Мой первый, мой истинный - Марина Эльденберт

приятными, – сказал он, задавая ритм, под который мне приходилось подстраиваться, на ощупь находя его губы и кусая свои от остро-сладких ощущений. – Очень приятными. К тому же, я хочу знать, как это работает.

Я посмотрела на него во все глаза:

– Что работает?

– Истинность. Такая, о которой только говорят. Когда вы мысли друг друга читаете. Вот подумай, чего ты сейчас хочешь.

Я подумала. Громко подумала и покраснела. А Дэй усмехнулся, подался назад и перевернул меня на живот. Накрывая меня сверху и прикусывая мне кожу на затылке.

– Я об этом не думала-а-а-а, – возразила я вместе со стоном наслаждения, когда он вновь погрузился в меня.

– Но хотела, – прорычал мой муж, то двигаясь во мне медленно, то вбиваясь рывками. Я сходила с ума от этого контраста, стонала и загребала пальцами песок. Пока мир перед глазами не померк, а я окончательно не отдалась своим чувствам, нырнула в них, как на самое дно океана.

И мне открылось будущее.

Я все обо всех узнала.

Увидела, что Атлас Никрос сдержит свое слово. Я расскажу ему, где искать его пару, а Волчий Союз будет защищать Священные острова даже после его смерти. Шан же проживет долгую жизнь и посвятит ее искуплению собственных грехов. Он сделает много хороших дел, хотя даже на смертном одре будет считать, что сделал недостаточно. Мира выйдет замуж за Артурио, и они проживут самую обычную семейную жизнь в Лысой бухте. Родители так никогда и не забудут обо мне, и всегда будут оставлять для меня свободный стул в своем доме. Но я так и не вернусь на Большую землю.

Зато у меня будет собственная семья. У нас с Дэем. Мы будем ссориться и мириться. Чаще мириться, чем ссориться. Сладко и долго. От одного такого «сладко» у нас появится сын. Сильный мальчик, который своим появлением на свет вызовет извержение подводных вулканов. Ему не передастся мой дар, но этого даже не потребуется: ему хватит и своей.

Но с джайо и с нами все будет хорошо. У нас все будет хорошо.

Когда я распахнула глаза, то по потрясенному взгляду Дэя поняла, что он тоже все это видел. Мое видение. А может, наше. Общее.

Вслед за потрясением пришла радость, он сжал меня в своих объятиях и запечатал мои губы самым нежным поцелуем.

– Люблю тебя, моя Изабель.

– И я люблю тебя, мой Дэй.

Мой первый, мой истинный.