Туда, где кончается Лес - Лада Монк

class="p1">И бросился к кафедре Габриеля Ремара.

Поклоном поприветствовав Магистра Тьмы,

Он попросил стать первым из присутствующих,

Кто выскажет мнение свое о тех, кого увенчать готовы

Горожане короной из двенадцати роз,

Отлитых из белого золота,

Символизирующих национальные цветы королевства Карнандес,

Много метаморфоз Лун и оборотов Солнца назад

Жившего в мире с Флердеружем и другими землями,

В одних и тех же капеллах, башнях, дворцах

Выбиравших Королеву Роз из белого золота

И Короля Роз из золота розового цвета.

Кивнул Габриель Ремар подошедшему к нему и позволил

Нану за кафедру свою встать.

Де Рейв: Позвольте мне первым начать говорить,

Возвышать и судить собравшихся здесь девушек.

Сегодня я, известный всем как сказочник и лгун,

Пожалуй, первый раз за жизнь открою правду всем.

Вы, вошедшие сюда, я смею обратиться к вам и напомнить,

Что на земле не существует ни мужчин без недостатков, ни женщин,

Хотя бы и стали мы искать их днем с фонарями и факелами.

Говорить о том, насколько в пороках и желчи утопли братья мои, я не стану сегодня,

Для этого есть у вас доски,

Где мой портрет окружен изображениями других преступников.

Многие из присутствующих в этом зале

Ничем не лучше меня, вынужденного скрываться и не чувствующего себя чужим только в часовнях и капеллах,

Поскольку обычаи не велят помнить о противостояниях и судах

Там, где может судить других только господин Вербенут,

Доносящий до нас волю богов.

Отличаемся я и вы тем лишь, что вы не попадались ни разу

Под направленное на карту мира нашего увеличительное стекло

В правой руке судьи Вербенута,

Да минуют его дороги грозы и бури.

Заговорить об изъянах мужчин — это начать бесконечный список,

Но и окружающие нас красавицы, как бы ни ослепляли огни их взгляда и любви,

Горсточку пепла имеют внутри себя.

Если бы не было у дам предрасположенности к игре, розыгрышу и обману,

Мир не был бы таким интересным и пышным,

Я признаю это,

Но сегодня мы собрались под одной крышей,

Чтобы выбрать наиболее свежую и яркую розу из целого сада,

Но, входя в розарий, помните ли вы, что у каждого цветка есть шипы?

И я доказать вам сумею,

Что нет совершенной средь тех, кто стоит за спиной моей.

Простите мне это, барышни,

Но если у вас или близких приятелей ваших и родни в зале

Найдутся щит и меч, чтобы отразить мой удар,

Сделайте это.

Потому что многие здесь, думается мне, смогут подтвердить мои слова.

Горожане столицы Флердеружа, бравые ребята, чувство локтя имеют,

Живут под двенадцатью десятками крыш так же,

Как жили бы под одной.

Все знают друг друга,

Ни одна ошибка и ни одно пятнышко

Не ускользнут от их глаз,

Я порою и сам удивляюсь,

Что меня здесь никто не замечает и не может поймать,

Может, это все потому, что меня-то и не желают тут видеть,

Потому что я много совершил другим зла.

Но ведь вы, следящие за всеми другими, как родных братьев и сестер знающие других,

Наверняка сможете согласиться с услышанным от меня.

Если я буду неправ — скажите мне,

А если не ошибусь, но захотите вы отстоять присутствующих девушек,

То, пожалуй, вы можете побороться за них на свой страх и риск,

Ибо я еще могу лгать, а общественное мнение — нет.

Увы, я вынужден признать,

Что ни одна из этих горожанок

Стать не достойна Королевой Роз.

Они — не сорные цветы,

Но и не окультуренных дельфиниумов кусты

В ржаном поле.

Еще я прошу прощения у дам,

Я разрешаю вам порвать мое тело в клочья, когда я закончу,

Только позвольте мне, отъявленному лжецу,

Хотя бы один раз за жизнь по-честному поговорить с людьми.

Сесиль — хищница-сердцеедка,

Любит играть с живым чувством и смеяться над ним,

Знаю я, что сегодня есть в этом зале

Больной от ревности музыкант,

Проливший много слез

В попытках сразить ее глухое к мольбам сердце.

Немилосердна Сесиль.

Так заслуживает ли она того,

Чтобы Королевой Роз называли мы ее?

Анита и Нонна — зачинщицы споров,

Вчера только слышал я у городских фонтанов,

Как они, постиравшие белье и потерявшие корзины с ним,

Отвлекшись на дребезг колес королевской кареты,

Ругались и волосы друг другу были вырвать готовы.

Думается мне, вопили они так,

Что добрая половина столицы слышала их визг.

Санвила заклеймена за кражи.

Снимите с нее длинные перчатки,

И вы увидите королевскую печать чуть выше левого запястья.

Я и сам однажды грабил с ней дом.

Господин ростовщик, сидящий в шестом ряду,

Не узнали ли вы свой медальон из монетки,

Который она теперь носит на шее?

Аннет срывает яблоки и груши

В общих городских садах,

А после продает их

На сезонных празднествах,

Выдавая за свои собственные.

Ирен сбежала от оборотня,

Бросив в лесу своих младших брата и сестру,

Клариса сжигает книги и свитки,

Когда в стужу не хочется ей идти за дровами.

Это не запрещает закон,

Но, наверное, это могут запретить устои морали и нравственности?

Шерил подбросила мышь в шляпу соперницы,

Красоте ее позавидовав,

Сандрина — нечистоплотная,

Она даже сегодня,

Надеясь, что ее будут короновать,

Пришла в незаштопанном грязном платье.

Сара жестока к животным,

А Жаклин, когда ей кажется, что ее никто не видит,

Вместе с доктором Генрихом достает монетки из фонтана желаний.

Поймите, все, кто обитает на этой земле — люди,

Они могут ошибаться, быть малодушными, льстивыми, недобросовестными, обидчивыми и жадными,

Но я поднялся выше земли,

Шагая по крышам домов и вершинам деревьев

К самым облакам,

К звездам и Луне,

К Солнцу и светилам.

Там, выше всей земной суеты,

Я ее отыскал.

Всех женщин, каких я только встречал, прекрасней она.

Стократ добрей она каждого горожанина столицы,

Потому что только она нашла в себе достаточно добра и света,

Чтобы проникнуться жалостью к мошеннику и обманщику,

Впустить меня в свой дом, позволить мне погреться у огня холодной ночью.

Надеюсь, вы, согласные со мной, позволите мне пригласить ее на подмостки.

Взгляните все еще раз и скажите,

Знакома ли вам эта девушка по какому-нибудь делу,

Какое вам во вред она могла совершить?

И Нан пригласил Симару на сцену,

Но люди, не знавшие ее,

Не сумевшие сказать о ней ни хорошего, ни дурного слова,

Вынуждены были поверить словам де Рейва,

Пусть и прослывшего обманщиком.

Магистр Габриель возложил венок на голову Симары

И предложил ей выбрать из присутствовавших

Своего короля.

Никого, кроме