Туда, где кончается Лес - Лада Монк

торжество.

Когда бы не пошли с тобою мы на праздник,

Мне было бы дозволено сказать, что он

Приехал ради ярмарки на площади,

Чтобы купить себе редчайших ингредиентов к ядам, мазям, зельям,

Ведь он, шаманской крови обладатель,

Врачует и еще, поскольку верит, что

Клин вышибить возможно только клином,

Интересуется всем в мире колдовством,

Включая то, за какое казнят и подвергают мукам в тюрьмах.

Ох, ведал бы великий Вербенут,

Единственный судьями над неприкасаемыми Магистрами!

Да хранят Солнце, Луна и все звезды

Длинные его волосы, почти такие, как у тебя, и судейскую его маску!

Но раз уж мы с тобой движемся к столице,

Я назову другую причину, по которой

Темный Магистр Габриель

Сегодня явится в капеллу при дворце Флердеружа:

Честь выпала ему,

Хранителю ритуального меча богини Ночи,

Привыкшего хребты драконам ломать ударом

Клинка из черно-синего, как гуща полуночная, опала

И голубого Лунного камня,

Локонов твоих коснуться,

На них трепетно и осторожно опуская

Корону из белых ароматных бутонов.

Наверное, приходилось тебе бывать хотя бы в этой точке

На карте улиц столице Флердеружа?

Скажи, венчались ли вы с гордым

Самоуправцем здешних лесов?

Ведь если нет, то иначе как

Он смеет называть тебя свой женой,

Ему единственному верной,

И от всего мира,

Нуждающегося в красоте твоей,

Чтоб ориентир найти и совершенным стать,

Скрывать?

Симара: Я… Не помню.

Но, видимо, должны мы были венчаться,

Пусть и первое кольцо,

Которое носить мне приходилось — это то, какое

Ты подарил мне,

Отняв его прежде у принцессы Камиллы.

Де Рейв: Его вернем мы.

Симара: Ты клянешься?

Де Рейв: Клянусь я именем своим и честью!

Симара: Ты сам себя же называл лжецом,

Бродячим артистом, меняющим имена.

Де Рейв: Тогда клянусь я

Свою искренней к тебе любовью,

Я — первый, кто колено преклоняет

Перед нарядным троном Королевы Роз.

Симара: Предчувствием и чувством клясться — честно,

Теперь я верю твоим словам.

Де Рейв: Так ты не помнишь городской капеллы?

Пойдем скорей, поторопись, тебе откроются там чудеса

И все слова богов, имеющих чертоги в облаках над нами!

Ты будешь рада повстречать Магистра Тьмы,

А для него твой взгляд — большой подарок,

Ты и сама — звезда кристально-чистых, неизменных, как все истины, небес.

Тебе понравится, под крышею капеллы

Братьями становятся рыцари с гербами разных государств на щитах своих,

Там места нет раздору и распрям.

И пусть я лжец, обманщик, клеветник и вор,

Опустошитель кошелей и сумок,

Я не безбожник,

Потому я тоже жду

Возможности войти с тобой в капеллу.

Лианами с крупными красными цветами

Увиты были черные и белые колонны,

Расписанные серебром и золотом.

Когда гвардейцы в мундирах королевства красных роз,

На плечах и щитах носившие шипы,

Открыли перед Наном и Симарой двери в конце колоннады,

Их взору предстали анфилады,

Украшенные лепестками и гирляндами,

Букетами и свечами.

Но главным украшеньем становились

Лучи Солнца и блики пламени,

Белые стены и аркады расписавшие

Всеми красками витражных стекол,

Тянувшихся от колокольни под крышей с темной черепицей до самого фундамента.

От одного проема к другому подходя,

Симаре виделось, что в разные миры

Перемещают ее мраморные плиты пола и стены,

Совершающие движения в пространстве

Сами по себе, без посторонней воле.

Симара: Здесь так красиво!

И слышу я теперь,

Как отвечают мне голоса всех тех, к кому я

Взывала, когда быть боялась в одиночестве

Средь темноты, туманов и вороньих криков.

Во всех эпохах, что увековечило цветное стекло в окнах и розетках,

Ей посчастливилось побывать,

Сквозь все коронации, турниры, праздники, открытия, победы

Проходил путь ее по длинному коридору к большому залу.

И полупрозрачные, как цветки ландыша,

Рукава и подолы платья ее

Окрашивались под стать значимым событиям королевства и сменявшимся столетиям.

Мелодии органа, перезвон и пение голосов послушниц,

Перелетавшие складным мотивом от капители к капители,

В сознании Симары перевоплощались

В сопутствующие сценам со стен звуки:

Гимн королевства, свадебную песнь

Или звук соприкосновения бокалов,

Поднятых в честь рождения принцессы или принца.

Симара: Ах, Нан, что это за чудеса?

Картины оживают предо мной,

Будто во сне, происходящем наяву.

Я почти рукой могу коснуться

Лисиц и щенков, направляющих короля и королеву на охоте,

И ощутить в своих ладонях их пышный мех.

Я вижу, что приблизиться спешат ко мне

Послы и все монархи королевств земли,

Надеясь отыскать средь дам прабабушку принцессы Камиллы,

По старому обычаю похищенную в день собственной свадьбы.

И, кажется, могу услышать я

Стук колес кареты судьи Александра Вербенута,

Которому встреча с флердеружским оборотнем и рана от когтей его

Помогли встретить жену,

Венчавшуюся с ним средь этих арок и колонн.

Ах, Нан!

Вся истории земли родной,

От дня возложения первого кирпичика будущего замка

И до текущего момента,

Известна стала мне,

Словно однажды я сама стояла плечом к плечу

И с воинами, и с королями, и с теми,

Кто над башнями столицы поднимает знамя

С красными розами на зеленом бархате.

Войдя в зал, шепотом заговорил Нан с Симарой,

Боясь прервать речь Магистра Тьмы, стоявшего за кафедрой:

Была начата церемония,

Но путешествие по стеклянным полотнам исторических событий

Задержало последних двух гостей.

Де Рейв пригласил деву сесть рядом с ним на пустую скамью в конце зала,

Благоговейно шляпу снял, приветствуя весь сонм богов, Магистра, Орден Света и Тьмы в его лице,

И поместил ее на подлокотник слева от себя.

Де Рейв: Ты видишь, Симара, стоит на подмостках человек с болезненно-желтой кожей,

И в волосы его вплетены нити от рыболовных сетей, еще имеющие блесны и крючки,

Похожие на докторские иглы,

Фестивальные ленты и пятнистые перья грифонов и диких птиц?

Узнаешь ли ты лицо, которое видели мы с тобой на портрете в замке?

Коль нет, то узнаешь ли ты форменный пепельно-лиловый плащ, расшитый звездами и Лунами,

И привезенные из Тролльдора остроносые, как башмачки волшебницы, теплые сапоги?

Вот он, Магистр Габриель Ремар,

Земляк мой, носящий на поясе с цветными узорами и рунами

Обшитые мехом перчатки из рыбьей кожи,

Подходящие для создания и спуска на холодную воду батов.

Скоро он назовет имена нескольких девушек, они поднимутся к нему,

И собравшиеся станут лучшую из них выбирать,

Вот тогда мы с тобой взойдем к господину Ремару,

И сразишь ты всех, кроме него, принявшего обет безбрачия,

Своей красотой.

Когда одиннадцать девушек взошли на подмостки,

Нан де Рейв поднялся со скамьи