Боярышня Дуняша 2 (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

И правда, коробочки были уложены в короба, а короба стояли друг на друге и перекрывали обзор. Зато Митьке со спины ничем не дуло.

Поддерживаемая отцом, Дуня сползла и сразу уткнулась в морду какой-то левой коняшки. Она была низкорослой и крепенькой. В это время все лошади были неказистыми, но эта вообще смешной была.

— Откуда она взялась? — ахнула боярышня и протянула своей обидчице угощение. — Ох, напугала же ты меня. Это ж надо, подкралась и цапнула дольку! — укорила её девочка, объясняя остальным свой визг.

— Дуняшка, а больше ты ничего не видишь?

Она хотела было помотать головой, но тут смешную лошадку оттолкнула другая. Покрупнее и понаглее. Она тоже захотела яблок.

А потом отец подхватил её на руки, а Гришанька прикрикнул на лошадей.

— Да сколько их тут?! — вот теперь Дуня была ошеломлена. Ей показалось, что целый табун смотрит на неё, жадно шевеля ноздрями и надвигается.

— Осьм, — хмыкнул боярич Семён. — И все к тебе! — не удержался, заржал.

Его хохот подхватили остальные, а кто-то даже дышать не мог, так смешно было. Дуня тоже смеялась, хотя ничего не понимала, но, наверное, так выходил испуг.

— Вячеслав, что случилось? — раздался голос Милославы. — Почему мы остановились?

— Нас догнали кони без седоков, — крикнул боярин и смех стих.

Дело было серьёзным и, скорее всего, печальным. Нигде просто так не бегают лошади под седлом. А на этих даже сумки висели. Надо было разбираться.

— Погода ухудшается, — заметил боевой холоп Вячеслава. — Мы только-только поспеем до следующего двора, а если задержимся, то можем не проехать по заснеженной дороге или вовсе потеряться, если сильно заметет.

Дуня отошла от стресса и начала задавать вопросы.

— Что в сумках? Кому могли принадлежать эти лошади? Татям или воинам? Ждать ли нам погони? Есть ли кровь? Справимся ли мы с ними?

Она всё ещё спрашивала, а люди боярича Волка уже ощупывали седла, высыпали на снег содержимое сумок.

— Изголодалась скотинка, — заметил один из возниц.

— Но в лесу они не ночевали, иначе бы живы не остались, — возразил другой.

Воины оглядывались, ища угрозу. А холоп Семёна Волка тихо сказал:

— Вот эти, — он показал на группу из шести лошадей, — отдельно от этих двух. Видишь, сторонятся друг друга, да и стати у них разные, и седланы по-другому. Их бы всех поскорее в стойло, если хочешь сохранить. Гнали их… погоня была, а потом долго стояли. На яблочный дух побежали.

— Так если стояли, то что ж получается? Все друг друга побили? — спросил Митька.

— Можа и так, — снисходительно ответил ему холоп его боярина. — Коли тати воина преследовали, то он мог всех положить.

— Что одному воину делать на дороге? — не унимался Митька, но стоило ему посмотреть на своего боярина, как всё стало на свои места. Княжий гонец, как боярин Вячеслав!

Дуня не поспевала за рассуждениями мужчин. Она только сейчас сообразила почему Митька решил, что воин был один, если лошадок двое. Заводная! Потом у неё мысли разъехались, пытаясь представить эпичную битву одного против целого отряда, пока не осенило, что была погоня, а не засада. А значит, у преследователей тоже были заводные лошади и расклад получается один против трех.

Все внимательно слушали человека Семёна, а сам боярич кивал, соглашаясь.

— Дуня, а ты ничего не видела? Давно ли они за нами пристроились?

Она замотала головой. Разве подняла бы шум, если бы видела, кто с руки яблоко ворует.

Вячеслав и Семён колебались. Надо было продолжать путь, но и делать вид, что ничего не произошло, нельзя.

— Я быстро проедусь обратно и посмотрю, где животные на нас вышли, — предложил боярич.

— А что толку? — влезла Дуня.

Все недовольно посмотрели на неё и насупились. Отец хотел было сделать ей замечание, но она уже продолжила:

— У нас нет времени, поэтому надо сразу поступать рационально. Впереди поворот и более широкая дорога. Там мы легко развернемся и все вместе проедемся назад.

— Нет.

— Если Семён найдет седоков, то, возможно, там раненные и их надо будет грузить на сани. Ему придётся догонять нас, а нам останавливаться, решать кто вернется и разделяться… Зачем? Вряд ли эти яблочные хищницы долго плелись за нами. Нам всем проще прямо сейчас развернуться.

— А потом где мы развернемся? Твоя поворотная придумка хороша, но саням все равно нужно место для разворота, — отрезал Вячеслав.

— Мы недавно проезжали небольшую площадку, — встрял Гришка. — А разделяться нам опасно. Если этих… — он кивнул куда-то вдаль, имея в виду всадников, — кто-то побил, то надо держаться вместе.

Бояре переглянулись и принялись командовать. Вячеслав повёл сани на разворот, а Семён начал возвращаться, вглядываясь в снежные заносы и ища тропинку в лес. Лошади могли выйти только оттуда. Дорога долгое время шла без ответвлений.

— Нашёл! — закричал боярич Волк, а его холоп сразу направился в лес по следам.

Вячеслав велел возчикам проехаться дальше, чтобы они вновь развернулись на широком участке и вернулись, чтобы дожидаться здесь.

Дуня соскочила и осталась у начала тропинки, не обращая внимания на гневный взгляд отца. А когда тропинку изрядно протоптали, то быстро побежала следом. Шанс проявить себя в расследовании она никак не могла упустить!

Ведь есть у неё чуйка, точно есть! Ещё когда разговаривала с дядькой Анисимом насчёт того несчастного парня-беглеца, то почуяла, что там всё сложнее и вообще совсем другая афера, но недооценила Репешка с его звероватого вида помощником. А они, хитрованы, сами не стали связываться с купцами, зато подставили молодого боярича под негодующих торговых гостей. Это хорошо, что семейка у Семёна имеет репутацию безбашенных головорезов, а так бы устными жалобами не обошлось, а тут заступившиеся за своего зарвавшегося товарища купцы даже жаловались без огонька.

И сейчас Дуня спешила, тщательно прислушиваясь к себе, надеясь на озарение, и ловя малейшие знаки.

— Вот тут его достали, — услышала она Гришку.

— Где? Я не вижу! — ринулась вперед Дуня.

— Да вот же следы. Конь остановился…

Гришаня объяснял, а Дуня ничего не понимала. Кого достали? Как понять, что какой-то конь развернулся? Боже, как они читают следы? Колдовство какое-то!

Плюнув на всё это, Дуня ускорилась, чтобы догнать Семёна с отцом. Раздвинув ветки ели, она увидела то, что лучше бы не видеть. Теперь всё было видно. Три трупа и что-то хрипящий раненный, бестолково хлопающий шальными глазами.

— Афоня, как же так? — отец стоял над распластавшимся человеком и убивался. — Пропал, как сквозь землю провалился… тебя искали… князю доложили, что ты сгинул, а ты вот тут… где же ты был? Что случилось?

— Хм, пустите лекаря к больному… раненому! — объявила Дуня и уверенно шагнула вперёд, пока стенания отца не добили потерпевшего.

Все послушно расступились, но когда уперлись взглядом в Дуню, то словно бы опомнились:

— Боярышня, негоже тебе глядеть…

— Боярышня, не для твоих глазок зрелище…

— Дунька, ты что здесь делаешь? Вот я тебя!

— Надо осмотреть раны, перевязать и нести его в возок, чтобы не замерз окончательно. Возможно, он жив только потому, что лежит в снегу, но… — добавила тише, — …это не есть хорошо.

— Э-э-э…

— Да пропустите же меня! — повысила она голос — и перед ней расступились.

Быстро ощупывая тело мужчины, подлезая под его бронь, Дуня нашла-таки ранения.

— Боярышня, надо уходить… метель, — тревожно произнес отцов холоп.

Дуня кивнула, давая понять, что поняла. Раздевать и перевязывать рану не стала. Кровь уже сама остановилась. А вот что делать со сломанными ногами? Надо зафиксировать их.

Она огляделась. Вокруг были сугробы и могучие ели. Непонятно как сюда забрался отцов знакомец, но за ним пришли и в пылу схватки переворошили снежный покров. Потом тут долго топтались лошади. Если бы не усиливающаяся метель, то можно было бы попробовать поискать подходящие жердины для ног.