Монашество и монастыри в России XI‑XX века: Исторические очерки - Коллектив авторов

Наиболее почетная среди монашеских обителей сановная степень — архимандрия, или архимандрития[486]. Ряд старинных обителей, таких как Кириллов Белозерский, московский Богоявленский, Саввин Сторожевский Рождества Богородицы, Иосифов Успенский Волоколамский, получили архимандрию сравнительно поздно, в середине ХУП в. Четыре новгородских монастыря: Антониев Рождества Богородицы, Духов (Сошествия Св. Духа), Тихвин Успенский, Вя- жицкий Николаевский пожалованы архимандритским настоятельством, когда Новгородской кафедрой управлял Никон[487]. К концу века архимандриями становятся Донской Богородичный и Знаменский в Москве, Спасо–Мирожский в Пскове, Троицкий Павлов Обнорский под Вологдой и другие монастыри[488].

Известный по летописям древний титул архимандрита в Новгороде включал и название города: «архимарит Юрьевскаго монастыря и Великаго Новгорода»[489]. В XVII в. титул архимандрита включал только название обители: «Каменнаго монастыря архимарит», «архимарит Андроников» и т. д. Случай пожалования сана архимандрита строителю пустынного Покровского монастыря на Убогом дому» Спиридону Потемкину — исключение из правил. Образованный старец состоял в родстве с известными боярскими Фамилиями, среди них Милославские, Морозовы, Ртищевы, Хит- Р°во, Одоевские. По прибытии в Москву из Речи Посполитой он отказался от предложенной ему царем через Ф. М. Ртищева Нов- городской митрополии, определившись на жительство в Покровский монастырь[490]. Сан архимандрита сохранялся при переводе его обладателя в другой монастырь или освобождении «на покой» от должности настоятеля[491].

При исключительных обстоятельствах архимандрия жаловалась монастырю в период его строения. Архимандрией стал Воскресенский Новоиерусалимский монастырь в патриаршество Никона (1652–1666). Его сооружение началось в 1656 г. Собор задуман по образу Иерусалимского храма Воскресения Христова. Первоначально обитель получила название в соответствии с древнерусской традицией (жалованная грамота на московское подворье Воскресенского монастыря 9 октября 1657 г.)[492]. Во время освящения деревянной церкви Воскресения 18 октября 1657 г. присутствовавший на церемонии царь Алексей Михайлович, восхищенный красотой местности, сравнил ее со старым Иерусалимом и дал якобы второе название «и нарече имя монастырю Новый Иерусалим»[493]. Автор этой версии архимандрит Леонид (Кавелин): ему был известен текст надписи на каменном Кресте (ныне утраченном), сооруженном монахами в память о царском посещении Воскресенской обители. Мною обнаружено принадлежавшее ученому иеромонаху Епифанию Славинецкому сочинение (Слово) под названием «Светись, св–Ьтись Новый Иерусалиме»[494][495]. Как приближенный к патриарху Никону он мог присутствовать на освящении Воскресенской церкви и говорить торжественную речь. Скорее всего он был родоначальником самой идеи. По мысли Епифания, Новый Иерусалим символизирует торжество Нового Завета над Ветхим[496].

В иерархическом ряду российских монастырей не значится лавра, однако Новоиерусалимский монастырь патриарх Никон именовал в соответствии с греческой традицией «лаврою Святаго Живо- носнаго Христова Воскресения»[497]. И это название («в лавру Воскре- сенску») сохранялось за обителью пооде него. В конце столетия сначала под покровительством царя Федора Алексеевича, затем правительницы Софьи Алексеевны и благодаря попечительству царевны Татьяны Михайловны завершилось строительство монастырского комплекса. Дошедшее до нас в стихотворной форме «Описание», составленное в 1688 г. архимандритом Никанором, сообщает, что Воскресенский монастырь пользовался известностью в православном мире, «понеже обитель сия славна бе у них (на Афоне. — В. Р.), всей Палестине и во иных многих царствах»[498].

Настоятели больших монастырей — архимандриты и игумены представляли систему высшей церковной власти, так называемую

Дествицу, или «Л/Ьствицу властем», на церковных Соборах. В 1836 г. архимандритом Соловецкого монастыря Досифеем (Немчиновым) была издана Лествица патриарха Иоасафа I (1634–1640)[499]. Список монастырей из нее перепечатан в «Истории Русской Церкви» митрополита Макария. Последний датировал ее появление промежутком времени между 8 марта 1635 и 15 февраля 1637 г.[500] В 1912 г. опубликована Лествица патриарха Иова (1589–1605) под названием «Лествица о соборных властех, кои были в 107–м году на соборе у Иева патриярха на Москве». Текст предваряет второе заглавие: «Имена митрополитом и архиепископом, и епископом, архимари- том, и игуменом, и соборным старцом, которые бывают у Иева патриярха Московскаго и всея Русии на соборе 107–го году»[501]. В Лестви- це указаны имена всех иерархов, настоятелей и соборных старцев, за исключением игуменов Ферапонтова и Вяжицкого Николаевского монастырей.

В Соборном Уложении 1649 г. в главе X, статьях 32–80 помещен список монастырей (без указания имен настоятелей) Лествицы патриарха Иосифа (1642–1652)[502]. Приведенные данные показывают, что списки иерархов и настоятелей больших монастырей, представлявших церковную соборную власть, действовали в патриарший период. При вступлении на святительский престол нового кандидата Лествица переписывалась с некоторыми поновлениями. Светская власть признавала законность этих списков.

В РГБ (собр. Ундольского) находится список 40–х годов ХУП в. Лествицы патриарха Филарета (1619–1633). Ее полное название ' Сказание о властех Россиискаго государъства митрополитом и архиепископом, и епископом, архимаритом и игуменом, которые живут у святеишаго Филарета патриарха Московъскаго и всея Росии на соборе и кто под которым стоит на соборе»[503]. Список датируется до 1649 г., так как назван «игумен Кириловъскои». Известно, что Кириллов Белозерский монастырь получил архимандрию в июле 1649 г.[504]. Временем составления Лествицы следует считать 20–е годы XVII в., поскольку упомянут архиепископ Тобольский — архиепи- скопия в Тобольске учреждена с сентября 1620 г.[505] Сопоставление Лествицы патриарха Филарета с соответствующей патриарха Иова показывает их близость — названо одинаковое число монастырей W7), хотя в Филаретовской отсутствует Корнилиев Введенский монастырь под Вологдой, а в Лествице патриарха Иова — Богоявленский в Костроме.

Существенные различия касаются персонального состава соборных властей, а стало быть неоднозначной роли иерархического принципа. Лествица патриарха Иова после архимандритов и игуменов приводит поименный список 26 соборных старцев от девяти известных монастырей, среди них Троицкого Сергиева — келарь, казначей π Шесть старцев; Ипатиевского Троицкого — строитель; Чудова — ке- ЛаРь, казначей и два старца; Кириллова Белозерского — строитель, три старца; Пафнутиева Боровского — келарь, казначей; Иосифова Волоколамского — четыре старца; ярославского Спасского — строи, тель; Соловецкого — старец; Болдина Троицкого монастыря — старец[506]. В Лествицах патриархов Филарета и Иоасафа I соборные старцы не упоминаются.

К семнадцатому веку относятся опыты систематического учета и краткого описания монастырей как церковными, так и правительственными учреждениями — приказами. Духовные и светские власти придерживались разных принципов их классификации. Действовали и общепринятые признаки характеристики монастырей: деление на мужские и женские, или девичьи; городские и загородные; вотчинные и безвотчинные; большие и мелкие; «приписные» и «пустые»[507]. ружные, т. е. состоявшие на государственном денежном и хлебном обеспечении. Ряд монастырей относились к ставропигиальным: московские Чудов, Симонов, Новоспасский, Саввин Сторожевский, Воскресенский Новоиерусалимский, Спасский в Ярославле, Ипати- евский Троицкий в Костроме, Соловецкий на Белом море и другие. Дворцовыми в разное время числились разные обители, среди них Саввин Сторожевский монастырь в царствование Алексея Михайловича, Воскресенский Новоиерусалимский при царе Федоре Алексеевиче.

В патриарший период, примерно с середины века прослеживается деление монастырей на степенные и нестепенные. Термин степень выражает разные понятия с неоднозначным смысловым содержанием. В исторической литературе эта проблема специально не рассматривалась[508]. Выражение степенные и нестепенные монастыри до середины XVII в. в деловом письме отсутствовало. Впервые оно используется в указной грамоте царя Алексея Михайловича в Кириллов Белозерский монастырь от 15 июня 1652 г.:.. богомолцом нашим архимариту Митрофану да келарю старцу Саватею Юшкову с братьею. Ведомо нам учинилось, что в московских в ближних и в дальных в степенных и нестепенных монастырех…»[509] Введение этого понятия в правительственную документацию связано, по–видимому, с просветительской деятельностью придворного кружка царского духовника Стефана Внифантьева[510]. Из текста грамоты следует, что имеются в виду монастыри Москвы и Московского уезда.