Морской Волк, том 1 - Влад Савин

Вот только погибать, по справедливости, должны – те, кто по ту сторону. Сколько их там, на "Шеере"? Тысяча сто пятьдесят – по штату. Те кто в нашей истории – расстреляли "Сибиряков". И пусть кто-то, в светлом будущем, брезгливо морщит нос – атомная подлодка с самонаводящимися торпедами, против корабля давно прошедшей войны! Для нас, эта война, куда мы попали – не прошедшая. И мы идем, не меряться силами в честном бою – мы идем убивать. Для того, чтоб будущее было светлым, для того чтобы оно было вообще. Потому что в этом мире, как мы установили опытным путем – ничего не предрешено. Не дай бог – здесь, Сталинград не устоит, и немцы прорвутся! Наших там – никто не жалел. И мы – никого жалеть не будем.

Нет, гуманность на войне – тоже оружие. Если сдадутся – будут жить. "Шеер" в составе нашего флота, это хорошо – но тысяча сто единиц рабсилы, ценность не меньшая. Как удивился Кириллов, когда я спросил – на чем вы собираетесь вывозить в Архангельск пленных.

– А зачем в Архангельск? Тут же рядом, по Енисею подняться до Дудинки, Норильсклаг! Туда везти – и быстрее, и дешевле, хоть на речных баржах. Пусть кайлом помашут – чтоб ваш товарищ молодой не говорил, про одних лишь "врагов народа".

Да, фрицы, это будет вам немногим лучше ледяной воды. Как там у Пикуля в PQ-17, "американские моряки на плотах еще не знали, что впереди их ждет концлагерь, и очень скоро отозвавшиеся на перекличке будут завидовать мертвым"? Читал я Норильские дневники Сергея Снегова – а это не какой-то Солженицын с его сборником лагерных баек, тут человек сам прошел – ох и не завидую же я колбасникам, сколько из них до победы доживет? Из армии Паулюса, попавших в плен, девятоста двух тысяч – домой вернулись пять! А тут – похуже.

Зато – стране нужен цинк и никель. Что все ж гуманнее, чем поведение союзников, после войны истребивших "пропавший миллион" немецкий пленных в своих лагерях, голодом, болезнями, зверским обращением – просто так. Причем особенно лютовали битые французы – мстили однако, за дранг нах Париж, чем бы Берлин взять в ответ, петухи драные. Интересно кстати, на "Шеере" они есть? – а то читал, что французские вояки, и моряки, очень даже охотно просились в гитлеровскую армию и флот. Ги Сайер, служивший в дивизии "Великая Германия" – широко известные мемуары о том написал. Впрочем, мы политкорректны – утопим любого.

Ну куда ж ты к зюйду прешь, сцуко, так на мелководье уйдешь, придется тебя "пятьдесят третьими", а это не лечится, ты уже вроде как бы наша собственность, жалко. Нет, снова вправо изменяешь курс, к весту – ну да, ты все ж район этот знаешь не совсем, боишься на мель. Снова, почти что нам в лоб, нет, все ж мы мористее, на глубине. В принципе, уже можно стрелять, по паспорту "малютки" на тридцати узлах, за десять миль достанут. Нет, торпеду жалко, все ж вернее, ну нет у меня пока такого абсолютного доверия к "Пакету", как привычным 53м, так что подпустим, куда ты денешься, урод?

Акустики не подвели – взяли эту тварь устойчиво, за сорок миль. А то, мы уже беспокоиться начали – остров Белуха давно прошли, где в нашей истории, "Сибиряков", и время тоже.. Утешало лишь то, что мыс Челюскин, по докладам уже накачанного бдить поста, "Шеер" точно, не проходил – а значит, избежать встречи с нами, не мог никак. Вот только Диксон дальше – не дай бог, заштормит. Ну да, он же у нас гнался за караваном, сквозь льды – а здесь дольше не мог обнаружить, что удаляются, радиомолчание у наших, больше ждал – но тогда и был ближе, так что по-всякому могло выпасть – вот, задержался на шесть часов. Ближе тебя подпустить – меньше буксировать придется? А после фрицы в шлюпках дружно драпанут на остров, на котором у нас кочегар Матвеев с "Сибирякова" робинзонил тридцать шесть дней. Наплевать и забыть – сами там передохнут с голода – но вот больше соблазн затопить корабль при виде земли – а это будет жаль.

"Сибиряков" кстати тоже, здесь. Ползет за нами, в двадцати милях, по тому же маршруту, под охраной наконец подошедшей К-22. А вот "щука" Видяева гораздо ближе – но и ей не угнаться за нами, даже на нашем малом ходу, без чрезмерной траты своих батарей (у нее десять узлов под водой предел, и то на пару часов). Ничего – она потребуется нам, добивать подбитого, если все ж не сдадутся. По "сидячей утке" без хода – не промажут. И наконец, еще позади "Сибирякова" следует "Дежнев", по официальной версии, озвученной капитанам, для его охраны – а на самом деле, трофей буксировать.

Да, есть еще все так и болтающаяся где-то севернее U-251. А на помощь ей спешит U-255, уже вошла в Карское, и даже обстреляла нашу метеостанцию на Мысе Желания, все как в нашей истории, сцуко! Но вмешаться она уже никак не успеет, далеко. А вот мы, разобравшись с "Шеером", займемся этой парочкой, всерьез – и хрен они уйдут!

Сгодятся кстати и самолеты, пусть это в большинстве древние МБР-2, которые в этой истории заблаговременно перебросили на аэродромы Амдермы и того же Диксона. Хотя бы, чтоб в конце найти все ту же 251ю, которая, вспомнив про радиомолчание, выходит на связь два-три раза в сутки. Ну и конечно, обследовать район на предмет неучтенных – которые появятся, когда фрицы поймут, что произошло, и попробуют отбить трофей.

Ну вот уже, пора! Как на полигоне – да, это не в Атлантике, подкрадываться к американской АУГ – не окружает цель кольцо эсминцев и фрегатов, нет ни патрульных вертолетов, ни самого страшного врага, таящейся в глубине атомарины-охотника. Цель на мушке – и нас не видит. Но это уже – проблемы врага. (как говорил мой друг – если на вас лезет гопота с ножами, а у вас в кармане пистолет – то это, проблемы исключительно гопоты! – друг был Чином в правоохранительных, и вопрос "превышения чего-то" его тоже не касался). Так что, наши самонаводящиеся торпеды, были проблемой исключительно гопоты европейской, которая вообразила себя "юберменьшами". Что исправляется – лишь битием. И чем качественнее – тем лучше.

"Пакету" – пуск двумя!

Идет отчет времени.

– Цель поворачивает вправо, увеличивает ход!

Засек все ж торпеды – когда они уже, почти дошли. Хороший акустик у тебя. Теоретически, полуциркуляция, с выходом на контркурс к своему прежнему, максимальный ход у тебя двадцать восемь, у "Малюток" тридцать, был бы шанс оторваться, до исчерпания их дальности хода – но поздно, ни маневр завершить, ни разогнаться не успеешь. "Малютки" засечь труднее, да и сигнал от них другой. И сам ты, на двадцати восьми, хрен что услышишь – да еще с твоими сверхшумными дизелями. Но все ж и нам – подстраховаться.

– БЧ-5 ход, восемьдесят от полного! ГАС активное, уточнить дистанцию, сканировать дно!

Если даже оторвется, будем бить накоротке, на первом режиме – противоторпедном. От пятидесяти узлов – не уйдешь. Только сблизиться придется, на милю, не больше. И не хватало еще, на скорости врезаться в дно. Хотя здесь по карте – больше ста. Это ты маху дал, отрываться в сторону глубин, повернул бы влево, к берегу, у нас были бы проблемы. Но ты ведь тоже боишься – на неучтенную мель?

Кириллов за моей спиной, заинтересованно смотрит на тактический планшет. Где компьютер отображает положение, курс и скорость – наши и цели. То, чем на лодках времен войны занимался штурман – вручную, на бумаге, ведя прокладку по пеленгам, или короткому наблюдению в перископ.

Время хода "малюток" близится к предельному. Неужели все ж увернулся?

– Пеленг цели совпал. Попадание, взрыв! Еще попадание, взрыв! Шум винтов цели прекратился.

Ну еще бы – теперь наверное, и винтов-то у нее уже нет! И нам – некуда спешить.

– БЧ-5, ход двадцать от полной.

Медленно приближаемся. Радиолокация, гидролокация – но опытный командирский глаз в некоторых случаях ничем не заменить. И если в начале похода мы атаковали из-под перископа, как подводники Отечественной, исключительно из-за отсутствия акустических "портретов" – невозможности определить, кто конкретно скрывается за безликим сигналом с ГАС – то теперь нам надо было оценить степень поражения цели. Акустики докладывают – винтов не слышно, хотя есть работа дизелей на холостом. В перископ видно, что вроде бы "Шеер" сел на корму – но немного. Снова доклад акустика, совсем некстати – Щ-422 вызывает нас по звукоподводной. Ну да, она же у нас на левой раковине, им видно хуже, и оптика у них слабее. Нам теперь ГАС на них фокусировать, и передавать, заранее обусловленным кодом – четыре, четыре, четыре. Что значило: обе наши торпеды попали куда надо – то есть первая часть успешно, переходим ко второй. "Шеер" обездвижен – надо теперь заставить его сдаться.

А он – стреляет! Куда-то в сторону – где ни нас, ни "щуки" нет. Акустики докладывают – разрывы, по пеленгу.. Чревато ему конечно, течь усугубить, от сотрясения корпуса при стрельбе – но что ему еще остается, если лодка где-то рядом, сейчас торпеду в борт, и все? По обнаруженному перископу, фугасным с замедлением, чтоб рванул уже под водой – если близко, лодке мало не покажется. Что там ему, сигнальщики доложили – вот только найти нас, хрен вам! Карское море студеное, и суровее Баренцева – тут плавучий лед даже сейчас, в разгар полярного лета, причем как мелкие куски однолетки, с прошлой зимы, так и отколовшийся паковый, принесенный с севера, этот обычно торосистый, и ветер всегда, разводит волну, штиль бывает раз-два за все лето – короче, увидеть за всем этим перископ в трех милях, проще иглу в сене разглядеть. Еще раз стреляет – ну, блин! Он же ценный боезапас изводит, где мы снаряды к его пушкам пополнять будем? Надо вразумлять.