Школа выживания - Джеймс Паттерсон

— Да прекратите вы, — тявкнул Тотал на руках у Игги. — Пусть ей самой стыдно будет. В волшебное королевство не залететь из трусости! Какой позор!

Я зыркнула на него, что совершенно не смутило этого нахального пса.

— Только пару раз прокатимся, — мечтательно вступает Ангел. — На Горе Всплесков.

— Ма-а-акс! — снова зовет Надж.

И тут я совершаю непоправимую ошибку — я поворачиваюсь на нее посмотреть. Черт! Моргнула и сразу же отвернулась, но поздно. Она-таки меня достала, состроив мне умоляющие оленьи глаза. Теперь у меня нет выбора.

Скрипнув зубами, вынужденно соглашаюсь.

— Так и быть. Пара аттракционов, по одной сахарной вате на брата и вперед.

Под счастливые возгласы стаи Клык с укоризной смотрит на меня. И взгляд его подтверждает то, что я и сама хорошо знаю:

— Дура!

— А кто разрешил собаку заводить?

Он поперхнулся. Видать, мой аргумент сработал.

И мы идем на снижение, опускаясь в страну Мышей.

112

— Диснейленд? — Ари чувствует, что голова его вот-вот взорвется. — Диснейленд? — его замогильный голос срывается на хриплый визг. — Они что, думают, на каникулы приехали? Они от погони спасаются. Ноги уносят. Сама смерть неотступно у них по пятам идет. А они по Железной дороге Большой Громовой горы вздумали разъезжать!

Он с такой силой щелкнул челюстями, что мозги вздрогнули в черепушке.

Пусть теперь сами на себя пеняют.

Теперь-то он им покажет кузькину мать. Все сокрушит. Камня на камне от Главной Улицы США[13] не оставит!

113

Диснейленд! Ты там, наверное, был дорогой читатель. Думаю, вся Америка там побывала. Потому что вся Америка уж точно была в Диснейленде в тот день, когда мы туда заявились.

Как только открылись ворота, вся огромная толпа — и мы вместе с ней — хлынула на Главную Улицу США. Это было классно. Заявляю авторитетно. Старомодные витрины магазинчиков, мороженица, как в стародавние времена, трамвайные пути посередине улицы, и все выкрашено в яркие, жизнерадостные краски. Всюду чистота и все идеально.

— Вот бы в каждый магазинчик заглянуть, — трещит восхищенная Надж, — я все-все хочу посмотреть.

— Эти люди, что, не работают? — ворчит Клык. — И почему, интересно, дети не в школе?

Я не обращаю на него внимания. Если бы он меня поддержал, фиг бы мы здесь оказались. Так что пусть теперь терпит.

— Времени у нас мало. Надо выбрать самые важные пункты, — говорю я, направляясь к Замку Золушки, — всюду все равно не успеть.

— Голосую за Пиратов Карибского Моря, — первым подал голос Тотал. На нем маленькая сбруя и специальный жилет с надписью «Собака-поводырь. Просим не гладить. Спасибо». Игги мы купили солнечные очки. Так что вдвоем они составляют прекрасно костюмированную пару.

— О-о-о! — хором поют Газ и Ангел и единодушно выбирают Дом на дереве Швейцарской семьи Робинсон.

Надж останавливается, мечтательно созерцая замок:

— Какой… красивый!

— Конечно, красивый. — Внутри у меня все дрожит от напряжения. Народищу — до умопомрачения! Мы на глазах у всех, зажаты со всех сторон — не шелохнуться. Так что я подпрыгиваю, как жареный гусь на сковородке.

Пытаясь вынырнуть из толпы, поворачиваем в Страну Приключений.

— Ура! К Пиратам идем! — кричит Тотал. Жаль, что он не может для полноты картины встать и идти на задних лапах.

Оказаться в темном, мокром замкнутом пространстве, да еще среди людей — для меня сущее наказание. Но, как всегда, я и мой здравый смысл оказываемся в меньшинстве. Тем более что у здравого смысла права голоса нет. Встаем в очередь, которая подходит на диво быстро. И вот мы в лодке. Стараюсь не паниковать. Пошла у младших на поводу — теперь терпи. Но сердце бьется как сумасшедшее, а на лбу проступает холодный пот. Одного взгляда на Клыка достаточно, чтобы понять, — он так же весь на нервах. Только мы двое в этой компании хоть немножко думаем о безопасности.

Пожалуйста, Господи, не допусти, чтобы в мои последние минуты на земле меня запихали в крошечную посудину. Не дай помереть в кромешной темноте среди пиратов, распевающих, как испорченная пластинка.

Да, это будет уж слишком жестоко, — неожиданно язвит Голос.

Пускай язвит. Мне на него наплевать.

114

— Я хочу такой дом на дереве! — рот у Газзи слипся от сахарной ваты, так что совершенно непонятно, как он может сказать что-то членораздельное. — Я имею в виду, для всех нас. Вот было бы клево!

— Точно! — У Ангела все пальцы в мороженом. — А можно, мы еще раз в дом на дереве пойдем?

Протягиваю ей салфетку:

— Посмотрим. Может быть, после ланча.

Откусив от своего мороженого, осуществляю 360-градусный обзор местности. Никаких ирейзеров. А вот поручиться, что мы единственные здесь мутанты, конечно, трудно. Потому что, сами понимаете, это все-таки Диснейленд. Но пока никто ни в кого на наших глазах не превращался.

— Дом на дереве — это нетрудно, — заявляет вдруг Игги. — Мы и сами можем построить. Только надо дерево подходящее повыше найти.

— Ага, мы с тобой точно сможем. — Газман запихивает в рот очередную порцию сахарной ваты. — Надо попробовать.

— Ладно. Так и запишем в список неотложных дел: «построить дом на дереве». Газзи, пожалуйста, постарайся не съесть все сладости в Диснейленде. Нам совершенно не нужно, чтобы тебя тошнило на Горе Всплесков.

Он в ответ только усмехается той беззаботной мальчишеской усмешкой, от которой у меня щемит сердце. Кабы только у него всегда такую улыбку видеть.

— В Страну Первопроходцев — туда, — Клык показывает на указатель.

Еще раз отсканировав толпу, смотрю на карту:

— Тогда сначала — в Страну Первопроходцев, а дальше, похоже, единственно интересное место на площади Свободы — это Дом с Привидениями.

— А я хочу в поместье Микки-Мауса, — просит Ангел.

— Пойдем, туда тоже пойдем. Только это в другой стороне. Мы сначала здесь все посмотрим.

Она посылает мне широкую невинную улыбку, и я стараюсь выкинуть из головы ненужные мысли о правительстве Соединенных Штатов.

Одну за другой Надж бросает в рот сладкую кукурузу:

— Знаете, кто по-настоящему страшный? Вот такой здоровенный бурундук, — она показывает в сторону актера в костюме бурундука. Он расхаживает взад и вперед и размахивает руками перед носом у каждого, кто к нему приблизится.

— Это кто? Чип или Дейл? — интересуется Тотал.

— Понятия не имею. Пока он не превращается в громадного бурундукообразного ирейзера, мне без разницы. Смотрите, смотрите, Гора Всплесков. И очередь небольшая.

— Скажите, пожалуйста, это ваша собака разговаривает?

Поворачиваюсь. Какая-то обгоревшая на солнце пигалица подозрительно уставилась на Тотала.

Я притворно расхохоталась:

— Наша собака? Разговаривает? Эк ты, девочка, напридумывала? А ТВОЯ собака разговаривает? Фантазерка! — и я покровительственно ей улыбаюсь.

— А я думала, разговаривает, — разочарованно бормочет девчонка, продолжая разглядывать Тотала, а я оборачиваюсь к Газману:

— Джейсон, ты опять практикуешь свое чревовещание?

Газ хитро подмигивает и кивает с подобающей скромностью.

— Ой, — она краснеет и смущенно отворачивается.

Представляешь, дорогой читатель, какой грозный взгляд достался от меня Тоталу. На сей раз он даже застеснялся и, поджав губы, виновато улыбнулся.

Краем глаза вижу, что Клык созерцает наши препирательства и накаты и улыбается. И от этого у меня теплеет на сердце.

115

Попались! Наконец-то он их нашел. Ари откусывает мороженое, смакуя треск тонкой шоколадной корочки.

Он проследил, как они пошли на Гору Всплесков, уселся на скамейку у выхода и теперь терпеливо их поджидает. Чтобы их здесь отыскать, пришлось хорошенько потрудиться. Во-первых, здесь не разлетаешься; во вторых, ирейзеров сюда не нагонишь — суету поднимут.

Но теперь-то он до них доберется. Они вот-вот должны выйти. Он уже дал команду шести запасным подразделениям. Все они наготове и ждут его сигнала в пяти минутах от главного входа. Ари улыбается. Солнце светит, погода прекрасная, он ест третье мороженое, и все его мечты скоро сбудутся.

Мимо проходит небольшая группа людей, и Ари пододвинулся на своей скамейке, чтобы лучше видеть выход. Он знает, что люди на него глазеют. На обычного человека он не похож. И от ирейзеров тоже отличается. Не такая безукоризненная модель. Они, когда не оволчиваются, совершенно от людей неотличимы. Не то что он — ему не хватает их человекообразия. Когда на него ни посмотришь, всегда в лице что-то волчье заметно. Свое настоящее человеческое лицо он уже давно позабыл.

— А я знаю, кто ты.

Ари так и подпрыгнул от неожиданности. Он совершенно не заметил, как к нему подсел какой-то пацаненок, и нахмурился, глядя на маленькое открытое личико.