Мой первый, мой истинный - Марина Эльденберт

– Разве ваш зять не взял вашу старшую дочь к себе супругой?

– Это другое…

– Отчего же? Мы, кажется, давно сошлись во мнении, что вервольфы не так уж и отличаются от людей.

– Мы не имеем ничего против вервольфов, но не собираемся отдавать вам одну из нас!

Толпа одобрительно загудела, а я сама на себя разозлилась. Потому что почувствовала дикую радость и облегчение, что Дэй вернулся. Вернулся за мной и не скрывает этого. Радость теплым котом свернулась в груди. И вместе с тем я на него разозлилась. Потому что у него уже есть пара, и сейчас он не для себя старается, а для брата. Он все время старается для Шана!

Всю радость тут же как рукой сняло, поэтому я, не выпрямляясь в полный рост и пользуясь тем, пока все увлечены «битвой вожаков», медленно двинулась туда, куда планировала изначально.

– Даже у вервольфов пару выбирает волчица, а не ее отец, Карлос.

«Я тебя никогда не выберу, наглая мохнатая лицемерная морда!»

Почему лицемерная? Потому что целовал мою ногу, а после катал на своей волчьей спине, еще и следил за мной по ночам. При живой жене! Изменщик. Мысленно проговаривая все это, я не была уверена, что меня задевает больше: измена неизвестной мне волчице или мне. Хотя, наверное, это и изменой не назовешь. Он же мне ничего не обещал. Но почему-то это злило больше всего. Поэтому и морда!

– Моя дочь нежная и наивная девочка, не знающая зла и не разбирающаяся в людях.

Я мысленно застонала.

«Пап, ты меня еще дурой при людях назови!»

– Я волк, – насмешливо заявил Дэй.

– Волк моей Иззи не пара.

«Можно я сама разберусь, кто мне пара, а кто не пара?»

Желание дослушать, что там ответил Дэй было слишком велико, но я уже добежала до края площади и метнулась вверх по улице. Какая мне разница, о чем они там спорят? Меня ждет свобода.

Я пробежала несколько домов, радуясь тому, что решила надеть ботинки. Нужно было еще где-то остановиться и переодеться, но я боялась останавливаться. Мне надо было убежать от Дэя подальше, пока он там занят с отцом. Потому что его появление ни капельки не повлияло на мои планы! Я собиралась сбежать, я и сбегу. И не с этими серыми и хитромордыми. Сама.

На этой мысли я оглянулась на любимый город, поэтому не заметила тень, выросшую на моем пути: я врезалась в каменную грудь и потеряла равновесие. Точнее, потеряла бы, если бы меня не сжали в тисках-объятиях, и большая ладонь не запечатала бы мне рот.

Глава 17.3

После одной такой встречи в прошлый раз меня похитил Атлас, поэтому я попыталась пнуть схватившего меня и одновременно позвать на помощь. Увернулся, гад! А вместо крика у меня вырвалось не то мычание, не то пыхтение. Мужчина же, прижав меня спиной к своей груди, просто поднял меня, словно я ничегошеньки не весила, и куда-то понес.

Я не могла его видеть, но по обонянию будто ударил знакомый аромат: сильный, мужской, наполненный соленым океаном, с древесными нотами. Я даже позабыла, что надо вырываться, когда осознала кому он принадлежит. Успела почувствовать его в ту нашу встречу, не первую, но роковую. Когда я, как сейчас, не могла видеть, зато могла его слышать, ощущать, чувствовать запах. Аромат Дэя-Даниэля я бы ни с чьим бы не спутала, он впечатался в мою память, в мою суть, как если бы я сама была вервольфом.

В полной мере осознав, кто тащит меня по пустынной улице Лысой бухты, я перестала паниковать, наоборот разозлилась и укусила его за руку. Мерзавец рыкнул от неожиданности, но ладонь не убрал.

– Пусти! – промычала я. Получилось что-то вроде "му-ш-ми". Удивительно, но гад меня прекрасно понял.

– Сейчас покинем город, и я тебя отпущу.

Я едва не свернула шею, когда попыталась взглянуть Дэю в лицо. Со всем своим возмущением. Наверное, свернула бы, если бы не была по-прежнему в полной его власти. За несколько дней, пока мы не виделись, на его лице проступила щетина, но она совершенно не испортила его мужской красоты, только добавила еще больше привлекательности. Что толку от его привлекательности, если он пытается меня куда-то уволочь?

Ничего-ничего. Только отпусти меня, и я убегу. А отпустить ему меня придется.

– Почти пришли, – прокомментировал Дэй, когда я обмякла в его руках, и я снова встрепенулась.

Я думала, что мы покинем город на машине или пешком, как изначально собиралась сделать я. Но, когда посмотрела вперед, наконец, обратила внимание на маячивший впереди причал.

Вот теперь я начала брыкаться по-настоящему, потому что он миновал лестницу одним большим прыжком, а затем запрыгнул на деревянный причал, направляясь к незнакомой мне пришвартованной яхте. Мы оказались на ней раньше, чем я снова его покусала. Дэй, как акробат, преодолел ступеньки вниз и втолкнул меня в каюту, а сам ногой захлопнул дверь, лишив нас даже такого скудного освещения как звездный свет, который сейчас едва-едва заглядывал в маленькие круглые окошки.

Я обернулась к нему лицом, замерла посреди тесной каюты, где из мебели были две узкие койки. Я только и успела увидеть эту недопостель, сосредоточив все свое внимание на крадущемся ко мне хищнике. Глаза Дэя горели ярко-желтым, а сам он тенью выступил из мрака. Огромный, почти упирающийся головой в потолок, он надвигался на меня, как шторм надвигается на маленькую, затерянную в море, лодочку.

Он крался, а я осознавала, что моя семья мне не поможет. Я на яхте, в каюте, пока все на празднике, закрыта с хищником. Который может сделать со мной все, что пожелает.

На последней мысли я покосилась на одну из коек, и по моей коже побежали мурашки. Вот только к моему стыду, это были не только мурашки страха. По телу будто горячая волна пронеслась. Волна предвкушения. Самой вероятности того, что я вновь почувствую его губы и язык на своей коже. На этой же мысли я задохнулась, поперхнулась и, кажется, вся покраснела.

– Что ты творишь? – выдохнула я. А смысл было кричать, если он от меня в полушаге и все равно никто не услышит? Разве что другой вервольф. – Шан! – тут же позвала громко, чем вызвала раздражение его старшего брата.

– Его здесь нет, – ответил Дэй сквозь зубы. –