Наколдую любовь... (СИ) - Константа Яна

Ярина вышла за калитку и направилась к Агафье.

Знахарка ждала ее. А пока ждала, обработала Мареку раны, переодела парня в чистую Ванину одежду и укрыла теплым одеялом.

- Как он? – первым делом спросила Ярина, когда вошла к нему в комнату.

- Так же, - вздохнула Агафья и посетовала: – Бедный, он всего себя разодрал… Я ему ранки обработала – они быстро заживут. Был бы сам жив…

- Он будет жить. Спасибо вам, – улыбнулась Ярина сквозь подступившие слезы. – Я могу немного побыть с ним?

- Конечно, милая. Я буду у себя – зови, если что понадобится.

И Агафья ушла, оставив ее с Мареком.

Ярина присела на краешек кровати и коснулась волос парня, зная: больше его не увидит. Их время истекло.

- Ну вот и все, хороший мой… Сегодня все закончится.

В последний раз коснулась она его волос, в последний раз провела ладонью по его щеке, отметив, какой колючей она стала за это время… Гладила его лицо, хотела запомнить тепло его кожи, а невольно вспомнила, как летом, когда Марек улыбался ей, на этих щеках появлялись задорные ямочки; как вокруг его глаз собиралась паутинка морщинок, когда он жмурился от солнца; как любила она тереться виском о его щеку, а он клал свою большую ладонь ей на затылок и стремительно, аж дух захватывало, целовал долго-долго… В последний раз Яринка склонилась к любимому и коснулась губ, неспособных сегодня ответить. Прильнув щекой к его щеке, Ярина заплакала, шепча:

- Ты прости меня… Я знаю, ты будешь на меня очень злиться, но у меня другого выхода нет – я без тебя не смогу. Живи за нас обоих, ладно? Не плачь обо мне и стань, пожалуйста, счастливым – ты меньше всех в этом безумии виноват, ты должен жить. Прощай, хороший мой. Я очень тебя люблю…

Хотелось задержаться еще хотя бы на минуту, но нужно торопиться. Напоследок прижалась она к щеке Марека губами и отпрянула, боясь, что опоздает. Поправила одеяло, подхватилась и выбежала из комнаты – даже не обернулась…

- Уже уходишь? – удивилась Агафья столь короткому ее визиту. – Яриночка, Ваня за водой пошел – давай хоть чай попьем! Куда же ты бежишь?

- Нет-нет, мне нужно уходить, - в спешке вытерла Яринка слезы. – У меня дело еще есть…

- Какое еще дело?!

- Да неважно, - улыбнулась Ярина и крепко обняла добрую женщину, ставшую за это время ближе родной матери. – Спасибо вам за все, Агафья, и простите, если чем обидела…

- Да о чем ты, девочка?!

- Мне пора идти… Вы Ваню за меня обнимите, ладно?

- Ярина…

Но Ярина, подхватив пальто, выбежала из дома. Ее под раскидистым дубом уже должна ждать Агнешка, и Яринка спешила, боялась, что сестра передумает…

Агнешка уже ждала ее в назначенном месте. Ежась от холода, она ходила вокруг дуба и не понимала одного: почему она согласилась. Нет, ну правда, неужели она на такое способна? Убить родную сестру, чтобы выжить самой? Чудовищно звучит! И Агнешка это понимала. Умирать самой, конечно, не хотелось, но становиться убийцей сестры…

- Я не буду этого делать! – выкрикнула девушка, со слезами глядя на луну, обложившуюся длинными грядами пушистых облаков. – Я не такая! Я не убийца!

Луна ответила равнодушием. Тьма усмехнулась. А Агнешка не понимала, почему стоит здесь, рядом с дубом, и ждет сестру, чтоб принести ее в жертву. Она не хотела идти сюда, а, придя, порывалась убежать домой. Только что-то не отпускало ее, что-то внутри нее держало ее здесь и одержимо радовалось, что не только ее – Агнешкина – душа в недобрый час отправится во Тьму, но и та светлая душа, что за любовь готова жизнь отдать, готова свет свой погасить, вступив в сделку с колдовской силой.

- Оставь сестру! Я сама сделаю отворот! Я во всем виновата – мне и расплачиваться! – взмолилась Агнешка, понимая, что не властна над собой – ведьма в ней взяла верх и ведет сейчас на гибель и ее, и Яринку.

Зов растаял в ночной тиши, а с тропинки, ведущей к дому Агафьи, свернула Ярина. Полная решимости, она почти бежала, опасаясь опоздать на собственную казнь.

- Ярин, это не выход, - пискнула Агнешка, с трудом боря в себе другую ипостась, требующую взять сестру за руку и отвести к большому камню на берегу речушки. – Яриночка, не надо… Пойдем домой, прошу тебя! Я не буду этого делать! Я сама все…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но Яринка ее не слушала. Ее волновал только Марек, и она сама взяла Агнешку за руку:

- Веди.

И Агнешка повела. Сначала – вдоль поля, потом – по тропинке, ведущей к лесу…

Она покорно вела сестру на место страшного ритуала, отчетливо чувствуя, что сама находится под влиянием невидимой силы. Умом понимала, что не имеет права соглашаться на Яринкину затею, но вела, зачарованная Тьмой, и чем дальше они шли, чем ближе подходили к месту, тем сильнее становилось влияние силы, тем отчетливей проявлялась в Агнешке ведьма. Она все еще хотела остановиться, прогнать сестру, отказаться, – но не могла, Тьма правила ею. А зачем же Тьме сейчас Агнешка? Юная ведьма и так в ее власти, и она совсем не прочь вместе со старшей полакомиться и младшей сестрой.

Лес, долгая тропа… И вот показался просвет. Девушки вышли на покрытый ночной тьмой берег реки с огромным камнем, окропленным кровью и ворожбой.

- Пришли, - проговорила Агнешка. – Коли не боишься – раздевайся. Нам нужно в реку окунуться.

Уверенно сказала, равнодушно – с такой легкостью, будто каждый вечер перед сном в ледяной реке купается. И под Яринкин непонимающий взгляд сама стала раздеваться.

А ведь не лето. Мороза крепкого нет, но все-таки ноябрь, сегодня даже первый снег пошел. Ярина замешкалась – ни раздеваться в такой холод, ни лезть в ледяную воду ей не хотелось.

- Что, передумала любимого спасать? – усмехнулась Агнешка, и Яринку обожгло от того, каким голосом было это сказано.

Это была уже не Агнешка. Это было что-то чужое и незнакомое, совсем не похожее ни на милую ее сестренку, с которой она росла бок о бок, ни даже на ту ведьму, что приворожила Марека. Еще недавно, несколько часов назад, Агнешка умоляла ее отступить, твердила, что не сможет жить без нее; еще полчаса назад, ожидая под дубом, пищала как робкая мышка, что обряд этот не выход… А сейчас в облике сестры перед Яриной стояла самая настоящая ведьма – опасная и беспощадная. Она с легкостью разделась догола и холода, казалось, не почувствовала. Обернулась на Ярину, рассмеялась, встряхнула копной длинных волос и, сверкнув глазами, отправилась к воде.

Как зачарованная, смотрела Яринка на сестру и не верила своим глазам. Та явно получала удовольствие от происходящего. Не замечая холода, она вошла в воду, будто та была парным молоком – с легкостью нырнула, а через пару секунд вынырнула и легла на спинку, подставляя тело лунному свету. Как русалка, всю жизнь живущая в воде. Как искусительница-сирена, губящая любого, кто поддастся на ее чары. Как часть этой реки, этого леса, этой земли… Ведьма, вскормленная невидимой силой.

Наплескавшись вдоволь, она вспомнила про Ярину.

- Ну долго тебя еще ждать? – недовольно выкрикнула она, стоя по пояс в воде.

А может, не так уж холодно? Или вода не такая уж ледяная? У Яринки и в одежде руки заледенели – но это, наверно, от страха и волнения… Глядя на Агнешку, она уже во всем готова была засомневаться. Однако помнила, зачем пришла сюда, и раз уж это часть ритуала…

Ярина неуверенно сняла пальто, сняла платье, и тут же содрогнулась от легкого ночного морозца, коснувшегося кожи. Нет, не лето на дворе! Ей было холодно и зябко, ощутила она обнаженной кожей и ледяной воздух, и промерзшую землю, когда ступила на нее босыми ногами. С непониманием посмотрела Ярина на сестру, но та лишь расхохоталась, глядя на ее попытки оставить на себе хотя бы клочок ткани.

- Все снимай! – игриво крикнула она, явно забавляясь. – Ты теперь часть этой природы, Ярина! Давай, поспеши, пока твой Марек последний вздох не истратил!

Яринка огляделась, будто опасаясь, что кроме них с сестрой здесь есть кто-то еще, и сняла трусики – выбора-то нет. А впереди еще одно испытание ждет – куда страшнее…