Бисер для трех поросят - Татьяна Сахарова

— Честное слово, — срывающимся голосом пытался убедить меня Стрельцов, — мы со Славкой ни сном ни духом… Оба убийства организовали Гросс и его заместитель. И девицы тоже… кретинки конченые, сами во всем виноваты.

Я не стала распространяться, что ничего не знала про смерть Ангелины, а лишь имела по этому поводу смутные догадки. Но останавливаться на достигнутом не собиралась, продолжив вытряхивать из Гришани информацию.

— Значит, вы белые и пушистые и зла никому не желали? А как же труп, выловленный из озера?

— Из какого озера? Девушку брат Глеба вроде в лесу закопал…

— При чем тут девушка? В морге лежит труп, который по общим описаниям принадлежит самому Глебу Николаевичу.

— Охренеть!

— Это от вас охренеть можно! Скажешь, ты ничего не знал про смерть Глеба и про пропавшие деньги? И это не вы со Славкой заказали Гросса?! Директор ресторана являлся единственной зацепкой, по которой можно было вычислить вас обоих! — практически выкрикнула я обвинение, которое мне самой уже в куски искромсало нервную систему.

— Гросс тоже мертв?

— А то ты не знаешь! Его вы тоже закопали в лесочке?!

— Да нет же! Мамой клянусь! — Гришаня вскочил с дивана и принялся нервно расхаживать по периметру комнаты. — Послушай меня! Ты же знаешь, я собирался везти малого в Вологду к родителям. Купил билеты на пятницу. Но вечером в среду мне на мобильный позвонил взвинченный Гросс и сообщил, что его подручный не вернулся из банка. Вместе с ним бесследно исчезло более миллиона долларов. Я немедленно сообщил в Москву Славке. Таких обломов в нашей работе еще не случалось. Славка распорядился временно прекратить все финансовые операции и осторожно, не привлекая внимания, заняться поисками Глеба. Я хотел отложить поездку к родителям, но на следующее утро, в четверг, Гросс не вышел со мной на связь. Мои люди искали его и заместителя весь день, но безуспешно. К своему стыду, я запаниковал. Если из-за пропавших денег кто-то из клиентов взял директора в оборот, то вскоре выйдут и на меня. В принципе это не стало бы катастрофой. Теоретически я готов был к урегулированию возникших проблем мирным путем. В конце концов, мы со Славкой в состоянии покрыть убытки и большего размера. Не сразу, конечно, а по частям. Но даже в том случае, если бы пропавший лимон не удалось отыскать, мы бы расплатились со всеми клиентами в течение двух-трех месяцев. Но вот вопрос: готовы ли они ждать? В патовых ситуациях люди склонны к беспределу. А мое самое уязвимое место — это семья. Прежде чем разбираться в ситуации, я решил обезопасить своих. Старший сын на тот момент уже находился в летнем лагере. Оперативно его местонахождение вычислить нереально. Оставалось спровадить из города Женьку и малого.

— А как же я? — вырвалось у меня. — Значит, о своей семье ты побеспокоился, а меня подставил? Бросил одну на растерзание безумной толпы.

— Я?! А ты-то каким местом могла пострадать? — искренне изумился Гришаня. — О Славкином участии в бизнесе знал только я. А его я никогда бы не подставил. Где уж кому-то узнать о Славкиных родственниках?

— Ты действительно считаешь, что, находясь в ресторане, в самом эпицентре событий, я оставалась в полной безопасности?

— В каком эпицентре? В каком ресторане?!

— В «Этуале»!

— Какого дьявола ты делала в «Этуале»?!

— Работала! Откуда, ты думаешь, мне известны все подробности? Мы с Женькой устроились в этот ресторан за несколько дней до исчезновения Глеба. Именно нам достались вакантные должности администраторов. Или жена тебе ничего не говорила?

Гришаня замер посреди комнаты, как громом пораженный. Его глаза медленно поползли на лоб, и я было испугалась, что они совсем из орбит повылазят. Но, кажется, обошлось, а он произнес оторопело:

— Где вы работали?

— В «Э-ту-а-ле», — повторила я для особо одаренных. — Женькина приятельница по фитнес-клубу порекомендовала нас Гроссу, и с прошлого понедельника мы приступили к своим обязанностям. И можешь меня поздравить, в твоем ресторане я теперь главное материально ответственное лицо.

— Абзац! Полный абзац! — Временный паралич его конечностей прошел, и он снова принялся расхаживать по комнате взад и вперед. — Женька обмолвилась, что нашла перспективную работу, но не уточняла где. Я почему-то решил, что это какой-нибудь салон красоты или тренажерный клуб.

— Иногда бывает полезно интересоваться делами жены, — назидательно произнесла я.

— Так я интересовался… Женька сама юлила, а потом мы поругались, и она ночевала у тебя, — оправдывался Гришаня. — Но как из всех мыслимых и немыслимых заведений города вы оказались именно в «Этуале»? Это же на голову не налазит! Таких совпадений просто не бывает!

— Конечно, не бывает. У нормальных людей. А в моей жизни уже был чудненький экзамен по философии.

— Какая еще философия?

— Никакая, — пробурчала я, задумавшись. — А почему твой мобильный не отвечал? Я все выходные пыталась дозвониться.

— Так я фильтры инсталлировал. Оставил на входящие Славкин номер и еще парочку телефонов своих доверенных лиц. На тот случай, если появятся новости о пропавших деньгах. Не хотел чтобы среди всей этой нервотрепки меня по мелочам беспокоили.

— Какая забота о своем драгоценном здоровье! И ты пытаешься убедить меня в том, что это не твои доверенные лица убрали Гросса! Зачем, спрашивается, выплачивать пострадавшим клиентам более миллиона долларов, если проще избавиться от слабого звена? Нет Гросса — нет и претензий.

— Да говорю же тебе, никого мы не убирали! — психанул Гришаня. — О трупе в морге я вообще только сейчас от тебя узнал! А на Гросса была вся надежда в поисках Глеба и денег. Сбой системы произошел где-то на уровне ресторана. Без директора распутать этот клубок нет никаких шансов. Я надеялся отправить Женьку вместе с сыном в Вологду, а сам намеревался вплотную заняться розыскными мероприятиями. Но твоя любимая подружка, встав в позу дохлого кандибобера, заявила, что никуда не полетит. У нее, видите ли, работа…

— … и, когда Женька наотрез отказалась покидать город, ты приказал своим людям закрыть ее в подвале для обеспечения ее же безопасности! — вытащила я туз из кармана. То есть не совсем из кармана, а из собственной головы. Мои ночные художества позволили мне сделать абсолютно однозначный вывод.

— Как ты узнала? — Гришанины психи как-то вдруг сами по себе обломались, и он лишь испуганно поник головой.

— Очень просто. Женьку кормили как на убой шашлыками и осетриной. С ней хорошо обращались. И еще похитители припасли в холодильнике бутылку мартини экстра-драй. Кто, кроме тебя и меня, мог знать, что она обожает эту гадость? Бьюсь об заклад, вариант с псевдопохищением жены был спланирован тобою заранее на тот случай, если она откажется улететь в Вологду.

— А что мне оставалось делать? Я не мог оставить ее одну, — запинаясь, искал оправдания он и, пребывая в полном замешательстве, даже не сообразил, что, если я не знаю, где сейчас находится Женька, то мне не должно быть ничего известно и про мартини в холодильнике. — Полети она с сыном в Вологду, у меня развязались бы руки, — продолжил лепетать Гришаня. — Но как я мог объяснить ей в аэропорту, что из-за моих дел над семьей нависла реальная угроза? Мы и так с ней в ссоре. Она, когда провожать нас приехала, злющая была… как мегера. И еще домогалась от меня белой сирени… А вчера вечером ей каким-то образом удалось обмануть охранника и улизнуть из подвала, где мои люди за ней приглядывали. Теперь непонятно, куда она подевалась.

— Сволочь ты! Подлая, мерзкая сволочь! — Это Женька наконец не выдержала пытки Гришаниными откровениями и обнаружила свое присутствие в квартире. Странно, что ее терпения хватило так надолго.

Вам никогда не приходилось видеть миленькую мордашку бультерьера на притравке? Ему еще не скомандовали «фас», но своим шестым собачьим чутьем он уже уловил всю важность грядущего момента. Торс подтянулся, мышцы напряглись, глаза пусты и не выражают ничего, кроме пронзительного ожидания экстрима. Так выглядит слепая ярость. Именно в таком состоянии Женька замерла на пороге спальни, а мне стало совершенно ясно, что кого-то сейчас побьют. Причем больно.

Слепая ярость уже готова была ураганом обрушиться на Гришанину голову, когда вдруг протрещал дверной звонок. Интересно, и кого это принесло? Вот ведь момент неподходящий!

Я поспешила в прохожую и, положившись на сторожевую бдительность консьержей, открыла входную дверь, не глядя.

В лицо волной хлынул приторно-приятный аромат. На площадке перед квартирой топтались трое парней в зеленых рабочих комбинезонах. Все пространство вокруг них было заставлено большими пластиковыми корытами, из которых благоухающими белыми шапками торчала махровая сирень.

— Сюрприз! — торжественно произнес один из пришельцев. — Хорошо, что вас дома застали. Вот, мы вам из Москвы привет привезли. Распишитесь, пожалуйста, в получении.