Монашество и монастыри в России XI‑XX века: Исторические очерки - Коллектив авторов

Чин всенощного бдения, состоявший из чтения псалтыри, духовных бесед, публичной исповеди, не соответствовал русской церковной жизни XVI в., поэтому первая часть Скитского устава была значительно сокращена, в то время как порядок молитв иноков обрастал все новыми подробностями.

В XVII в. особое место занял Устав в Соловецкой традиции, пришедший сюда по–видимому, из новгородских пределов. В Соловец- jcom собрании выявлено три списка Устава (Солов. 7/7. XVI‑XVI вв. — Устав; Солов. 840/950. XVI‑XVII вв. — Патерик; Солов. 723/831 — Псалтырь). Наличие этих памятников позволяет объяснить, чем руководствовался Елеазар Анзерский, создавая свой скит и вводя в нем порядки древних иноков. Устав Анзерского скита — Солов. Анз. 91/1456. В сохранившемся в уставе РНБ. Солов. 1129/1239 Елеазар Анзерский писал: «И я, поговоря с братьею, писали в Соловецкий монастырь ко игумену Иринарху з братьею, чтобы нам пожаловали, дали устав скитцкой, как поют на внешней стране, в Синайской горе, и окрест Иерусалима, и на Афонской горе, и у нас на Руси, старом ските Ниловском…»[462]. В соловецких рукописях устав активно перерабатывался, и только список Анзерского скита сохранил чин всенощного без изменений.

Особое значение приобрел Скитский устав и в старообрядческой традиции.

В отечественной историографии только в последнее время появились работы, посвященные старообрядческим скитам. Многочисленность этих поселений и обилие в них «скитян» шло в разрез с общеевропейской тенденцией к секуляризации культуры в эпоху «Просвещения». Скиты, расположенные в малодоступных теперь уже не для «варвар» или турок, а для государевых воинских команд местах, выполняли роль культурных центров для целых губерний: здесь хранились и переписывались книги, воспитывались сироты, обучались дети, сюда приезжали на исповедь и для причастия[463]. И Скитский устав, описывавший порядок службы и причастия для пустынников (без священников), оказался здесь востребован. Как показывает изучение, рукописи XVI и XVII вв. сохранили записи, свидетельствующие о бытовании Устава в старообрядческой среде (РГБ. Муз. 6380; РГБ. Муз. 6423; РГБ. Овчин. Ф. 209. № 384).

Две рукописи переписаны старообрядцами в XIX в: это рукописи из Рогожского (РГБ. Рогожек. № 569) и Егоровского (РГБ. Егоров. № 1361) собраний. В составе рукописей сибирских старообрядческих коллекций также имеются фрагменты Скитского устава[464].

Некоторые особенности, воспринимавшиеся в XIX в. как отличительные знаки староверов: обычай молиться с лестовкой («верви- Цей»), «седмипоклонный начал» (он вставлен в Уставную редакцию), имеют место в Скитском уставе (хотя к старообрядцам они пришли скорее всего через Следованную псалтырь). Отметим, что М. Ска- бал л анович считал, что Скитский устав повлиял и на особенности богослужения в России[465]. Этнографы отмечали почти стопроцент- нУю грамотность среди старообрядцев, а Скитский устав содержит Сложение о том, что неграмотный не может быть скитянином и во- °бще следовать преданию. Изучение истории скитов невозможно без изучения основ их духовной культуры, в котором Скитскому ус- ТавУ, наряду с Уставом, созданным старообрядцами часовенного со- гласия, принадлежит особое место. Н. В. Понырко убедительно отметила связь между Скитским уставом и распространенными в ста- рообрядческой традиции памятниками — «Уставом о христианском житии» и статьей «О житии христианской», впервые напечатанной в 1596 г. в острожском издании Следованной Псалтыри и неоднократно повторенной как в дониконовских изданиях, так и в старообрядческих[466].

Таким образом, перед нами памятник, история которого делится на две эпохи: раннюю — эпоху возникновения, когда православное монашество переживало подъем и греко–славянское монашество составляло единое целое, и позднюю — когда русское монашество активно усваивало нормы и традиции восточного монашества, приспособляя их к своим нуждам и изменяя содержание. Старообрядческая традиция всячески подчеркивала свою связь с Соловками, и Скитский устав — одно из подтверждений этого преемства.

Анализ содержания Устава был рассмотрен автором в ранее опубликованной работе[467]. Необходимо отметить, что Устав приспособлен для совершения бдения в отсутствие священника. Особый интерес представляют статьи устава о духовничестве. Распространение уставом монашеских норм на всех, стремящихся жить по преданию, имело особое значение для русской культуры.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ФРАГМЕНТЫ СКИТСКОГО УСТАВА (ПО РУКОПИСИ РГБ. ПОГОД. 876)

УСТАВ

ИНОКАМ, ПРЕБЫВАЮЩИМ ВНЕ [МОНАСТЫРЯ], ТО ЕСТЬ ПРАВИЛО СКИТСКОГО ЖИТИЯ ПО ПРЕДАНИЮ НАШИХ ОТЦОВ

Следует поведать о том, что мы узнаем о святых отцах, которые пребывали вне монастыря, то есть в пустынях, в скитах или на каком‑либо месте, отстраненные от мира ради любви к Богу. И в их святых писаниях находим, что они не имели устава по соборному, то есть церковному преданию (…). Святые отцы говорят, что инокам, находящимся вне [монастыря], подобает соборное пение, то есть часы, каноны, тропари, седальны, прокимны и прочие, которые установлены для Церкви, но каждый только в своей келье бодрствует и печется о себе и о своем правиле. Некоторые из них сами определили для себя правила и устав, другие имели устав на основе предания своих отцов, сколько каждый мог выполнить по своей силе, подвизались ради своего спасения. О них много существует различных досточудных повестей, а мы недостойны их и их жизни, будучи плотскими и немощными. Поэтому в меру своей немощи приняли это от отца, чтобы соблюдать в нашем пребывании, да и изложим здесь для принимающих по своей воле и любящих эти правила.

О ВСЕНОЩНЫХ БДЕНИЯХ

Пусть будет известно о том, то мы имеем установленные всенощные бдения дважды в неделю, в воскресенье и в ночь со среды на четверг, а если на неделе случится праздник Господский или кого‑либо из великих святых, которому положено бдение, тогда не совершаем бдения в среду, но творим их в воскресенье и в праздник, потому что только две службы совершаются в каждой неделе, как сказано прежде, и этому мы научились у нашего отца, и это поведаем, [чтобы] каждый выполнял, сколько может.

НАЧАЛО СКАЗАНИЯ

В преждереченные праздники, когда следует творить всенощные бдения, если мы находимся близ монастыря, тогда все собираемся в церкви на пение 9–го часа в навечерие праздника, и так [следует] предстоять в церкви на всенощном бдении, во всем следуя церковному уставу, вплоть до завершения божественной литургии в день праздника. И так, освятившись в церкви согласно обычаю и получив прощение, отходим с благодарением каждый в свою келью. И так совершаем всегда, согласно сказанному, там, где есть монастырь и собрание в церкви.

Если же мы находимся далеко, откуда невозможно приходить на бдение в монастырь, и случится нам быть где‑либо без церковного пения, то мы согласно обычаю такой имеем устав всенощного бдения.

Ко времени 9–го часа в навечерие праздника мы собираемся, вся ближняя братия, вкупе, там, где есть соборная или церковная келья, потом начи- наем петь 9–й час. Если день без праздника, то надо отпеть вечерню по обычаю, в конце тропарь празднику или обычный, который будет, и отпуст. ц если день не постный, приготовив трапезу, причащается немного пищи, а делающий воздержаться ради бдения волен и не есть, если хочет. Встав от трапезы, следует провести время в духовных беседах или в чтении божественных писаний. Если же кто захочет, может вкусить сна до времени пения, т. е. до сумрака, до первого или второго часа ночи, как обо всем рассудит наставник.

Потом начинаем пение всенощного бдения. Творим вначале обычные стихи, «Трисвятое» по «Отче Наш», «Господи помилуй» 12 раз, «Приидите, поклонимся» трижды по обычаю, также три кафизмы и Канон — молебен Богородице (глас восьмой); «Многими одержим…» или другой по желанию, после 8–й песни начнем каждение, «Достойно есть», «Честнейшую херувим…». После этого все садимся в молчании и внимании до тех пор, пока настоятель повелит читать. И тогда, если кто‑то захочет спросить о прочитанном из святых писаний, да вопрошает, другие же после чтения исповедуют свои помыслы, которые у кого‑либо случаются, то есть, если [он] охвачен ненавистью к брату или злопамятством, или страстью, таковой приходит сначала к иконостасу и творит 3 поклона к святым иконам со смирением, потом, обратившись к отцу и братиям, произносит стих и делает земной поклон всем, исповедуя [все] свои злые помыслы, которыми объят, прося прощение и молитву у отца и братии, чтобы помолились о нем и чтобы избавиться ему от таковой страсти молитвами их. После исповеди и поучения, от отца приняв прощение, встав, отходит на свое место. В таких исправлениях во имя Божие проводим два часа или три и потом встаем, говоря «Господи помилуй» трижды, и поем 2 статии 3–й кафизмы поряду, а по завершении этого канон Иисусов или другой по желанию (…)