Глаза их полны заката, Сердца их полны рассвета - Егор Викторович Ивойлов

сорваны, загадок больше нет. Хочется еще, но другого. Так бесконечно. Это жажда, которую нельзя утолить. Это вечное похмелье жизни.

Глава 20. В Индии мысли материализуются.

И как мир этот развертывается для него, так, свертываясь, снова он возвращается к нему, подобно становлению добра через зло, подобно становлению цели из случая.215

С тихим скрипом открылась дверь Алисы.

– Доброе утро – сказала она, спокойно и задумчиво.

– Как себя чувствуешь, выспалась?

– Кажется да.

Алиса выглядела немного уставшей, но Глеб еще не видел, что бы ее глаза так сияли и казались такими большими. Она двигалась гибко, мягко и красиво, как животное. Алиса была одета в короткое, черное платье, самого простого кроя, перевязанное веревкой на талии.

– Отлично выглядишь сегодня! Чем займемся?

– Глеб, к сожалению, сегодня ничего не выйдет.

Глеб совершенно не так представлял себе развитие событий и смотрел на Алису непонимающим взглядом, стараясь найти подходящие слова.

– В каком смысле?

– Сегодня я занята.

– Чем таким важным может быть занят человек в Арамболе? – Глеб подсознательно пытался изобразить шутливый и безразличный тон, но получалось очень слабо – он был сбит столку и не успевал сориентироваться.

– Сегодня я должна кое с кем встретиться, и кое-что сделать, не могу рассказать.

– А ты можешь перенести на другой день?

– Нет, не могу – она, как показалось, Глебу несколько насмешливо улыбнулась – Считай это деловым свиданием.

Глеб, на мгновение, потерял способность произносить слова. Он не верил ни одному ее слову. «Похоже догадывалась, что я буду ее ждать, но не потрудилась даже придумать ничего правдоподобного. Просто не хочет, вот и все». Он расстроился, как капризный ребенок и был не в силах контролировать эмоции, которые моментально отпечатались на его лице.

– Что ж, хорошо, понял тебя. Хорошего дня – он злился на себя и на нее, моментально утратив способность к логике и критическому осмыслению реальности.

Алиса смотрела на него испытывающее, с каким-то материнским разочарованием, словно на ребенка, которому следовало бы надрать зад.

– У меня есть еще немного времени, я договорилась на два часа. Можем сходить позавтракать вместе.

– Я уже завтракал.

– Ты пойдешь со мой, или нет?

– Хорошо, – нехотя выдавил из себя Глеб, чувствуя пустоту, разливающуюся где-то внутри.

Они молча шли по знакомой дорожке на пляж. Где-то там гремело вечное и неизменное море, с безразличием взирающее на человеческую суету, такую глупую смешную и мелочную, особенно комичную на фоне раздутого самомнения и гордыни.

– Может прогуляемся до Свит лейка? – спросила Алиса.

Глеб промолчал, но, все-же пошел за ней.

Они шагали по шумной улице, которая скорее, напоминала узкий проход между вешалками в магазине одежды. Всюду свисали пестрые тряпки, и шумные торговки тыкали ими прямо в лица, проходящих мимо. Алиса, иногда останавливалась, с интересом перебирая одежду, азартно торговалась, но всегда проходила дальше ничего не купив.

Когда торговые ряды остались позади, Глеб и Алиса оказались на небольшом и уютном пляже, окружённым почти отвесными скалами и густыми зарослями леса. Буквально, в сотне метров от моря искрило синими бликами прекрасное голубое озеро, окруженное, непривычно низкими пальмами.

Алиса остановилась и подняла с земли крошечный зеленый кокос, размером с апельсин.

– Послушай, как пахнет! – она с удовольствием принюхалась и протянула свою находку Глебу.

– Я не чувствую никакого запаха.

– Нет же! Пахнет кокосовым маслом! – она оставила плод в руках Глеба и пошагала дальше.

– You can't walk here!216 – из-за деревьев выбежал индус, протестующе размахивая руками

– Then why are there sun loungers here?217 – почти смеясь обратилась Алиса к охраннику.

– One hundred rupees, one hundred rupees!218

Не стали торговаться, или спорить, а молча развернулись и пошли в стоящее неподалеку кафе.

– Отличный день, тебе не кажется? Жаль, что я должна уйти.

– Может расскажешь с кем встречаешься? – Глеб и сам чувствовал, как глупо прозвучал его вопрос, но почему-то все-равно задал его.

– С одним знакомым.

Алиса, что-то продолжала весело говорить и рассказывать, но Глеб больше не слушал. «Знакомым»! Его, почему то, как молнией прошибло, после этого слова.

«Ничего удивительного, уже три месяца она живет в Гоа, конечно есть люди, которых она знает гораздо лучше меня. С кем-то же она проводила все это время, скорее всего встречалась и любила». Глеб снова проваливался в бездну рефлексии. Ему казалось, что Алиса держит его, как «запасной аэродром», а в это время сама бегает на свидания к какому-нибудь местному укурку, или йогу. Казалось, эта версия все объясняла. Глебу даже стало жалко девушку: видимо, кто-то с ней просто играет, или уже наигрался». Глеб и сам не знал, почему так расстроился. В конце концов, они были знакомы всего пару дней и, если подумать, совершенно не подходили друг другу.

– Слушай Глеб, давай завтра встретимся, если хочешь? – спросила Алиса.

– Да, что-то я уже устал от Индии, думаю смотреть билеты назад. Так, что не уверен, что получится. Может, завтра буду собираться домой.

Глеб сказал и ему сразу стало стыдно за эти слова. «Что за бред ты несешь. Тридцатилетний мужик, а ведешь себя как школьник» – промелькнула мысль в его голове.

– Ладно, мне пора. Хотя бы позвони перед вылетом. Увидимся! –сказал Алиса и ушла.

Глеб тоже не смог долго сидеть за столом. Ноги несли его куда-то. Он искупался, посидел в шезлонге, ходил по пляжу. В какой-то момент, стал думать о том, насколько-же Гоа унылое место. Мутное и какое-то совершенно невыразительное море, которое плавно переходит в нескончаемые оранжевые пески. В воздухе постоянная дымка, в которой висит фонарь солнца, подрагивающий как мираж. Глеб, вдруг, вспомнил, что ни разу не видел прозрачного голубого неба – все вечно закрыто этом маревом, словно дымовой завесой, как будто жгут огромную свалку! «А еще нестерпимая, выжигающая духота! Как же трудно дышать».

Похоже, что Гоа- это не место, а состояние души – усмехнулся про себя Глеб. Иногда, это огромная пустынная дорога между морем и джунглями, которая погружает человека в состояние ленной безмятежности и вселенского единения. Иногда, Гоа похож на шабаш ведьм, тогда возгораются костры и тени танцующих людей, начинают мелькать в листве пальм. Электронная музыка погружает мир в первобытный, мистический транс, превращается в образ жизни, меняет сознание и мышление.

К Глебу пришло осознание, что у человека нет ничего, настоящего: ни вещей, ни времени, ни смысла, но ничего из этого и не нужно, чтобы быть частью вселенной, чтобы созерцать, чтобы идти по линии моря, чтобы улыбнуться незнакомому человеку, чтобы любить. Удивительно, но в Гоа нет ничего особенного: нет белоснежных пляжей, бирюзового прозрачного моря, нет услужливой прислуги, и изысканных ресторанов. В Гоа потрепанные домики, сделанные из того, что оказалось под рукой и бродячие собаки. В Гоа море улыбок, вездесущая красная пыль и крышесносные закаты.

Вечером, как всегда, люди, словно светлячки заполнили бесконечные пляжи, привлеченные красным заревом заходящего