Мой первый, мой истинный - Марина Эльденберт

по-прежнему темные размытые тени, поэтому могла только спрашивать.

– Что значит парой, Шан? – Мой голос все-таки дрогнул, отчего захотелось влепить себе пощечину. Я не хотела выказывать собственный страх, я не хотела его бояться.

– Ты все понимаешь, Изабель. – В его ответе проскользнуло раздражение, а я вздрогнула, когда он коснулся моего лица. Возможно, он хотел провести по моей щеке пальцем, погладить меня, но опасаясь этого раздражения, недовольства, я отпрянула.

– Нет, – помотала я головой. – Не понимаю. – Я прочистила горло и добавила твердо: – Не понимаю и не хочу. Я не хочу становиться твоей парой, Шан. Не так.

Он оказался на койке, а мне пришлось забиться в угол, только чтобы уйти от его близости, от давящей силы. Раньше мне чудилось, что она меня обволакивает, согревает, но сейчас я будто вернулась в тот день на кухне, когда впервые его испугалась. Сейчас я пыталась убежать от этой силы. От него самого. Если бы только это помогло! Шан меня в этот угол загнал.

– Я тоже не хотел, чтобы все произошло так, малышка, – зашептал он с сожалением. – Но нас связала луна. Сама судьба. Твой дар пока не раскрылся, но ты все поймешь. Позже обязательно поймешь…

Он продолжал все это шептать, перехватив мои руки, опрокинув меня на постель. Я задергалась, забилась будто в тисках, заорала:

– Нет! Катись в Преисподнюю!

Я использовала зубы, колени – все, чем могла до него дотянуться. Но что я могла ему противопоставить? Девчонка против вервольфа. Смешно. А звать на помощь вовсе бесполезно. На яхте только его старший брат, который и так все время подталкивал меня в объятия Шана. Он не поможет. Не удивлюсь, что это все его идея!

– Изабель, я не сделаю тебе больно, – уговаривал Шан, задирая мою юбку. – Я просто хочу, чтобы ты стала моей. Ты же тоже этого хотела.

– Я не хочу! Не хочу! Иди к бесам!

На моем последнем выдохе-хрипе где-то за спиной Шана раздался удар по дереву, по каюте прокатилась волна такой звериной мощи, что вервольф мгновенно с меня скатился. Ну либо что-то снесло его в сторону, стащило и уронило с грохотом. Что-то или кто-то.

– Ты что творишь? – В этом глухом, пугающем волчьем рычании я едва узнала голос Дэя. На инстинктах захотелось забраться под столик, но я осталась там, где была.

– Ты знаешь правила, – от яростного ответа Шана я вся сжалась. – Она должна ступить на острова с парой.

– Она может выбрать того, кого сама пожелает.

– Изабель желает меня!

– Что-то я не заметил.

– Закон есть закон, – выплюнул младший брат.

– Закон не позволяет брать волчиц силой. А жриц тем более. Изабель должна выбрать сама.

– Думаешь она выберет тебя? Своего похитителя?

– Мне все равно, кого она выберет. Но я буду ее защитником. Даже если потребуется, от тебя. Выметайся!

Очевидно, у вервольфов была еще и битва взглядов, потому что они замолчали, но при этом никто не двинулся с места. Только давящая сила не исчезла. И лишь спустя минуту или очень долгий миг я услышала удаляющиеся шаги. Одни. А вторые?

Вторые направились ко мне.

– Ты как? – поинтересовался Дэй, а я разозлилась. После пережитого испуга мои эмоции требовали выхода.

– Ты сейчас надо мной издеваешься? Выкинул мои очки за борт и доволен? Теперь я даже не вижу угрозы!

Я не выдержала и расплакалась. Обидно, что при нем не сдержалась, но ничего не могла с собой поделать, завыла в голос.

– Очки не защитят тебя, – моих волос осторожно что-то коснулось. Или показалось?

– А кто защитит? – всхлипнула.

– Я.

Я рассмеялась сквозь слезы:

– Кто же тогда защитит меня от тебя?

Глава 18.3

– Я тебе не враг, – ответил Дэй после долгой-долгой паузы. Если бы не это ощущение звериной силы, что посылала волны мурашек по всему телу, я бы решила, что он вообще ушел.

– Но и не друг тоже, – устало подвела я черту в нашем разговоре, закрыв лицо руками. – Уходи.

Дэй будто бы не расслышал моего приказа:

– Поклянись, что позовешь меня.

Честно, могла бы видеть, уже бы таращилась на него во все глаза.

– Что?

– Если тебе понадобится помощь. Сейчас или на островах. Пообещай, что позовешь меня, – потребовал он.

Чем разозлил меня. Я вообще не представляла, что после такой эмоциональной встряски еще способна злиться.

– Нет, – ответила, вскинув подбородок. Надеюсь, посмотрела ему прямо в лицо. – Я не стану тебя благодарить за сегодня. Произошедшее – целиком твоя ответственность. И я не стану на тебя полагаться. Для этого нужно, чтобы ты определился на чьей ты стороне: моей, брата или ваших дикарей? Пока что ты не на моей, иначе бы отпустил там, на пристани!

Со стороны вервольфа донеслось злое звериное рычание, и я отшатнулась, вдавилась спиной в подушку. Что-то мне подсказало, что от этого Рамиреса меня никто и ничто не спасет. Но он, вопреки моим страхам, не напал, развернулся и ушел, хлопнув дверью. Только тогда я осознала, как сильно трясутся у меня руки, как заледенели пальцы, как в груди все печет от сдерживаемых эмоций.

Как после такого вообще можно было уснуть? Я не представляла. Подпереть дверь? Чем? Вряд ли вервольфов что-то удержит. А плед – ненадежная защита. Поэтому вздрагивала от каждого шороха, но природа и вовсе решила надо мной посмеяться, потому что раньше, чем я провалилась в дремоту, разразился нешуточный шторм. Он резко налетел на яхту и закрутил ее, словно детский бумажный кораблик. По крайней мере, мне так казалось. Яхту и меня вместе с ней шатало из стороны в сторону. Я решила, что прямо так и умру: толком не пожив и так и не достигнув Священных островов. Не попутешествовав, не полюбив, не написав мемуаров, по которым обязательно должны были снять фильм. Не исполнив ни одну из своих мечт!

Шторм усиливался, и я сползла с качающейся койки и по стеночке, цепляясь за все устойчивое, что могла нащупать, пошла к дверям. Не знаю, что я собиралась делать. Наверное, убедиться в том, что братьев не смыло в океан, и я не погибну, если эта посудина разобьется о скалы. Или же от голода,