Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи - Майкл Бонд

она находилась, эти вопросы кажутся умозрительными. Джерри не только заблудилась – она осталась одна. При таком стрессе ясно мыслить способен лишь человек, прошедший специальную подготовку.

Нам трудно представить подобное одиночество. «Ты превращаешься в ребенка, льнущего к матери», – вспоминал Эд Розенталь после того, как в 2010 году шесть дней в одиночестве скитался по пустыне Мохаве[335]; когда его нашли спасатели, он, обезвоженный и обессиленный, уже не мог стоять. В одиночестве человек переживает дезориентацию еще острее: он более уязвим, сильнее напуган, менее рационален. Вот почему туристам и охотникам часто советуют «найти компанию», прежде чем отправляться в лес. Здесь Джерри тоже все делала правильно, и не ее вина, что подруге пришлось уехать.

Иногда можно заблудиться, даже следуя советам, хотя основные правила запомнить легко. Фредерик Чапмен, путешественник, который во время Второй мировой войны три с половиной года провел в тылу у японских войск в Малайзии и вместе с китайскими коммунистами организовал сопротивление оккупантам, может дать один полезный совет: если хотите сохранить ясность мышления, главное – не считать джунгли ни другом, ни врагом, а спокойно принимать все, что они дают. В своем очерке под названием «Как не заблудиться» (On Not Getting Lost), написанном через десять лет после войны, он размышлял:

В джунглях Малайзии, когда мне становилось особенно скучно, я обычно уходил из лагеря и намеренно терялся просто для того, чтобы взбодриться и потренироваться в умении находить дорогу назад. И это были полезные тренировки, потому что когда я действительно заблудился – а китайцы, с которыми я жил, совершенно не умели ориентироваться на местности, – то не поддался панике. И это самый большой секрет, позволяющий не заблудиться. Как только вы понимаете, что сбились с пути, остановитесь и попытайтесь понять, где вы совершили ошибку, а затем возвращайтесь назад, пока еще не слишком поздно[336].

На первый взгляд все просто. Но не для большинства из нас.

25 июля 2013 года, на следующий день после того, как Джордж Ларгай сообщил об исчезновении Джерри, Джиму Бриджу позвонили из службы спасения штата Мэн и попросили взять собак и явиться на сборный пункт. «Следующие двадцать четыре дня мы искали ее», – говорит Джим. Он двадцать лет отслужил на флоте, а еще больше в службе спасения. Кряжистый, седобородый – именно так представляешь себе человека, который будет искать тебя в глухом лесу.

В тот вечер Джим, его коллеги, десятки лесников, рейнджеров и полицейских начали поиски в лесу по обе стороны участка Аппалачской тропы в окрестностях горы Редингтон. В течение нескольких дней к ним присоединились сотни опытных добровольцев из Ассоциации поисково-спасательных отрядов Мэна. Они прочесывали местность, и их передвижения отслеживались по GPS так, чтобы Кевин Адам и другие координаторы понимали, какие участки уже обследованы. Адам привлек даже вертолеты и самолеты воздушной разведки. Опрашивали всех, кто проходил по тропе после исчезновения Джерри. Специалисты пришли к выводу, что она могла дойти по меньшей мере до следующего укрытия у горы Сполдинг, в 15 километрах от Поплар-Ридж. И только через две недели они поняли, что идут по ложному следу: туристы, утверждавшие, что видели Джерри у горы Сполдинг, перепутали ее с кем-то другим. Начали снова искать вдоль тропы, но драгоценное время было уже упущено.

«Наверное, мы бы нашли ее, если бы не ошибочная информация, – говорит Джим. – Знай мы, что она не дошла до горы Сполдинг, обследовали бы всего двенадцать километров тропы, а не тридцать семь. И, возможно, спасли бы ее». Это была одна из самых сложных спасательных операций, в которых участвовал Джим. Эти леса одни из самых труднопроходимых в штате Мэн, с обилием бурелома, местность там неровная, с опасными склонами. Кое-где видно метров на двадцать пять, не больше. «Идти и возвращаться было неимоверно трудно», – признается Джим. Теперь он знает: через две с половиной недели после того, как пропала Джерри, его собаки проходили ниже гряды, где стояла ее палатка, – возможно, всего в ста метрах от нее. «Наверное, она была еще жива. Это самое печальное».

Адама и других спасателей озадачивало отсутствие каких-либо свидетельств – все двадцать шесть месяцев единственной ниточкой оставалась фотография Джерри, сделанная в Поплар-Ридж. Со временем они проверили сотни сообщений со всех концов страны, большая часть которых была очень странной. Свою помощь предлагали разного рода экстрасенсы: «ее утащили рыси»; «она упала в глубокое ущелье»; «она у большой скалы, похожей на печную трубу». Более правдоподобными были сообщения туристов, проходивших по тропе в окрестностях горы Редингтон и находивших обрывки одежды и снаряжение, которые, по их словам, могли принадлежать Джерри: бейсболку, чехол для рюкзака, трекинговую палку, свисток… Кто-то сообщал о сильном запахе гниющей плоти. Спасатели проверяли все, но тщетно.

Шли недели. Джерри так и не нашли, и спасатели восприняли это как личный вызов – так бывает всегда. «Когда мы кого-то ищем, это не просто какой-то человек. Мы знаем его, мы слышали о нем, – объясняет Джим. – Людям совсем не безразлично». Некоторые очень переживали. Одна из помощниц, Тэмми, работница продовольственного магазина в соседнем Филлипсе, вспоминала, что всем в городе было тяжело. «Мы так хотели ее найти. Юноши горевали, когда ничего не вышло и стало ясно, что она, скорее всего, умерла». Чтобы кто-то пропал в лесу – такого еще не бывало. «Мы всегда находили людей, – говорил тогда Кевин Адам. – Всегда»[337].

Психологи, изучающие навигацию, используют сложные технологии виртуальной реальности, чтобы проверить способности людей, не выходя из лаборатории. Контролируя многие факторы, неподвластные им в реальном мире, – ориентиры, геометрию, присутствие других людей, – они могут выделить то, что хотят измерить. В виртуальном мире исследователи могут менять схему лабиринта или высоту небоскреба в городе и наблюдать за реакцией испытуемых. Эксперименты с использованием виртуальной реальности привели к множеству открытий, например показали, как чувство направления меняется с возрастом или как проход через дверь влияет на пространственную память. Но, поскольку испытуемые сидят перед монитором или им на голову надевают шлем, эти эксперименты не могут в полной мере имитировать богатый опыт навигации в реальном мире.

Специалисты поисково-спасательных служб, в том числе психологи, большую часть времени наблюдают за поведением людей. Их испытуемые – заблудившиеся люди, спонтанно взаимодействующие с окружающей средой, а условия их эксперимента – большой мир – в высшей степени реальны. В отличие от ученых в лаборатории, спасатели не могут управлять окружающей средой, что затрудняет научный анализ поведения, хотя кое-кого это не останавливает.

С 1970-х годов небольшая группа исследователей, работавших со спасателями США, Канады, Австралии и Великобритании, собирали данные