Клиент - Джон Гришэм

У трейлера Биббса собралась небольшая толпа. Люди вознесли молитву Богу за то, что огонь не распространился.

Бедная миссис Свей и ее дети! Какая еще беда может с ними приключиться?

Глава 20

Мамаша Лав покормила их булочками с корицей и шоколадным молоком, и они поехали в больницу. Было полвосьмого, слишком рано для Реджи, но их ждала Дайанна. Рикки чувствовал себя значительно лучше.

— Как вы думаете, сегодня что будет? — спросил Марк. Его вопрос почему-то позабавил Реджи.

— Бедный ты ребенок, — сказала она, засмеявшись. — Тебе за эту неделю досталось.

— Ага. Я школу не терплю, и все равно хотелось бы вернуться. Я вчера сон видел.

— Какой?

— Да так. Как будто все нормально, и за весь день со мной ничего не случилось. Здорово.

— Что ж, Марк, боюсь, у меня плохие новости.

— Я так и знал. А что?

— Несколько минут назад звонил Клинт. Мы опять попали на первую полосу. Ты и я. Видно, нас один из этих клоунов в больнице сфотографировал, когда мы шли к лифту.

— Ну и ну!

— Это все Слик Мюллер — репортер из «Мемфис пресс». Все называют его Молью. Моль Мюллер. Он занимается уголовщиной, довольно популярен в городе. Он сильно заинтересовался этим делом.

— Он уже вчера написал статью.

— Верно. У него хорошие отношения с полицией. Он пишет, будто полицейские уверены, что мистер Клиффорд все тебе рассказал, перед тем как застрелиться. А ты отказываешься сотрудничать.

— Близко к истине, правда?

— Да. Довольно неприятно. — Она взглянула в зеркальце заднего обзора.

— Откуда он все узнал?

— Полицейские ему рассказали. Разумеется, неофициально. Ну, он копал и копал, собрал все вместе, и получилась картинка. А если что-то не вязалось, Слик сам заполнял пробелы. Как говорит Клинт, статья имеет ссылки на неназванные источники в полицейском управлении Мемфиса, и там есть намеки, что ты знаешь много больше, чем говоришь. Они исходят из того, что, раз ты нанял меня, тебе есть что скрывать.

— Давайте остановимся и купим газету.

— Возьмем в больнице. Мы уже через минуту приедем.

— Вы думаете, там опять ждут репортеры?

— Возможно. Я просила Клинта найти какой-нибудь черный ход и ждать нас на стоянке.

— Меня от всего этого тошнит. По-настоящему тошнит. Все мои приятели сегодня в школе, им весело, все нормально, на переменках дерутся с девчонками, подшучивают над учителями, ну, знаете, как обычно. А я что? Бегаю по городу с адвокатом, читаю о своих приключениях в газетах, разглядываю свою физиономию на первой полосе, прячусь от репортеров, убегаю от убийц с ножами. Прямо как в кино. В плохом кино. Меня тошнит от всего. Не знаю, сколько я еще смогу выдержать. Сыт по горло.

Она наблюдала за ним, изредка отрывая взгляд от дороги. Он крепко сжал челюсти, глядя прямо перед собой, но, похоже, ничего не видел.

— Мне очень жаль, Марк.

— Угу, мне тоже. Наяву все совсем не так, как во сне, да?

— Возможно, у нас будет нелегкий день.

— Что же тут нового? Они вчера следили за домом, вы об этом знаете?

— Что ты сказал?

— Да, кто-то следил за домом. Я выходил на террасу в полтретьего ночи и видел мужика, прохаживающегося по тротуару. Как будто гулял, сигарету курил, на дом поглядывал.

— Может, сосед?

— Ну конечно. В полтретьего.

— Возможно, кто-то вышел прогуляться.

— Тогда почему он прошел мимо дома три раза за пятнадцать минут?

Она взглянула на него и резко нажала на тормоза, чтобы не столкнуться с едущей впереди машиной.

— Ты мне доверяешь, Марк?

— Конечно, я доверяю вам, Реджи. — Он взглянул на нее с таким видом, как будто ее вопрос удивил его.

— Тогда держись за меня. — Она улыбнулась и похлопала его по руке.

* * *

Когда они приехали, Клинт уже полчаса бегал по больнице без всякого успеха и умудрился трижды заблудиться. Когда они встретились на стоянке, он был весь в поту и сразу же начал извиняться за неудачу.

— Пошли, — сказал Марк. Они пересекли улицу и нырнули в дверь, над которой было написано: «Запасной выход». Проталкиваясь через толпу спешащих в разные стороны людей, они прошли к древнему эскалатору, ведущему вниз.

— Надеюсь, ты знаешь, куда нас ведешь, — сказала явно сомневающаяся Реджи, вприпрыжку еле поспевавшая за ним. Клинт вспотел еще больше.

— Нет проблем, — ответил Марк, открывая дверь, ведущую на кухню.

— Но мы ведь на кухне, Марк, — заметила Реджи, оглядываясь вокруг.

— Спокойно. Ведите себя так, как будто так и надо.

Он нажал кнопку служебного лифта, и двери тут же открылись. Лифт пошел наверх.

— В главном корпусе восемнадцать этажей, но этот лифт едет только до десятого. На девятом он не остановится. Смотрите сами. — Он следил за цифрами над дверью, разъясняя им все с видом экскурсовода.

— А что на десятом? — спросил тяжело дышащий Клинт.

— Потерпите.

На десятом этаже лифт остановился, и они попали в огромную кладовку, где хранились полотенца и простыни. Марк тут же устремился вперед, лавируя между полками. Затем открыл тяжелую металлическую дверь, и они неожиданно оказались в больничном коридоре. Он двинулся влево и остановился перед запасным выходом, на дверях которого были красным и желтым написаны грозные предупреждения. Марк ухватился за железный рычаг посредине двери, а Реджи и Клинт замерли.

Он открыл дверь, но ничего не произошло.

— Сигнализация не работает, — спокойно объяснил он, вприпрыжку спускаясь по лестнице на девятый этаж. Еще дверь, и они очутились в пустом и тихом холле, покрытом толстым ковром машинной работы. Он показал пальцем, и они двинулись за угол, мимо столика дежурной сестры, откуда был виден другой холл и репортеры, толпящиеся у лифта.

— Доброе утро, Марк, — сказала красивая Карен, когда они проходили мимо. Но не улыбнулась.

— Привет, Карен, — ответил он, не замедляя шага. Дайанна сидела на складном стуле в холле и горько плакала, а мемфисский полицейский устроился перед ней на корточках. Два охранника стояли футах в двадцати от них. Марк увидел полицейского и слезы на лице матери и кинулся к ней. Она схватила его за плечи и прижала к себе.

— Что случилось, мам? — спросил он, но она заплакала еще сильнее.

— Марк, ваш трейлер сгорел прошлой ночью, — сообщил полицейский. — Всего несколько часов назад.

Марк неверяще взглянул на него и покрепче ухватил мать за шею.

— Здорово сгорел?

— Да основательно, — ответил полицейский, выпрямляясь и держа свою фуражку в обеих руках. — Дотла.

— Отчего загорелось? — спросила Реджи.

— Пока не знаем. Инспектор пожарной охраны сегодня утром туда приедет. Может, короткое замыкание.

— Мне нужно поговорить с пожарным инспектором, ясно? — решительно заявила Реджи. Полицейский окинул ее взглядом.

— А вы кто? — спросил он.

— Реджи Лав, адвокат семьи.

— Ах, да. Я сегодня читал в газете.

— Пожалуйста, попросите инспектора мне позвонить. — Она протянула ему визитную карточку.

— Слушаюсь, мэм. — Полицейский аккуратно надел фуражку и посмотрел на Дайанну. Выражение его лица снова стало грустным. — Миссис Свей, мне очень жаль.

— Спасибо, — шепнула она, вытирая лицо. Он кивнул Реджи и Клинту, попятился и быстро исчез. Появилась сестра на случай, если в ней возникнет надобность.

Только сейчас Дайанна поняла, что вокруг нее люди. Она перестала плакать, встала и попыталась улыбнуться Реджи.

— Это Клинт ван Хузер. Он у меня работает, — сказала Реджи.

Дайанна улыбнулась Клинту.

— Мне очень жаль, — произнес он.

— Спасибо, — тихо поблагодарила Дайанна. Несколько секунд все неловко молчали, пока Дайанна вытирала слезы. Одной рукой она обнимала все еще не пришедшего в себя Марка.

— Он хорошо себя вел?

— Превосходно. Поел за целую роту солдат.

— Это хорошо. Спасибо, что пригласили его.

— Как Рикки? — спросила Реджи.

— Он хорошо спал. Когда утром заходил доктор Гринуэй, Рикки проснулся и они побеседовали. Он выглядит гораздо лучше.

— Он знает о пожаре? — вмешался Марк.

— Нет. И не надо ему говорить, ладно?

— Конечно, мам. Давай пойдем и поговорим, только ты и я?

Дайанна улыбнулась Реджи и Клинту и повела Марка в палату. Дверь закрылась, и маленькое семейство Свеев осталось втроем. Те немногие вещи, лежавшие в палате, теперь были всем их достоянием.

* * *

Его Честь Гарри Рузвельт председательствовал в суде по делам несовершеннолетних в Шелби вот уже двадцать два года и, несмотря на унылый и малоприятный характер работы в суде, умудрялся вести свои дела с большим достоинством. Он был первым черным судьей в суде по делам несовершеннолетних в штате Теннесси, и, когда в начале семидесятых губернатор назначил его на эту должность, ему предсказывали блестящее будущее и быстрое продвижение по служебной лестнице.