Солдат Берии. 1418 дней в рядах войск НКВД по охране тыла Красной Армии - Федор Петрович Васильев

в 4 дня, из комендатуры пришел вестовой и передал нам приказ — отставить Государственную границу и влиться в регулярные части Красной армии. Пришли в комендатуру, туда еще несколько застав подошло, из комендатуры отправились в отряд. Мы на машине ехали в сторону Ломжи, и вот что интересно — регулярных частей Красной армии не было. На границе работали только саперные части, делали укрепрайоны, а регулярных частей не было.

Дошли до Ломжи, там вступили в бой с немцами. Городской бой изобилует многими неожиданностями. Помню, там сарай был, вроде торговой лавки, я с одной стороны в него вбежал, а немец с другой и мы с ним нос к носу столкнулись, молодой парень с голубыми, круглыми глазами. У него автомат на шее, а у меня в руках. Что характерно. Мы развернулись друг от друга и убежали, я в одну сторону, он в другую. Я понял — когда я буду поднимать автомат, он обязательно меня застрелит. Ночью мы отошли к Минску.

А день был жаркий, пить хотелось. У меня было три фляжки было, вокруг я гляжу — кочка. Ткнулся руками и чуть не потерял сознание, запах такой… Это труп был, ему проткнули живот. Сознание я не потерял, воды набрал, но после, наверное, неделю с трупным запахом я ходил. Он очень стойкий запах.

Шли на восток, кругом беженцы, немцы их с самолетов расстреливали.

В районе Волоковыска я был ранен в грудь и меня отправили в госпиталь, в Воронеж. Там я пролежал месяц, а из Воронежа меня отправили на оборону Москвы. В госпиталь пришел приказ — пограничников направить на оборону Москвы. Так я попал в 36-ю дивизию, потом она стала Ольшанско-Хинганская, орденов Кутузова и Александра Невского.

Мы там несли патрульную службу по Москве. Захватывали распространителей ложных слухов, громили бандитские группировки, арестовывали жуликов. Патрулировали по Москве, охраняли объекты, ловили грабителей. Мы патрулировали не только в Москве, но в Подмосковье. Помню наш патруль в Электростале был и задержал троих человек. Один нож вытащил и на красноармейца, его и застрелили.

В 1942 году меня послали в Сталинское пограничное училище, на границе офицеры требовались, специалисты. В 1944 году я это училище окончил это училище, но на границу так и не попал — меня направили в конвойные войска. Я попросил назад, на границу, но мне сказали: «Будете служить здесь, куда прислали». Остался в конвойном полку, в котором и прослужил до пенсии. Уволился в 1965 году в звании старшего лейтенанта.

— Когда вас призвали в 38–39 гг. вы охраняли различные объекты. Вредительство было или нет?

— Вы знаете, нет. Я был на многих объектах. Мы никого не брали, никого не судили. Только при выходе и входе рабочие показывали пропуска. Не было никакого вредительства, никого не арестовывали.

— 17 сентября 1939 года вы пошли на польскую границу с регулярными частями?

— Нет, они вперед пошли, мы за ними.

— А какое у вас тогда вооружение было?

— Обычные винтовки, еще танкетки у нас были. Танков не было, танки я только в войну увидел.

— Бои с поляками были?

— Да. У польских застав бойницы были и вот один поляк там засел и бьет, через эту бойницу. Мне капитан и говорит, бери гранату и заходи сзади, накрой его. Я пошел. Я дверь открыл, бросил гранату, дверь захлопнул и задом ее загородил. Меня волной вытолкнуло, чуть ли не на воздух. Потом все ребята смеялись: «Ну, расскажи, как ты хотел своим задом удержать взрывную волну».

И еще случай был — мы мимо картофельного поля шли, и нас обстреляли поляки. Так мы там в кювете до утра пролежали.

— Границу сразу стали обустраивать?

— Да. Стали забор строить, контрольную полосу по всей границе пахали и бороновали. Проверили погранзнаки. Они тогда еще старые были, с орлом, а потом мы свои сделали — красно-зеленой.

— Бетонные сооружения строили — дзоты, доты?

— Мы не строили. Строили саперы Красной армии. Привозили большие трубы, ставили, делали бойницы и закрывали, как колпаки. Но они такие были — один артиллерийский снаряд и все.

На новых границах укреплений не было. До Бреста, наверное, ничего не было. Только в Бресте одна крепость была, которая оказала большое сопротивление.

Красной армии у границ тоже не было, она километров за 60 от границы была.

— Перед войной перебежчики были?

— Были, в основном барахольщики, поляки — торговый народ. Немцев несколько раз задерживали, я со своим нарядом имел 15 задержаний.

Один раз 15 человек задержали, оказались — французы, были в плену у немцев, и пришли к нам. Одного пришлось задержать с ребятами.

— А перед самым 22 июня было понятно, что немцы готовятся?

— Движение было у них, но нам никаких приказов не поступало. А мы же наблюдали, у нас две высокие вышки, мы с них наблюдали. Видели передвижения войск.

— Вы говорили, что перед войной начальник техслужбы отряда приказал разрядить пулеметные ленты. Почему?

— Сушить. Они же матерчатые были, так что необходимо было их регулярно просушивать.

— Потери при обстреле были?

— Да. Их сразу вывезли к комендатуре. Я посадил жену начальника заставы с детьми, их тоже вывезли.

— Настроение было после первого боя, когда вам приказали отступать?

— Мы знали, что вернемся.

— Когда патрулировали в Москве, с кем приходилось больше сталкиваться? Как москвичи себя вели?

— К тому времени москвичей много уехало, а те кто остался, были настроены патриотично. Но были и грабители, и сигнальщики.

— На основании чего задерживали?

— Другой раз интуиция. Кто-то прячется, кто-то оглядывается, мы уже пристрелялись к людям, кто как себя ведет.

— Что потом было с задержанными?

— Мы отправляли их на Стромынку, там сортировочный пункт был, их там проверяли.

— Чему вас обучали в училище?

— Военному делу. Стрельба, тактические занятия, топография, огневая подготовка, строевая подготовка. В Поливановске гора была, 80 метров, мы ее Сапун-гора называли, так наше училище ее регулярно штурмовали. В Саратове еще два бронетанковых училища было, техническое и командное, с ними тактические учения устраивали — наступление за танками.

— После училища вы попали в конвойные войска, чем они занимались во время войны?

— Эшелоны с пленными охраняли, потом власовцев. Лагеря для пленных охраняли.

— Конвойная служба как относилась к пленным?

— Не обижали, не трогали. Был очень строгий приказ. Их кормили лучше, чем наших заключенных.

— Приказы по нормам выполнялись?

— Да. Я спецлагерь в Красногорске охранял, там немецкие генералы содержались, Паулюс там был — пленных там кормили хорошо.

— Их гоняли работать?

— Да. Работали они хорошо. Японцы хуже работали.

— Были японские пленные?

— Да, после 45-го