Мои убийственные каникулы - Тесса Бейли

на стене кадры с ее участием: Тейлор лижет мороженое. Бежит рядом со мной под дождем. Сидит, залитая лунным светом, на пляже. Игра солнечных бликов и теней на ее теле в гроте.

– Будь я проклят! – Усилием воли я встаю, пересекаю на ватных ногах комнату, растирая себе грудь в том месте, где зреет извержение вулкана. Эта женщина, засевшая у меня в голове, залезшая мне под кожу и, буду честен с собой, обосновавшаяся у меня в сердце, поставила на мне крест. Я вел себя как осел. Не только сегодня, а на протяжении почти всего нашего знакомства. Не пойму, зачем она вообще так долго меня терпела.

Теперь она найдет того, кого сможет не просто терпеть. Мужчину, который ей понравится. Который будет обращаться с ней как с принцессой.

Который подарит ей детей.

– Вот дерьмо! – Я опять падаю на кровать, наклоняюсь, зажимаю голову коленями. Дышу носом. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

У Тейлор будут дети от кого-то еще.

Боже мой!

Я весь горю.

Сам не знаю, каким образом у меня в руке оказывается телефон. Я уже названиваю Тейлор. Мне необходимо услышать ее голос, я уже уверен, что упаду замертво от боли, когда она переадресует меня на автоответчик. Хотя что бы я ей сказал? Сегодня я уже был готов не глядя броситься в омут с головой. Отношения с Тейлор ничем не напоминали бы мой первый брак, потому что с ней я слишком… настоящий. Мое отношение к ней не похоже ни на что из того, что я чувствовал раньше. Я даже не знал, что так бывает. Но я не в состоянии предложить ей стабильность. Неужели я буду препятствовать ей обрести счастье с кем-то другим? Нет, не буду.

Мне нужно больше. Она заслуживает большего. С чего же мне начать?

Я нахожу номер брата и опасливо прижимаю телефон к уху.

– Ты звонишь мне сознательно или ошибся номером?

Я так давно не слышал голос Кевина, что отвечаю не сразу. Услышать его голос – все равно что войти в тоннель воспоминаний.

– Я звоню тебе сознательно.

– Неужели? Пошел ты!

– И тебе не хворать. – Судя по шуму, я поймал его в толпе. Из динамика несется мужской голос, кто-то заказывает пиво. – Ты где?

– Я? Где я? – Толпа дружно издает разочарованный вздох. – Тебе ли об этом спрашивать после того, как твоя задница три года болталась невесть где?

– Хочешь быть говнюком – валяй, будь. Но не трать весь запас на один телефонный разговор.

Он вздыхает так, что позавидовал бы паровоз, выдерживает паузу и спрашивает:

– У тебя неприятности?

Из зеркала на меня смотрит всклокоченный субъект.

– В некотором смысле, – отвечает субъект Кевину.

– Выкладывай, Майлз, я не умею читать мысли.

– Хотя… – Я убираю телефон от уха, готовый разъединиться. – Забудь, я ничего не говорил.

– Нет! – Он откашливается. – Подожди. Я слушаю. Ты позвонил мне в разгар матча «Сокс». Чего еще ты ждал?

На меня накатывает ностальгия. Запах хот-догов и пива. Летнее солнце, ладонь козырьком, чтобы видеть поле. Кевин хлопает меня по плечу после увлекательной игры. Я скучаю по брату. Не знал, до какой степени, пока не насмотрелся на Тейлор и Джуда.

– Ты на стадионе?

Он фыркает.

– А то где же! Думал, я откажусь от нашего абонемента, потому что ты свалил?

Вот черт! Я присвистываю.

– Кажется, я тебе задолжал.

– Приедешь домой, тогда и сочтемся.

Толпа ликует, диктор возбужденно комментирует проход игрока к домашней базе отбивающего. О том, чтобы вернуться в Бостон, уже три года не было речи, но сейчас… Почему бы и нет? Ничего не кажется невозможным после того, как у меня на глазах Тейлор в манере каскадерши не позволила мэру удрать с места преступления. После того как эта невероятная женщина оценила меня, побывала в моих объятиях, ничто в целом свете не выглядит невозможным.

Появиться у брата или у родителей на пороге не значит изменить себе. Они ждут меня, несмотря на неудачу, висящую у меня на шее, как жернов. Глядя на Тейлор и Джуда, я не мог не думать о собственной семье. Не мог не думать о том, чего лишился. Как бы они повели себя на экскурсии со снорклингом? Наверное, потешались бы, что мне малы любые ласты. А может, мы с родителями издевались бы над Кевином, якобы увидевшим акулу. Типичное дурашливое поведение, с ним я вырос, оно меня сформировало, в нем полно изъянов, но мы такие, ничего не поделаешь.

У меня самого изъянов не счесть, и все же я один из них.

Я мог бы принадлежать ей. По ее словам, ей было бы легко меня полюбить. Выходит, я небезнадежен?

Может быть, пора поверить семье, твердящей, что мне пора вернуться?

Что со мной им лучше, чем без меня.

– Я в Массачусетсе, а конкретней в Кейп-Код. Мог бы к вам заскочить.

Брат долго молчит.

– Вот оно что!

– Ага. Зарулил бы в гости. Запросто.

– Когда мы говорили в прошлый раз, ты сказал, что вернешься в Бостон, когда ад замерзнет. С тех пор что-то изменилось?

– Даже не знаю. – Моя грудь раздувается, как кузнечные меха. – Я познакомился с одной женщиной.

– Черт! – Голос брата звучит весело. – Вот не думал не гадал!

– Я тоже.

– Не ты ли всегда говорил, что с женщинами одна морока?

– Ну говорил… – Я вздыхаю и тру глаза.

– Я помню. – Он усмехается. – В чем проблема-то? Захвати ее с собой в гости.

– Мы только что расстались, так что это будет непросто. Ну то есть… – Я вскакиваю и принимаюсь расхаживать по номеру мотеля. – Технически мы даже не встречались. Она проходила подозреваемой по делу, за которое я взялся в порядке услуги. Это долгая история. Если коротко, то ей осточертели мои заморочки, и… Ну ты сам знаешь. Это только к лучшему.

– Похоже, что да. То-то ты сейчас расплачешься.

– Даже не подумаю.

Хотя на самом деле я и правда близок к слезам.

– Не очень представляю себе твои слезы. Но может, получится?

Вращая глазами, я бегу на другой конец номера.

– Поэтому я и обращаюсь к тебе за советом.

– За советом? О женщинах? Забыл, что ли, что я в браке с мужиком?

– Что-то такое припоминаю. – Я запускаю себе в шевелюру всю пятерню. – Кстати, как он там?

– Прекрасно. – По голосу Кевина можно догадаться, что муж сидит рядом с ним. – Вечно сыплет мне в еду протеиновый порошок и всюду разгуливает в шортах для бега. – Пауза. – Какая она, твоя девушка?

Я вспоминаю ее в первый день: топ от бикини, шорты, босая, поцелованная солнцем, сладкая, тайно жаждущая грубого секса. То есть попросту чудо на стройных ногах, рухнувшее мне на колени прямо с небес.

– Она – учительница второго класса в частной школе в Коннектикуте. Она… – У меня в горле разбухает ком. – Сказать, что красивая, – ничего не сказать. Все планирует заранее. Всех опекает. Следит, чтобы все лопали за обе щеки и прилежно пили кофе. Чертовски умная. Смелая. Еще она много плачет, но как-то так, что… сам не знаю. Хороша, и все тут. Упрямая, озорница. – Я ударяю лбом в стену, и из меня выскакивают слова, которых я не собирался произносить: – В постели она сводит меня с ума.

– Это ж надо, ты стал гораздо откровеннее, чем был раньше.

У меня пылают кончики ушей.

– Извини.

– Брось. Мне уже не терпится использовать эти сведения против тебя. – Кевин смеется. – Где ты сейчас? Где она?

Я растерянно озираюсь. Ничего вокруг себя не узнаю, потому что посвящал все свое время или работе, или ей.

– Я в Кейп-Код, в мотеле. Она арендует здесь домик.

– Поезжай к ней и попроси прощения за все, что натворил.

– Откуда ты знаешь, что виноват я? – Он молчит. – Ладно, виноват я. Но нельзя же просто так взять и нагрянуть с извинениями! Извинения не сделают нас совместимыми. Я же сказал, она учительствует в Коннектикуте. А у меня следующее дело аж в Северной Каролине. Бог знает, куда меня занесет потом. Тейлор, между прочим, хочет замуж. Хочет детей. Семьи и счастья.

– Звучит ужасно. Кому оно нужно, счастье это? Гадость какая!

Мысленно я крою его и – себя – на чем свет стоит.

– Эй, ты там давай посерьезнее.

– Куда уж серьезнее,