Загадка угрюмой земли - Сергей Сальников

А остановившись, я почувствовал вдруг, что… меня уже ничто не беспокоит! Все прошло само собой, и я почти на ощупь принялся искать выход. Кое-где свет проникал в подземелье, и мне удалось разглядеть просторный двухметровый тоннель с правильным сводом. Он петлял внутри горы. Кое-где вниз вели ступени, явно рукотворного характера. Я спустился туда, откуда шел свет, и оказался в гроте. И здесь я увидел ЕГО.

Помните, Вы рассказывали мне о Вашей встрече в горах Тибета со снежным человеком? И я думаю, что именно он мне и повстречался! Он был высок, даже выше Вирта. Одежды на нем не было, а тело его покрывала густая курчавая шерсть. От него сильно разило псиной, но облик был явно человечий. Он посмотрел на меня и протянул руки. Сильно испугавшись, я бросился бежать. Время будто остановилось для меня, и я все бежал, натыкаясь на стены.

Поразительно, но вскоре я каким-то образом выбрался наружу. Мне даже показалось, что я узнаю местность, и тогда я снова побежал. Я не помню – сколько я бежал, но точно помню, что меня что-то больно ударило и сквозь угасающее сознание я услышал выстрел. Во всяком случае, когда я пришел в себя, то обнаружил, что ранен и лежу в камнях неподалеку от тропы. Кто-то стрелял в меня, но кто?

Я был в полном изнеможении, да еще и эта рана. Хорошо, что, как оказалось, пуля скользнула по бляхе наплечного ремня и угодила в предплечье. В ранце, чудом прихваченном мною в дорогу, оказалось все необходимое, чтобы обработать и перевязать рану. Отлежавшись, я определил по карте свое местонахождение и двинулся в путь. И почему-то всю дорогу мне виделся один и тот же эпизод.

В то время как моя группа устраивалась в гроте, я выходил наружу и видел, как на вершине скалы по ту сторону ущелья в дикой пляске кривлялся какой-то странный человек в идиотских одеяниях. Я отчетливо помню развевающиеся ленточки и большой бубен в его поднятой руке. Пытаться объяснить себе все случившееся у меня нет сил. Надеюсь, мой штурмбаннфюрер, что Вам откроется смысл всей этой трагедии.

А пока, отдохнув, я принял решение идти к «Базе» через закладные точки, надеясь не опоздать. Здесь я оставляю Вам это письмо. Рану я перевязал, но крови потерял много и чувствую все усиливающуюся слабость. Надеюсь, силы меня не оставят. В любом случае здесь мне помощи ждать не от кого. Думаю, Господь будет благосклонен ко мне, и вскоре я увижу Вас.

Хайль Гитлер! Обер-фельдфебель Вальтер Хольц. 15 августа 1941 года.

P.S. Что касается унтершарфюрера Вирта: мне кажется, он жив, но, заблудившись в лабиринте, имеет не много шансов на спа…»

На этом письмо обрывалось, и Архипов перевернул последний листок.

– Ну вот! Все стало на свои места…

– Что стало, товарищ капитан?

– Это Шульга подстрелил этого вояку. Но еще мне стало ясно и многое другое…

Лейтенант смотрел на Архипова с немалым удивлением:

– Я, например, вообще ничего не понимаю! Для чего немцы устроили здесь дополнительный пункт боепитания? Что понадобилось им в этом районе, если даже мне известно, что здесь никакого стратегического или любого другого мало-мальски важного объекта нет и никогда не было?

Архипов оглянулся на тихо беседующих у выхода бойцов и понизил голос:

– А вот ты и ошибаешься, Володенька! Помнишь август прошлого года?

– Август… Шорнборн?! Вы полагаете…

– Не я полагаю, а немцы располагают точной информацией об экспедиции, которую водил здесь еще в двадцать втором году академик Барченко. Вот письмо этого обер-фельдфебеля. Читаешь по-немецки? Нет? Жаль! Так вот, судя по всему, академик обнаружил здесь какое-то загадочное подземелье, а из письма этого обер-фельдфебеля следует, что Шорнборн, следуя по следам экспедиции, разыскал это подземелье. Поэтому они теперь пришли сюда. – Архипов придвинул светильник