Заклятые любовники - Марина Эльденберт

— Леди Луиза, мне нужно с вами поговорить.

— Вам нужно — вы и говорите!

— Догадываетесь, зачем я здесь?

— Чтобы посадить меня в подвал, приковать цепями и истязать до тех пор, пока я не признаюсь в том, чего и в помине не было?

На краткий миг в глазах Фрая мелькнуло изумление, а потом взгляд его изменился: стал хищным, жестким и холодным. Ну наконец‑то истинное лицо, приятно познакомиться!

— Да, Винсент все рассказал. — Я пожала плечами. — И поставил меня перед выбором: надеть на вашу светлую голову помойный таз или просто никогда больше не разговаривать. Как считаете, на чем остановиться?

— Для начала пройдемте в гостиную.

— Если что, я буду кричать.

Он усмехнулся, прищурился.

— Если я захочу слышать ваши крики, вы в два счета сорвете горло.

Сказано это было спокойным, ровным тоном, тем не менее внутри все перевернулось. Я вдруг поняла, что от допроса и подземелий меня отделяла только прочная нить вмешательства Винсента. И, возможно, расположение этого человека к нему. Хотя в последнем я не так уверена.

Малая гостиная в Мортенхэйме была выдержана в зеленых тонах — как и столовая. Здесь было гораздо уютнее, чем в помпезно роскошной большой. Фисташковые бархатные портьеры раздвинуты, из большого окна открывался вид на заснеженный парк, картины на стенах радовали глаз солнечными летними пейзажами, на мягких пуфах между диванами лежали оставленные герцогиней книги. Я устроилась на одном из них, Фрай же оперся о каминную полку, чему я была несказанно рада. Близость этого мужчины отзывалась неприятной дрожью в коленях и капельками пота, сбегающими по спине.

— Я здесь из‑за вашей легенды. Ее нужно поддерживать.

— Особое поручение Ее Величества. Это вы придумали?

Его улыбка тоже была плавной, ленивой, растянутой, тем резче прозвучал ответ.

— Винсент.

— Не боитесь, что я передам ваши слова кому не следует? Или именно этого вы все время добивались?

Он не изменился в лице.

— Винсент мой друг. Надеюсь, вы понимаете, что это значит.

— Я многое могу понять, только не грязный поклеп в адрес моей семьи.

— Ни слова лжи. Ваш отец разорен.

— Какое отношение это имеет к заклятию?!

— Самое прямое. Вашей семье нужны деньги.

Я сжала кулаки. Он серьезно считает, я могла пойти на такое, пусть даже за огромные деньги? Или мой отец?!

Спокойно, Луиза. Спокойно!

— Насколько я поняла, Винсент с вами не согласен.

— Винсент, — голос его стал ниже: горловым, угрожающим, — один из самых разумных людей, которых я когда‑либо встречал. Но только не когда речь заходит о вас.

О чем это он говорит? Да Винсент относится ко мне, как к… наверное, еще несколько дней назад справедливо было бы сказать, как к досадной обузе. Вот только после вчерашнего мне так уже не казалось.

— Почему вы не упомянули о том, что в хранилище мог войти только Биго?

Альберт вперил в меня пристальный взгляд, словно пригвоздил — как бабочку к бархату.

— В Мортенхэйме чудесная библиотека. Я изучила теорию создания охранных заклинаний и историю магического сохранения крови.

— Это дело касается только семьи Винсента, леди Луиза. Искренне советую вам держать рот на замке.

— Ошибаетесь, меня оно тоже касается. Если я и буду держать рот на замке только ради чести его семьи. Я вам не враг, лорд Фрай. И уж тем более я не враг Винсенту.

Когда все только начиналось, я считала иначе, но Фраю в этом признаваться точно не стоит.

Я поднялась и вплотную подошла к нему: пришлось сделать над собой усилие, потому что от пронизывающего хищного взгляда по — прежнему пробирала дрожь.

— Если бы я могла помочь, сделала бы все, что в моих силах.

Он наклонился ко мне — так близко, что аромат его парфюмерной воды — резкий, древесно — ореховый, стал еще ярче.

— Вы отличная актриса, мисс Луиза Фоссет. Но Винсент попросил меня о расследовании, и я не остановлюсь, пока не вытащу на свет всех, кто в этом замешан. Мне вы кажетесь опасной маленькой авантюристкой, которую стоит раздавить. Чем раньше, тем лучше.

— Какая поразительная искренность! — я нашла в себе силы улыбнуться. — Не хочется вас разочаровывать, но нюх ищейки на сей раз вас подводит. Ни я, ни мои близкие тут ни при чем.

— Вам же лучше.

Фрай склонил голову, не лицо — безупречная маска, не позволяющая понять, поверил ли он хотя бы одному моему слову. Наплевать. Главное, что думает обо мне Винсент. Кстати, а почему для меня это главное?

Оглушенная последней мыслью я вышла в коридор и лицом к лицу столкнулась с Терезой. Она бросила взгляд в гостиную, на лице ее отразились растерянность и изумление.

— Что… Что вы там делали? — Тереза осеклась, но тут же напустила на себя безразличный вид, лишь подрагивающие пальцы выдавали ее чувства.

Вот только ревности мне еще не хватало! Я и Фрай? Да у меня скорее будет вечная любовь с плавучей льдиной, причем с подводной частью. Почему в последнее время меня на удивление сплоченно подозревают в том, что мне не думалось, не снилось и вообще упаси Всевидящий?

— Разговаривали. Об особом поручении Ее Величества.

Глаза Терезы превратились в узкие щелочки, сверкнули яростью. Теперь она выглядела так, словно собиралась помочь Альберту дотащить меня до подземелья и лично раздувать жар в углях. Да, из них с Фраем получилась бы отличная пара: оба умеют напустить жути.

— Разумеется, вы же прятаться приехали, — она цедила слова. — И когда, позвольте узнать, мы освободимся от вашего присутствия?

— Не представляю, — хмыкнула я. — Подумываю о том, чтобы погостить подольше. В Мортенхэйме на удивление гостеприимные хозяева, а еще здесь неплохо кормят и много привлекательных мужчин.

Перехватив насмешливый взгляд направлявшегося к нам Фрая, я послала ему воздушный поцелуй. На бледных щеках Терезы появились красные пятна, она подняла сжатые кулаки, но потом посмотрела на Альберта и обхватила себя руками. В ее глазах застыли надежда и отчаяние: искренние, настоящие, настолько живые, что меня на миг накрыло ее тоской. Тереза выдавила сдержанную улыбку, резко развернулась и быстро зашагала по коридору.

Сама не знаю зачем, я бросилась следом. Ходила она быстро, я чудом догнала ее у лестницы.

— Подождите! Леди Тереза! Послушайте, лорд Фрай здесь по делу. И он с удовольствием избавился бы от меня, если бы мог.

— Мне‑то что?! — процедила она. — Держите ваши откровения при себе.

— Замечательно! — С некоторыми людьми кладезь терпения осушается как под палящим солнцем Теранийской пустыни — стремительно и неотвратимо. — Я просто хотела сказать, что он мне не интересен.