Путеводный нейрон. Как наш мозг решает пространственные задачи - Майкл Бонд

и помочь им ориентироваться в городе. Консультанты из фирмы Applied Wayfinding[351] разработали ряд информационных стендов, на которых размещены понятные карты и информация о расстоянии и времени. Сейчас в столице Великобритании их уже больше двух тысяч: у станций метро, на перекрестках, рядом с достопримечательностями (если вы недавно были в Лондоне, то, вероятно, видели их). Они ориентированы «по направлению движения», то есть в том направлении, куда смотрите вы, так что вам незачем знать, где север. Очень удобно, что на стенде имеются две карты: крупномасштабная, подробная, с «пятиминутным» кругом, показывающим, куда можно дойти за пять минут, и мелкомасштабная, с «пятнадцатиминутным» кругом, которая показывает окрестности и связь с соседними районами. Это очень хитрый трюк, помогающий людям строить мысленные карты: вы представляете себе это место, проходите несколько улиц до следующего стенда, представляете его, и так далее, пока у вас в голове не отобразится весь город[352]. По крайней мере, в теории.

В городском планировании те города, которые легко визуализировать, считаются «понятными» (схемы для пешеходов, установленные TfL, называются «Понятный Лондон»). Понятный город легко прочесть и запомнить, а значит, в нем легко ориентироваться. Идея, что город должен и может быть понятным, принадлежит урбанисту XX века Кевину Линчу, который изучал, как люди воспринимают искусственную среду и как реагируют на нее. В работе «Образ города», опубликованной в 1960 году и вобравшей результаты пятилетнего исследования Бостона, Джерси-Сити и Лос-Анджелеса, Линч выделил пять элементов городского дизайна, необходимых для того, чтобы жители могли сформировать четкую картину своего окружения: пути (каналы перемещения), границы (линейные элементы, разделяющие разные зоны), районы (отдельные части внутри города), узлы (перекрестки или места, где собираются люди) и ориентиры (холмы, высокие здания, памятники, деревья и так далее). Без этих принципов организации, утверждает он, город будет непонятным и в нем будет сложно ориентироваться, что неизбежно скажется на качестве жизни:

В современном городе чувство полной потери ориентации, пожалуй, редкость. Нас поддерживает присутствие других людей, нам помогают специальные устройства для отыскания дороги: схемы, названия улиц, дорожные знаки, надписи автобусных маршрутов. Но стоит хоть раз потерять ориентацию, и ощущение беспокойства и даже страха немедленно показывает нам, как тесно связано чувство ориентации с чувством душевного равновесия и благополучия. Само слово «потерялся» в нашем языке значит гораздо больше, чем географическая неопределенность, оно несет в себе оттенки полной катастрофы[353][354].

Линч опубликовал «Образ города» за десять лет до того, как О’Киф и Джонатан Достровски открыли нейроны места в мозге мыши, но эта книга предвосхитила исследования нейробиологов, посвященные когнитивным картам. Теперь мы знаем, что пространственные нейроны, которые помогают нам ориентироваться, реагируют именно на те элементы, которые выделил Линч. Если в нашем окружении недостаточно путей, границ, узлов и ориентиров, мозгу трудно построить ментальную карту. Нам нужна структура: городской хаос подрывает как чувство места, так и душевное спокойствие.

Теперь теоретики градостроительства и нейробиологи понимают, какая планировка делает город приятным для проживания, а какая сбивает с толку, но, к сожалению, те, кто проектирует и строит наши города, не обращают внимания на ученых[355]. Здесь очень важна связность – степень соединения улиц друг с другом. Если вам нужно много времени, чтоб попасть в место, которое находится совсем рядом, потому что требуется много раз поворачивать, или если вы с самого начала точно не представляете, как туда попасть, мозгу сложно соединить для вас эти точки.

Район Барнсбери на севере Лондона известен своей связностью и линейной планировкой. Может быть, это одна из причин его популярности (и конечно, там много красивых домов и ухоженных площадей). Барбикан – жилой район в центре города, похожий на лабиринт, и облик зданий там поистине брутален, так что он находится на другом конце шкалы «связности и понятности» (хотя это не лишает его культового статуса, и он пользуется не меньшим спросом, чем Барнсбери). Низкая связность – это серьезная проблема во многих жилых микрорайонах: слишком мало движения и слишком много тупиков, из-за чего могут возникнуть недоступные зоны, а общественная жизнь просто «разобьется на осколки». Трудно создать живое и активное сообщество без здорового чувства места[356].

Приметные объекты не менее важны для города, чем геометрия. Знакомые ориентиры могут внушать уверенность (вы действительно здесь, как бы говорят они), но, если решите по ним ориентироваться, имейте в виду: размер – это еще не все. Небоскреб «Осколок» рядом с Лондонским мостом, самое высокое здание в Великобритании, практически бесполезен в качестве ориентира, поскольку расположен в центре Лондона и выглядит одинаково из любой точки города. В отличие от него, башни-близнецы в Нью-Йорке, в прошлом самые высокие здания в мире, были идеальным ориентиром, потому что располагались на южной оконечности Манхэттена; в какой бы точке острова вы ни находились, чтобы пойти на юг, достаточно было поднять голову и идти к башням. Теперь, когда мы их потеряли после теракта 11 сентября, найти дорогу в городе сложнее.

Построить мысленную карту незнакомого города гораздо легче, если его улицы образуют узор в виде решетки, как в большинстве американских городов, а еще лучше, если эта решетка ориентирована по странам света или на магнитный север. Яркий пример такой планировки – Манхэттен: все авеню в нем проходят с северо-востока на юго-запад, а улицы – с северо-запада на юго-восток. По всей видимости, даже животные предпочитают ориентироваться с помощью решетки. Несколько лет назад группа ученых, изучавших пространственное поведение, обнаружила, что лабораторные крысы проходят большее расстояние, когда их на двадцать минут выпускают в макет Манхэттена, чем когда их выпускают в макет Иерусалима, известного своей хаотичной планировкой[357].

Решетки обеспечивают превосходную связность, но с ними можно переусердствовать. Ориентироваться на Манхэттене не так легко, как кажется на первый взгляд. Проблема в однообразии: для приезжего все перекрестки выглядят одинаковыми. Очень удобно иметь сетку из улиц, ориентированную на различные точки компаса, но это вам никак не поможет, если вы выходите из метро и видите только поток пешеходов и четыре перпендикулярные улицы, затерянные среди своих близнецов. Без приметных объектов заблудиться так же легко, как в густом лесу (хотя в городе можно, по крайней мере, спросить дорогу). В 2007 году транспортное управление Нью-Йорка вмонтировало в тротуар у нескольких станций метро указатели – подсказки пешеходам, на какой улице они находятся и какие улицы проходят в квартале от них во всех направлениях. Идеальное решение, но проект был пилотным и по какой-то причине не получил развития. И география Нью-Йорка (упорядоченная, но лишенная разнообразия) до сих пор продолжает сбивать с толку гостей города, хотя совсем не так,