Счастливые девочки не умирают - Джессика Кнолл

Это словечко из дедовского лексикона — «елки-палки» — прозвучало почему-то очень тепло.

— Я надеюсь, что мне ты все-таки поверишь, — продолжал Аарон. — И нет, это не ловушка и не обман. Я не стал бы тебя обманывать. — Он попятился и с едва заметным поклоном сказал: — Подумай. У нас впереди два выходных.

Поджав губы, я вновь уставилась на его обручальное кольцо. Нет, Аарон не издевается. Кажется, он добрый и искренний человек. Интересно, насчет остального я тоже ошибаюсь?

Я толкнула дверь и очутилась в прохладных объятиях сентября. Какое счастье, что лето прошло. Я всегда ненавидела лето. Казалось бы, с осенью у меня связаны тяжелые воспоминания, но всякий раз, вдыхая посвежевший воздух и замечая первые пожелтевшие листья, я вздрагиваю от радости. Осень — это возможность придумать себя заново.

Я помахала съемочной группе, грузившей операторское оборудование в неприметный черный фургон. Мне даже захотелось сфотографировать его на телефон и отправить фотографию Нелл с припиской «идеальный фургон для изнасилований». Затем я передумала, вспомнив, как она смотрела на меня тогда, за ужином, — со смесью разочарования и отвращения на идеальном лице. Сев в машину, я указала в навигаторе конечный пункт — отель «Раднор». Учась в школе, я нечасто заезжала в этот район Мейн-Лайна, а в последние годы бывала «дома» так редко, что на знакомых прежде дорогах меня не покидало ощущение дежавю. К растерянности примешивалось чувство гордости: я больше не дома. Мой дом — Нью-Йорк. Это не вы отвергли меня, а я — вас.

Я медленно выехала с парковочной площадки. Теперь я редко водила машину и поэтому осторожничала. Вцепившись в руль, как древняя старушенция, я вырулила на Монро-стрит. В сумке запиликал телефон. Проверю, кто звонил, когда остановлюсь. Пару лет назад Лоло заставила всех нас подписать какое-то соглашение с Опрой Уинфри, обязывавшее не набирать СМС-сообщения за рулем. Однако меня удержало не это обязательство, а то, что моим именем была подписана статья, утверждавшая, что «набирая СМС-сообщение за рулем, вы на две тысячи процентов увеличиваете риск попасть в ДТП с летальным исходом».

— Тут, наверное, ошибка, — сказала я Мартину, специалисту по достоверности данных. Мартин такой дотошный, что однажды мы чуть не подрались из-за фразы «Вам никак не прожить без этой помады».

— Может, лучше перефразировать? — предложил он. — Это ведь не вода и не пища, поэтому, строго говоря, без нее вполне можно прожить.

— Ты смеешься, да? Это же для смеху.

— Тогда хотя бы убери «никак».

Но когда я засомневалась в точности двух тысяч процентов, он мрачно кивнул.

— Все верно.

Послышался треск. От неожиданности я дернулась, да так, что машина вильнула. Я потрогала затылок, проверяя, не поранилась ли. Сердце все еще оглушительно колотилось в груди, когда до меня дошло, что звук доносился с улицы: бригада строителей собирала очередной фанерный палаццо. Порой, когда я стою на платформе метро или иду по улице, у меня возникает фантомная боль в затылке или в плече, и я нервно щупаю больное место рукой, ожидая увидеть следы крови. Раненый всегда узнает о пуле последним.

Справа показалась заправочная станция. Я направилась туда, сбив навигатор с толку. «Поверните налево, поверните налево», — негодовал женский голос. Я принялась давить на все кнопки сразу, пока он не заткнулся.

Я полезла в сумку и вытащила телефон. От Люка ни строчки. Я открыла почту. Нашла сообщение от мистера Ларсона — Эндрю — по поводу ужина в воскресенье, нажала «Ответить» и написала:

«Сегодня был тяжелый день. Может… — я помедлила, понимая, что форсирую обстоятельства, — встретимся в „Мире пиццы“ и перехватим что-нибудь?»

Ради Эндрю я готова жрать углеводы.

В мои школьные годы «Мир пиццы» считался ресторанчиком для местных. Его главным завсегдатаем и бессменным клиентом месяца был директор школы Брэдли, мистер Ма. На фотографии, висевшей у стойки, где продавали газировку, он смущенно улыбался, подняв вверх большие пальцы рук. Внизу фотографии Дин нацарапал: «Я довно любить пицца». Разумеется, Дин вышел сухим из воды, хотя все знали, что оскорбительная подпись — его рук дело.

Отправив письмо, я пять минут всматривалась в экран, хотя прекрасно знала, что в ближайшее время ответа ждать не стоит. Я приняла решение вернуться в гостиницу. Возможно, пока я буду добираться туда, Эндрю позвонит.

Гостиница «Раднор» подает себя как отель-бутик в самом центре Мейн-Лайна, идеальное место для свадебных торжеств, хотя на самом деле это средней руки гостиничка с парковочной площадкой непомерной величины, расположенная близ ревущего скоростного шоссе.

Прежний постоялец без зазрения совести курил в номере и даже не потрудился после себя проветрить. Наша редактор отдела «Красота и здоровье» разбивалась в лепешку, объясняя в утреннем телешоу, чем опасно пассивное курение и особенно — въевшийся в мебельную обивку табачный дым, который наносит непоправимый вред коже. При других обстоятельствах я, как зажравшаяся стерва, тут же потребовала бы переселить меня в другой номер, но застоявшийся воздух подействовал на меня успокаивающе. Я словно увидела девушку, такую же отверженную, как я, калачиком свернувшуюся в кресле с цветочной обивкой. Она затягивается, прищурившись, и кончик сигареты ярко алеет. Бедняжка приехала на похороны и остановилась в гостинице, потому что тоже не ладит с родителями. Сладостное чувство товарищества скрасило мое одиночество, а мне было очень, очень одиноко в ту пятницу, в шесть часов вечера, когда по телевизору шла новая серия «Нецелованной». Держа в ладонях кружку, полную теплой водки, я всеми силами противилась желанию достать из мини-бара пачку шоколадных драже, что манила меня к себе, как проститутка из той части Филадельфии, где Хилари вытатуировали бабочку на пояснице.

С тех пор как я написала Эндрю, прошел час. За это время мне пришло несколько уведомлений о скидках на липосакцию, кератиновые обертывания, шведский массаж, фракционное восстановление кожи и вечера экспресс-знакомств. Было еще уведомление от интернет-магазина с «эксклюзивным» предложением купить боты из змеиной кожи от Джимми Чу за тысячу сто девяносто пять долларов.

Нет, спасибо, я не настолько богата.

Я сверилась с графиком съемок. Интересно, хватит ли мне времени на утреннюю пробежку? В семь утра — укладка волос и макияж (в номере). На то, что ночью мне удастся уснуть, я даже не рассчитывала. Внезапно меня осенило. Я отставила кружку и порылась в прикроватной тумбочке. Ага! Телефонная книга, старые добрые «Желтые страницы».

Ларсоны. Ларсоны. Я добралась до раздела на букву «Л» и заскользила темно-красным ногтем по списку фамилий.

Ларсонов в телефонной книге было трое, но только одни из них жили на Грейс-лейн в Хаверфорде. Эндрю вскользь упоминал, что его «старики» — такое милое, уютное слово — живут на Грейс-лейн в Хаверфорде, так что ошибки быть не могло.

Я взглянула на телефон. Можно просто повесить трубку, если вместо Эндрю подойдет кто-то другой. С ним могла приехать Уитни. К тому же в доме были его родители. Господи, а если у них один из этих модных определителей, который показывает номер телефона прямо на экране телевизора, прервав вечернюю передачу? Тогда Эндрю узнает, что это я бросила трубку, когда к телефону подошла его мама. Я ничего не знала о родителях Эндрю, но представляла себе убеленных сединами университетских преподавателей, мирно беседующих за бокалом красного вина о мерах урегулирования энергетического кризиса администрацией Обамы. Только в семье доброжелательных интеллектуалов мог вырасти такой человек, как Эндрю Ларсон, наделенный способностью чутко понимать чувства других людей. Поэтому меня и влекло к нему, как экзальтированную девочку-подростка — к рок-звезде.

От выпитой водки в голове прояснилось, и я вспомнила уловку, которой научилась у школьных подружек. Стоит набрать перед номером абонента «звездочку» и «67» — и всё, номер, с которого звонят, будет скрыт. Я решила проверить, так ли это, и позвонила на свой мобильный телефон, набрав секретную комбинацию перед кодом города — 917. Код Нью-Йорка. Я больше не просто девочка из Пенсильвании. Я из Нью-Йорка.

На экране мобильного телефона загорелась надпись: «Неизвестный номер». Я ахнула и рассмеялась. Сработало!

Отхлебнув из кружки еще немного — для храбрости, — я подумала, что мне вовсе не обязательно бросать трубку, если к телефону подойдут родители Эндрю. В конце концов, что такого? Продюсер изменил график съемок на воскресенье, и назначенный ужин придется отменить, почему бы не встретиться сегодня, пока мы оба еще в Мейн-Лайне. Мне даже не придется лгать: если я приму предложение Аарона, график съемок действительно изменится.

Я набрала комбинацию «звездочка»-67. После секундной паузы в трубке послышались вкрадчивые гудки, пронзительным звонком оглашавшие дом Ларсонов за несколько миль от меня.