Загадка угрюмой земли - Сергей Сальников

и двух бойцов и иду за ним, а ты с остальными выдвигайся дальше по следу.

– Капитан, а зачем за ним идти? Ведь его сейчас в этом состоянии можно взять тепленьким. Он же ранен и ни хрена не соображает! Возьмем и расспросим обо всем?

– А если он откажется с нами общаться? Тогда что? Не-е-ет, за ним проследить нужно, а ты давай, двигай! И осторожно там! Если этот фриц ранен, то что же тогда там произошло? Где старшина? Где остальные фрицы? Так что дуй вперед и будь повнимательнее, на рожон не лезь, ты все понял, капитан?

Пока они говорили, раненый немец спустился вниз, круто повернул влево и, миновав каменный распадок, начал восхождение по склону соседней горы.

Архипов придержал Болотникова, они выждали немного, затем все вместе сбежали следом вниз. Обогнув высившийся у склона останец, они затаились там, наблюдая за немцем. Его все больше шатало из стороны в сторону, и Архипов уже начал беспокоиться, что фриц упадет замертво, не дойдя до того места, куда шел, и тогда все надежды, связанные с ним, рухнут. Но только он подумал об этом, как немец вдруг исчез из вида. Подождав еще, надеясь, что он сейчас появится, Архипов вскинул бинокль. Но немца среди скальных нагромождений видно не было. Он как сквозь землю провалился.

– Куды же он подевался?!

И лейтенант, и красноармейцы безмолвно таращились друг на друга, но понять ничего не могли. Ничего не мог понять и капитан. Он еще раз внимательно обшарил с помощью бинокля склон горы, но ни одного места, где этот чертов фриц смог бы спрятаться, не обнаружил.

Выждав еще минут с десять, он решился:

– Так, ребятки, оружие к бою! Радист остается на месте. Я впереди, лейтенант за мной, а вы двое двигаетесь позади, уступами друг от друга и от нас. Огня не открывать, немец нужен нам живым!

Прижимаясь к тропе, они вскоре приблизились к тому месту, где пропал раненый фриц. Укрыв бойцов за камни, капитан еще раз осмотрелся и стал выдвигаться вверх. Нещадно палящее солнце отражалось от кварцевых изломов каменных плит и било прямо в глаза. Архипову все время мерещились за валунами каски, и он время от времени припадал всем телом к тропе, а затем, убедившись, что это ему лишь показалось, вновь полз к намеченным ориентирам. Вот и растущая меж замшелых камней кривая березка, а вот и ровная как стол площадка перед скалой… Архипов с энтузиазмом принялся утюжить брюхом камни. Он тщательно рассматривал каждый сантиметр поверхности, присматриваясь к выщербленным останцам. Но чем ближе продвигался к нависшей скале, тем озабоченнее становилось его лицо. А почти уперевшись в вертикальную стену, Архипов, наконец, осознал, что все его потуги были безуспешны. Фриц исчез бесследно. Ни следов, ни малейшей зацепки! Да и какие следы можно было обнаружить здесь, на голом камне?

Отчаявшись, он махнул своим рукой, и пока они взбирались к нему, капитан поднялся, прячась от солнцепека в тень у скалы. Присев на камень, он повернулся к подходившим лейтенанту и бойцам и в тот же миг исказившимся в беззвучном крике лицом призвал их замереть на месте, как замер с этого мгновения и сам.

Эту узкую расщелину в складке вертикальной стены увидеть можно было только отсюда, сверху. Да и то только в том случае, если сильно подозреваешь, что нечто подобное должно было здесь быть. Увидеть расщелину снизу или же стоя рядом с ней было невозможно. Не сводя с нее глаз и осторожно двигаясь, капитан стянул с себя сапоги и, обхватив пистолет двумя руками, босой стал по полшажка приближаться к расщелине. Аккуратно обступив несколько крупных сколышей, он скользнул к открывшемуся проходу и прижался спиной к стене. Вроде тихо…

Он безмолвными знаками рассредоточил своих напротив входа и стал вслушиваться в то, что доносилось до него из темного зева узкой расщелины. Вначале ему показалось, будто что-то скрежещет по камню, затем все сменилось неясными шорохами, а потом и вовсе стихло. Выждав еще несколько минут, он снял с пояса гранату. Оглянувшись на бойцов, он кивнул им: «Приготовиться!»

Бросив внутрь гранату, Архипов услышал, как она стукнулась, подскочила и загромыхала, перекатываясь по каменному полу пещеры. Считая секунды отмеренного ею пути, он на счет «три!» кувырком метнулся внутрь сам. Приземлившись босыми ногами на холодный пол, еще абсолютно ничего не видя в темноте, он вскинул пистолет, держа его в обеих руках, и, поводя им в разные стороны, дико заорал:

– Хенде хох!!!

Сзади, звеня трофейными металлическими подбойками, вбегали следом его бойцы и занимали позиции справа и слева от него. Но ничего другого в ответ слышно не было. Когда глаза привыкли к темноте пещеры, Архипов разглядел в ее глубине мерцающий огонек. Он подобрал гранату с невыдернутой чекой, брошенную им для психического воздействия, и вприсядку стал перемещаться к источнику света.

В том дальнем углу лежали грудой сваленные тюки и какое-то тряпье, прикрытое суконным солдатским одеялом. А мерцающий свет исходил от светильника, стоявшего на знакомых уже, но опорожненных ящиках из-под взрывчатки. Фитиль был едва выкручен, но и в этом скудном свете уже было видно, что в пещере никого нет. Архипов удлинил фитиль в светильнике, разглядел на соседнем ящике расстеленную карту, а рядом химический карандаш и исписанные корявым почерком, измазанные кровью листки.