Камень судьбы - Тимур Туров

Сатра не заметил ее тревоги, ответил просто:

– Это старинная поговорка Ксенфов. Так почему нужно убивать Глеба? Лиши его возможности видеть через Пелену…

– С чего это мне этим заниматься?

– Если ты дашь мне слово, что Глеб Погодин останется жив и здоров, я соглашусь служить тебе, – глядя в окно, через силу сказал Акунд.

Сатресса расхохоталась.

– Мальчик, во-первых, я никому и никогда ничего не даю. Я только беру. Беру то, что мне необходимо. А во-вторых, разве кто-то сказал, что нуждается в твоей службе?

Акунд выругался, получил еще один чувствительный удар от верог и умолк.

– Агаб, свяжись с Карлом, узнай, как обстоят дела, – распорядилась Скулария.

Водитель нашарил на груди пультик «хенд-фри», полушепотом забубнил в микрофон, потом повернул голову и очень низким голосом нараспев объявил:

– Госпожа, Ксенфы начали разворачивать боевые порядки. Прослушка исключена. Наблюдение ведется.

Скулария кивнула, повернулась к Акунду:

– Вы с «коричневым» объявлены вне закона. Любой Ксенф при встрече обязан задержать вас, а в случае сопротивления – уничтожить. Какой смысл хранить верность тем, кто от тебя отказался?

– Это из-за вашего альва! – мрачно прогудел сатра. Взъерошив непослушные волосы, он внимательно посмотрел на сатрессу: – Госпожа, я все понял. Смерть моя, равно как и смерть моего товарища, неизбежна. И перед лицом ее я прошу вас – до того, как сердце мое остановится и дыхание пресечется, сообщите, кто… кем был ваш наниматель – и сейчас, и во время Десятилетней войны.

– Проклятая книга! – Скулария на миг потеряла контроль над собой, и яростное пламя взвилось над ее плечами, точно крылья.

Запахло паленой обивкой. Салон наполнился дымом. Верог отклонилась, вжавшись в сиденье. Акунд заслонил лицо руками. Только водитель-джинна продолжал невозмутимо управлять машиной, несмотря на то, что оранжевый пламенеющий язык лизнул его голову и из уха вытекла струйка расплавленного наушника. Он на несколько секунд приоткрыл все четыре окна, и дым выветрился.

– Опять придется чинить машину, – сердито проговорила сатресса, унимая огонь. В ее голосе явственно слышалась досада. – Видишь, Акунд Ксенф, до чего ты меня довел… Поверь, я не отдавала приказ убить Крицу. Когда агент, занимавшийся прослушкой, сообщил о книге и о том, что вы можете узнать нечто, чего вам знать нельзя, я велела уничтожить «Криптобиблонию». А дальше… это был несчастный случай. Если бы к окну подошел ты или «коричневый»… С такого расстояния трудно попасть, агент и так весь выложился и не смог потом защититься. В общем, я не буду оправдываться. И своего нанимателя тоже не назову. Это против всех правил. Все, хватит болтовни – мы приехали. Сегодня будь моим гостем, сатра Акунд Ксенф! Сатресса Скулария приглашает тебя разделить с ней стол и кров.

Акунд угрюмо кивнул. Ритуальная фраза, произнесенная Скуларией, означала лишь одно – до завтрашнего дня он доживет точно…

Разобравшись с неотложными делами, Стоящий у престола вышел в сад. Он брел по мокрой дорожке, выложенной шестигранной плиткой, обдумывая все, что было сказано на Совете. В настоящий момент ситуация на существующей в воображении Дэфтера шахматной доске виделась ему как близкая к патовой. Нужен был неожиданный, остроумный ход, способный положить начало лихой комбинации, ведущей к победе. Остановившись у старого дуба, роняющего с узловатых ветвей холодные капли, Стоящий у престола сорвал коричневый кожистый лист и, вертя его в пальцах, погрузился в глубокую задумчивость.

«Чтобы иерархи клана не отвлекались от борьбы с пусть и гипотетическим внешним врагом, надо подбросить им вполне реального врага внутреннего. Или спровоцировать кого-нибудь из чужаков на реальное нападение. Есть у меня один подход к Брегнам… Гамбит – одна из самых изящных комбинаций в шахматах. Настю, конечно, жаль. Она была хорошей… игрушкой. Но высокая ставка требует жертв. «Имиглико» выжгло ее разум. Пусть теперь ею занимаются маги Рамера. Они ничего не узнают, кроме главного – что вполне определенный сатра заставил девушку отравить Стража клана. Мне же надо сосредоточиться на смарагде».

Неожиданно, заставив сатра вздрогнуть, чуть в стороне из кустов на поляну выскочил огромный пес, мускулистый доберман с узкой мордой, а следом за ним – еще два таких же зверя. Они принялись с лаем гоняться друг за другом, выдирая мощными лапами кустики жухлой травы.

Дэфтер держал при доме псарню, где жило с десяток охотничьих и служебных собак. Доберманы были его любимцами. Послушные, умные и сильные псы, признающие только одного хозяина, казались Стоящему у престола воплощением идеальных подданных. Да, именно подданных – тех, кто отдаст жизнь за своего господина и повелителя, никогда не предаст и выполнит любой приказ.

«Скоро, – наблюдая за возней доберманов, подумал Дэфтер, – совсем скоро у меня будут другие подданные. Не такие, как эти собаки, но все же… Путь в тысячу ли начинается с одного шага. Когда-то я сомневался, стоит ли делать этот шаг. Теперь до конца, до желанной цели, осталось всего ничего. Останавливаться нельзя. Иначе – смерть, потеря всего…»

И, отбросив скрученный в трубочку лист, он решительно зашагал к дому.

Глава 10

На Москву опускалась ночь. Глеб брел по улице, то и дело натыкаясь на прохожих. Свет фонарей бил в глаза, под ногами хлюпало – только что закончившийся дождь со снегом залил тротуары, вывесил на ветвях лип мириады хрустальных капель. Сильно похолодало. Нашарив в кармане сигареты, Глеб заметил, что при каждом выдохе из его рта вырывается облачко пара. Прикурив, он сделал глубокую затяжку и тут же закашлялся. Вымотанный невероятными событиями последних дней организм настойчиво требовал отдыха. С другой стороны, мозг, взвинченный информацией о третьем пути, работал со скоростью хорошего компьютера, пытаясь выявить, просчитать этот самый путь.

«Мне надо поспать, – понял Глеб. – Хотя бы час. А лучше – всю ночь. Но вот где? Домой явно нельзя – Акунд сказал, что мы с ним для сатра – убийцы и объявлены вне закона. Наверняка за квартирой наблюдают. Поехать к знакомым? К Андрюхе-Брюхе? Но там тоже может быть засада. Эти козлоногие амбалы с большой долей вероятности пробили мои связи. По крайней мере наши человеческие менты сделали бы именно так, а у сатра с их магией возможностей поболе… Тратиться на гостиницу – жаба душит. Денег и так осталось с гулькин нос, а возможностей пополнить запас нет. На улице ночевать слишком холодно и сыро. Что остается? Вокзалы? Аэропорты? Но там тоже небезопасно, вдруг сатра отправили патрули или контролируют залы ожидания с помощью магии, черт бы ее побрал! Куда же податься? Куда?»

От выпитого пива и тяжелых раздумий заболела голова. Мимо проехал трамвай; в освещенном на манер аквариума салоне колыхались люди – и нелюди. Глеб заметил окруженного туманным коконом альва и на задней площадке двух рогатых с серыми лицами, кажется, называемых дейвона.

Из припарковавшегося неподалеку «Вольво» выбиралась веселая компания – девушки с цветами, парни с пакетами, в которых соблазнительно звенели бутылки. Проводив хохочущих молодых людей взглядом, Глеб вздохнул:

«Счастливые люди. Сейчас завалятся на хату, будут есть, пить, танцевать, потом разобьются на парочки и…»

Он остановился. Впереди, на перекрестке, под светофором, стояло двое сатра. Одетые в длинные плащи, они о чем-то говорили, периодически оглядываясь по сторонам. У Глеба внутри все похолодело. Он повернулся и быстро пошел через улицу, стараясь не поворачивать голову. Если сатра заметят его…

На другой стороне, у входа в магазин, он увидел еще одного уроженца зеленой сферы. Точнее, уроженку. Высокая сатресса с пышной прической разговаривала по сотовому телефону. Глеб встал как вкопанный.

«Обложили. Все, теперь все. Алексея, то есть Акунда, не спасти», – мысли скакали в голове, как мячики.

– Эй, мудило! – ласково донеслось из-за спины. – Ты что, окаменел? Людям ехать надо!

Оглянувшись, Глеб обнаружил, что стал причиной автомобильной пробки. Поспешно покинув проезжую часть, он дошел до остановки и плюхнулся на скамейку, поставив сумку между ног. Откинулся на прозрачную стеклянную стенку и закрыл глаза. Если сатра увидели его, сейчас все и произойдет. Подойдут, скажут: «Не двигаться, «коричневый», вы арестованы!» – или как там у них это делается? Может быть, просто ударят по голове чем-нибудь тяжелым, да хотя бы кулаком…

Стараясь не соскользнуть в сонный омут, Глеб попытался отвлечься, подумать напоследок о чем-нибудь приятном, но в голову лезли тяжелые, темные мысли:

«Лиса, которую обложили охотники, наверное, тоже пытается вспомнить перед смертью о самом хорошем, что случилось с ней за всю недолгую жизнь».

– Мужчина! Молодой человек! Простите, я вам, вам! – Кто-то легонько потрепал Глеба по плечу.

Страха не было. Была только всепоглощающая усталость.