Бисер для трех поросят - Татьяна Сахарова

Сложно сказать, были ли в доме еще люди. Во всяком случае, Женька не стала это проверять. Она поднялась из подвала по ступенькам и сразу же оказалась перед распахнутой на улицу дверью. Недалеко от дома, где ее удерживали, виднелись другие строения. Но это точно было не село и не заурядный дачный массив. Скорее коттеджный поселок для не самых богатых «новых русских». Не самых богатых, потому что дома вовсе не напоминали сказочные замки ни размером, ни внешним убранством. Это были небольшие разномастные особнячки, окруженные коваными оградками.

Поначалу Женька хотела броситься за помощью к людям по соседству, но случайно взглядом зацепила невдалеке фигуру человека в камуфляже. Перепугавшись, она сиганула в ближайшие кусты, а затем мелкими перебежками добралась до лесопосадки. Бежала долго, не разбирая дороги и не придавая значения веткам, больно стегавшим ее по лицу. Сумерки совсем сгустились, но она продолжала бежать в надежде выбраться на какую-нибудь трассу. И ее усилия в конце концов увенчались успехом. Впереди мелькнули огни, а следом за ними послышался шум проносящихся мимо автомобилей. Оказавшись на дороге, Женька пыталась было тормознуть попутку, но водители не спешили подбирать случайную пассажирку. Оно и понятно: глубоким вечером посреди леса нормальные люди не бродят. Разве только шизики или грабители. Тогда, отчаявшись, она просто встала посреди шоссе, широко раскинув в стороны руки. Проезжавший дальнобойщик вынужден был остановиться. Правда, поначалу пытался увильнуть, объясняя, что направляется из города и ему не по пути. Но, выслушав жалостливый рассказ о похищении, сдался и развернул груженую фуру.

В дороге водитель настаивал на том, чтобы отвезти Женьку прямиком в милицию. Однако ей удалось убедить его, что по ночам милиция по большей части спит, а сама она не в состоянии дожидаться утра на жестком стуле в дежурке. Ехать к себе домой не имело смысла. Ключи от квартиры вместе с сумкой, кошельком и мобильником остались у похитителей. Воспользовавшись телефоном дальнобойщика, Женька попыталась связаться со мной, но домашний не отвечал, а мобильный был, как известно, разряжен. Тогда она попросила водителя отвезти ее к моему дому. Кому-кому, а ей-то хорошо знакома моя хроническая привычка ночевать в своей постели. И надежды ее, к счастью, не обманули.

Вот такую историю поведала нам с Федей Женька. Вместе с ее рассказом почему-то закончилась и полулитровая бутылка шотландского виски. Мы все, немного захмелевшие, собрались идти спать, но тут я вспомнила про пухлое досье на Филимонова и, несмотря на Федины бурные протесты, осталась листать его одна у бассейна.

Правда, прежде чем взяться за бумаги, пришлось потратить некоторое время на то, чтобы избавить глаза от контактных линз. Тонюсенькие кружочки, похожие по структуре на полиэтилен, никак не желали отлипать от роговицы. Но в конечном итоге, замучив донельзя глазные яблоки, я справилась с задачей, после чего углубилась в чтение.

Изучение документов заняло много больше времени, чем я рассчитывала. В какой-то момент мне стало казаться, что все без толку, но потом на глаза попалась весьма интересная бумажка. И потом еще кое-что, достойное внимания. Отложив распотрошенную папку в сторону, я взяла несколько листков бумаги и сосредоточенно занялась художествами.

Большой квадрат — это ресторан. Два нолика внутри — это я и Женька. Нолики, потому что без палочки. Потому что две законченные идиотки, оказавшиеся в ненужном месте в ненужное время. И ведь говорила же ей, что зарытые под подъездом тараканы не спасут нас от неприятностей. Две «шестерки» — это наш директор и его заместитель. Потому что их роль в подпольном бизнесе самая что ни на есть шестая. Пять-восемь крестиков — Хозяин жизни, Лютиков-Карапуз и другие оставшиеся с носом клиенты. Конь — Степан Филимонов. Конь, просто потому что педальный. С момента первой отсидки он так и ходит по жизни кривыми зигзагами. Знак $ — это пропавшие деньги. Маловероятно, что ими завладели неведомые злоумышленники, наверняка это сделал кто-то из известного круга лиц. Два знака вопроса — Юлия Почепцова и Ангелина Рощина. Мне пока совершенно неясно, за что отравили первую девушку и куда подевалась вторая. Прораб Федя. Здесь я призадумалась. Он-то какая фигура? Моя рука сама собой вывела на бумаге забавную рожицу, и я перестала напрягаться по этому поводу. Вован Пришвин. Для обозначения этого колоритного персонажа я изобразила бутылку, но, немного подумав, ее зачеркнула. Кроме паспорта алкаша, на который зарегистрирован ресторан, ничего больше не указывает на его участие в сценарии. Не стоит вспоминать теперь и покусанного мною автослесаря, и переехавшую к сестре бабу Нюсю, и первую жену Гришани, проживающую в Туле. И тогда у меня остаются еще два туза. На листке появились очертания червы и пики. Разные масти не потому, что кто-то из них хороший, а кто-то плохой. Тут как раз — обое рябое. Просто в преферансе пики — младшая масть, а черви — самая старшая. И, как ни крути, получается, что один из тузов играет главенствующую роль.

Закончив с условными обозначениями, я нарисовала между ними разные стрелочки, пытаясь сложить из совокупности полученных значков некое подобие пасьянса. Если удастся вычислить, кто спионерил лимон денег, то станет понятно, и кто убил Глеба Николаевича. Печальная участь Гросса для меня, к сожалению, тоже ясна. После смерти своего зама он являлся единственной ниточкой, которая могла бы вывести на организаторов подпольной финансовой конторы. И эту ниточку целесообразно было как можно скорее оборвать.

С похищением Женьки мне тоже практически все понятно. Даже если я не могу с уверенностью сказать, кто именно расстарался в этом направлении, причина, по-моему, ясна. Один из крестиков, то бишь клиентов, надеялся таким образом надавить на Гришаню и вернуть свою долю пропавших денег.

Хуже всего в моем раскладе дело обстоит с двумя знаками вопроса, то есть с Юлей и Ангелиной. Здесь пока тайна, покрытая мраком. Но, если эту тайну пока проигнорировать, мой пасьянс имеет решение. Во всяком случае, поначалу мне так показалось. Однако, дорисовав картинку целиком и проанализировав полученный результат, я нашла некоторые нестыковки. Весьма существенные нестыковки, которые заставили меня взять новый лист и начать художества с нуля.

Вслед за вторым листом в расход пошел третий, затем четвертый, пятый… В конечном итоге кое-какие фигуры поменяли свои условные обозначения. И еще мне снова пришлось нарисовать на картинке очертания бутылки. Только на этот раз это был вовсе не Гришкин запойный тесть, а самая настоящая литровая бутылка мартини. Мартини экстра-драй. У Женьки весьма извращенный вкус. Все нормальные люди любят лакомиться мартини бьянко, соглашаясь с тем, что экстра-драй редкая мерзость и по вкусу напоминает микстуру от кашля. В отличие от нормальных людей, моя подруга просто обожает эту разновидность вермута и ухитряется пить его в чистом виде лошадиными дозами. Что за похититель мог припасти для Женьки ее любимое лакомство?

Зациклившись над этим вопросом, я и не заметила, как заснула прямо возле бассейна на надувном лежаке.

* * *

Федя растолкал меня ни свет ни заря, заявив, что выходные закончились и сегодня у него сложный рабочий день. Я не совсем поняла, почему это прораб должен приступать к строительству гостевого домика спозаранку и к тому же в одиночку. Но он объяснил, что сегодня у него важные переговоры по поводу нового объекта и поэтому придется ехать в город. Нам с Женькой оставаться в особняке тоже нельзя, так как скоро здесь появятся рабочие, и будет плохо, если они застанут посторонних в хозяйских апартаментах. При этом Федя заявил, что ни за какие коврижки не согласится отвезти меня с Женькой ко мне домой. Ему будет спокойнее оставить нас до своего возвращения в общественном месте, то есть в ресторане под присмотром дежурного официанта. Я не стала вступать с ним в конфронтацию, хотя у меня после ночного бдения нарисовались совершенно определенные планы. И длительное пребывание в ресторане в эти планы никаким местом не вписывалось. Вот только делиться своими соображениями с Федей я по определенным причинам не собиралась.

По пути в город мы рассказали Женьке о тех событиях, которые она пропустила, находясь в заточении. Она без конца охала и вздыхала, слушая про труп в морге, про мое несостоявшееся похищение, про подпольный бизнес в ресторане… Но и с подругой я была не до конца откровенна, умолчав сама и не позволив Феде раскрыть рот про участие ее Гришани во всем этом финансовом предприятии.

Передав нас с рук на руки парнишке, сторожившему ресторан вместо охранника, прораб отбыл, пообещав приехать после обеда. Не успела за ним захлопнуться дверь, как я рванула в кабинет директора и схватилась за телефонную трубку.