Битва за Ленинград - Дмитрий Сергеевич Филиппов

войны в среде генералитета стало зреть откровенное недовольство полководческим талантом Сталина. Даже Говоров, обычно выдержанный, неукоснительно соблюдавший субординацию, в сердцах проговаривался[166].

Еще в декабре 1943 года Ставка ВГК предложила провести операцию по окружению группы армий «Север» западнее Новгорода, с последующим нанесением ударов в районе Нарвы, Тарту, Даугавпилса, все это создавало благоприятные условия для вступления Красной армии в Прибалтику. Но кровопролитные бои под Новгородом и Великими Луками, в восточных районах Белоруссии не принесли желаемого результата. Лишь нанесение ударов противнику в ходе операций Ленинградского фронта приблизило начало наступательных операций в Прибалтике.

Верховное командование вермахта понимало: с потерей Прибалтики все северное крыло Восточного фронта теряло свое значение в ходе войны, рвалась всякая связь с Финляндией и Швецией. Прекращались поставки никеля и руды в Германию из Скандинавии. Из Берлина пришел категорический приказ: восстановить боеспособность группы армий «Север». Из Германии, Италии и Франции стали прибывать пополнения. К началу 1944 года были сформированы две эстонские и две латышские дивизии СС, тут же брошенные в бой. Всего в группе армий «Север» к весне 1944-го насчитывалось 47 дивизий.

Из воспоминаний В. М. Ганкевича: «Маршал Советского Союза Л. А. Говоров не спешил с уничтожением окруженной и прижатой к морю еще очень сильной группы армий „Норд“. Немцы сопротивлялись отчаянно, они понимали, что ждать от победителей милости им не приходится. Добавим к этому: ранняя весна и распутица, сдобренная мокрым снегом, препятствовали проведению крупной и серьезной наступательной операции. Говоров делал ставку на блокаду, и был в этом абсолютно прав: положение почти трехсоттысячной армии вермахта, блокированной с трех сторон советскими войсками, а с четвертой — отрезанной морем, с каждым днем все ухудшалось и ухудшалось. Это и понятно: запасы продовольствия и боеприпасов, медикаментов, топлива у противника все таяли, а пополнять их становилось все труднее и труднее.

В дивизиях окруженной немецкой группировки один за другим издавались приказы о сокращении норм выдачи продовольствия, и, наконец, немецким войскам пришлось самим перейти на паек, чуть превосходивший те 125 граммов, которые выдавались в блокадном Ленинграде. Роли действительно переменились. Ленинград был освобожден от блокады, зато в блокаду попали армии группы „Норд“»[167].

По данным, полученным штабом фронта, гитлеровцами с 1 марта по 1 мая 1945 года было съедено более 47 тысяч строевых лошадей.

Май 1945 года Говоров со своим штабом встретил в Курляндии, где, прижатая к морю, еще сопротивлялась крупная немецкая группировка: уже сломленная, но еще не уничтоженная.

«На рассвете 7 мая в одном из маленьких домиков литовского городка Мажейкяй, где размещался командный пункт Ленинградского фронта, маршал Л. А. Говоров, член Военного совета генерал В. Н. Богаткин и начальник штаба генерал М. М. Попов ждали чрезвычайных сообщений»[168]. В этот день маршал Говоров подписал в этом домике ультиматум последней группе фашистских войск на территории нашей страны.

Вот его полный текст:

«К немецким генералам, офицерам и солдатам Курляндской группы войск!

От командующего Советскими войсками Ленинградского фронта Маршала Советского Союза Говорова.

7-го мая 1945 года в Реймсе подписан акт военной капитуляции всех немецких вооруженных сил как на Западном, так и на Восточном фронтах. Приказ немецким войскам о капитуляции дан верховным главнокомандующим немецкими вооруженными силами гросс-адмиралом Денитц.

Чтобы избежать ненужного кровопролития, я требую от вас: 8.05.45 г. прекратить военные действия, сложить оружие и сдаться в плен.

Всем генералам, офицерам и солдатам, которые прекратят сопротивление и капитулируют, гарантируется: жизнь, достаточное питание и возвращение на родину после войны.

Всем раненым и больным будет немедленно оказана медицинская помощь.

Я обещаю всем сдавшимся достойное солдат обращение.

Эти условия одинаково действительны для соединений, полков, подразделений, групп и одиночек.

Если мое требование сдаться не будет выполнено в срок, вы рискуете быть уничтоженными.

Немецкие офицеры и солдаты:

Если ваше командование не примет мой ультиматум и не выполнит приказа вашего верховного главнокомандующего, — действуйте самостоятельно. Решайте сами свою судьбу. Соединениями, полками, подразделениями, группами и в одиночку складывайте оружие и сдавайтесь в плен.

Командующий Советскими войсками Ленинградского фронта

Маршал Советского Союза ГОВОРОВ

7 мая 1945 года»[169].

Листовки срочно отпечатали в количестве семи тысяч экземпляров и с самолетов сбросили на всем пространстве Курляндского полуострова, занятого фашистскими войсками.

В то же время начальник Политуправления фронта генерал-майор А. П. Пигурнов приказал развернуть вдоль всей линии фронта звуковещательные станции, которые с 23.00 7 мая передавали текст ультиматума маршала Л. А. Говорова командованию группы армий «Курляндия».

Данному воззванию в ночь на 7 мая предшествовала сложная политическая интрига. В 2 часа 41 минуту во французском городе Реймс немецкое командование в лице генерал-полковника А. Йодля подписало предварительный протокол о капитуляции. Текст этого договора составляли в штабе Эйзенхауэра и фактически поставили советскую сторону перед фактом. Мотивы немцев были понятны: по возможности отвести войска на запад и сдаться англичанам и американцам. Мотивы союзников тоже более чем прозрачны: утвердить свою решающую роль во время принятия капитуляции, увеличить территорию сфер влияния. Но все это категорически не устраивало советскую сторону.

Сталин отказался признавать этот акт и потребовал повторного подписания в Берлине, взятого на тот момент Красной армией.

Тем не менее подписанный в Реймсе Акт о капитуляции был основанием потребовать от Курляндской группировки сложить оружие. Всем было понятно, что это всего лишь вопрос времени. Говоров отдал приказ об организации лагеря для военнопленных и сборного пункта для фашистских генералов и офицеров штаба. Всего около сорока человек по данным разведки. Командовал немецкой группировкой генерал пехоты Карл Гильперт, до этого назначения командовавший 16-й армией.

«Гильперт считался одним из самых преданных Гитлеру немецких генералов. В войсках группы „Норд“ он командовал корпусом и долгое время 16-й армией. В начале 1943 года Гильперт командовал группировкой немецких войск в районе Синявина. Хотя нашим войскам и удалось тогда прорвать блокаду, неприятель удержал Синявинское плато, имевшее большое значение для судеб всей группировки немецко-фашистских войск под Ленинградом. За это Гильперт получил награду и повышение в чине»[170].

«Проект письма-обращения Гильперта к маршалу Говорову датирован 8 мая 1945 года. Это было ранним утром, когда Гильперт еще не знал, какие распоряжения свыше он получит. Он „заверяет“ маршала Говорова, что находящаяся под его властью Курляндская группа армий готова получить указания и „… лояльно их выполнить“. Маршал Говоров, может быть, „примет во внимание“ и „уважит“ проявленную храбрость его войск и предоставит им „свободный и почетный выход на территорию Рейха, с оставлением холодного оружия“.

Да, утопающий готов ухватиться за соломинку, говорят в народе. Но Гильперт идет дальше: „Если, господин маршал, вы считаете себя неполномочным выполнить мою просьбу, я прошу вас передать это господину маршалу Сталину, который, благодаря своим победам, теперь стал первым солдатом Европы. С выражением полного почтения“»[171].

Вот так. С выражением полного почтения!

«В 7 часов [8 мая] станции