Владыки мира. Краткая история Италии от Древнего Рима до наших дней - Росс Кинг

привнесенные из французского или английского – шофер, манекен, омлет, сэндвич, гараж, менеджер, круассан, – свидетельствовали о «недостаточности итальянского духа и чувства» [14]. Так что словарь внимательно просеивался на предмет «импорта», а судьи, в частности Королевская академия Италии, вводили подходящие замены. Помогали и газеты: в 1932 г. La Tribuna попросила читателей предложить итальянские слова для пятидесяти нежелательных «нарушителей границ». В итоге «шок» превратился в un urto di nervi («удар по нервам»), «паром» – в un ferribotto (по-английски – ferry boat), манекенщица – в una indossatrice (indossare – «носить на себе, надевать»). «Коктейль» стал un arlecchino, а «бар» – una mescita (mescere – «наливать») или liquoreria. Некоторые из новопридуманных слов и правда прижились: autista вместо chauffeur, regista вместо régisseur, manifesto вместо affiche, и даже cornetto вместо croissant. Сэндвич стал – и остается – un tramezzino (tramezzare – «разделять, ставить перегородку»), впервые его подали под этим именем в туринском кафе Mulassano.

* * *

Если фашизм действительно был возрождением «бессмертного духа Рима», то Италия, как в древние времена, нуждалась не только в архитектуре, но и в имперских владениях. Она могла, конечно, считать таковыми свои ливийские колонии, Триполитану и Киренаику, которые к 1934 г. были объединены в Итальянскую Ливию. Эта североафриканская территория перешла наконец под контроль королевства после десятилетия «усмирения», во время которого происходили казни, массовые убийства, применялся горчичный газ и строились концлагеря. Также Италия владела Эритреей и Итальянским Сомали в Восточной Африке. Но амбиции Муссолини простирались дальше этих прибрежных обрывочков. В то время как почти вся Африка была поделена между другими европейскими державами при Колониальном разделе Африки, обширная Эфиопская империя все еще оставалась независимой, и правил ею император Хайле Селассие.

Эфиопия долго была предметом итальянских претензий, весьма красноречиво разбитых в 1896 г. в битве при Адуа, что стоило жизни более чем 5000 итальянских солдат. В октябре 1935 г. чтобы смыть с себя этот позор и расширить свои владения, Муссолини начал вторжение в Эфиопию. Кампания продвигалась с переменным успехом, пока главнокомандующий итальянской армией в Эфиопии Пьетро Бадольо не применил горчичный газ. Хайле Селассие бежал в Англию, а Бадольо триумфально вошел в Аддис-Абебу в мае 1936 г., после чего Муссолини провозгласил «Итальянскую империю» и добавил к своему официальному титулу слова Fondatore dell’Impero («Основатель империи»).

Дуче думал, что с его вторжением в Эфиопию молча согласятся Франция и Великобритания. Однако на волне международного возмущения обе державы осудили агрессию, а Лига наций объявила о введении санкций. Одной из немногих стран, не обративших на санкции ни малейшего внимания, была нацистская Германия: правивший там с 1933 г. Адольф Гитлер почитал Муссолини как своего политического кумира. В октябре 1936 г. эти двое сформировали ось Рим – Берлин, в которую, по заявлению Муссолини, «вдохнуло жизнь стремление к сотрудничеству и миру» [15]. На самом деле в соглашение вдохнула жизнь их общая ненависть к Британии и Франции и убеждение в том, что с их странами обошлись слишком жестоко после Великой войны. Все больше сближаясь в смертельном танце с нацистами, дуче в 1938 г. ввел расистские законы, легализовавшие государственный антисемитизм и лишавшие евреев возможности работать на госслужбе, в газетах и вооруженных силах, а также запрещавшие браки между евреями и неевреями. И это несмотря на то что одна из его давних любовниц, Маргерита Сарфатти, была еврейкой. Сарфатти, утонченная покровительница искусств и первый биограф Муссолини, вскоре после принятия этих законов уехала в Южную Америку.

Судьбы Италии и Германии окончательно переплелись в мае 1939 г., когда был подписан «Стальной пакт» (Муссолини хотел, чтобы он назывался более мрачно – «Кровавым пактом»). Это соглашение обязывало стороны оказывать друг другу военную поддержку. Гитлер, однако, не очень верил в «естественные границы итальянских возможностей» [16]. И да: несмотря на то что итальянский диктатор тратил почти 12 % бюджета страны на военные нужды, его плохо оснащенная и плохо обученная армия была какой угодно, только не внушающей уверенность. Эти проблемы особенно явно проявились, когда Муссолини пообещал мощную поддержку Франциско Франко в Испанской гражданской войне, а четыре его дивизии в марте 1937 г. разбежались после яростной контратаки Республиканских сил во время Гвадалахарской операции. Британская пресса окрестила этот провал «новым Капоретто», а Дэвид Ллойд Джордж, один из авторов «искалеченной победы», написал статью, в которой смеялся: вот так «уходят по-итальянски» [17].

Муссолини многократно предупреждал немцев, что Италия еще минимум три года не будет готова к войне. Гитлера это не сильно заботило, и когда нацисты напали на Польшу в сентябре 1939 г., итальянцы остались в стороне. Дуче объявил войну Британии и Франции только в июне 1940 г. – откровенно оппортунистический шаг: когда пала Франция, казалось, что Гитлер вот-вот победит и можно получить немало бонусов, приняв его сторону.

Опасения насчет неготовности Италии воевать тут же подтвердились. Вторжение в Грецию осенью 1940 г. – призванное усилить итальянское влияние в Адриатике и Средиземноморье – натолкнулось на неожиданно упорное сопротивление, а дальше, когда греки начали выдавливать итальянцев обратно в Албанию, превратилось в настоящее унижение. Кампания против англичан в Северной Африке складывалась еще хуже: 10-ю итальянскую армию, напавшую на Египет из ливийской колонии в сентябре 1940 г., гнала 800 км через пустыню обратно в Ливию значительно уступавшая ей в численности британская армия «Нил». Британцы разгромили противника в битве при Эль-Агейле, захватив сотни танков и самолетов и взяв в плен порядка 140 000 итальянских солдат.

Видя ужасающие военные провалы Муссолини, Уинстон Черчилль, который, как известно, назвал полуостров «мягким подбрюшьем Европы», начал готовить атаку сил союзников, чтобы выбить Италию из войны и заставить немцев уйти из Франции. Операция «Хаски» (Сицилийская операция) началась в июле 1943 г. массированной высадкой британского, американского и канадского десанта. В течение месяца остров был захвачен, вместе с сотней тысяч итальянских военнопленных. Всего через две недели с начала операции, 25 июля, после яростных союзнических бомбардировок Рима, Виктор Эммануил использовал вотум недоверия дуче, вынесенный Большим фашистским советом, чтобы отстранить его от власти. Муссолини тут же арестовали и выслали в Campo Imperatore – отель на лыжном курорте в горах Гран-Сассо, в 160 км к северо-востоку от Рима. Здание имело форму буквы D – еще два дома, так никогда и не построенных, должны были напоминать V и X – чтобы получилось триумфальное латинское DVX[37].

На пост Муссолини король назначил Пьетро Бадольо. Бадольо планировал передать дуче союзникам, с которыми заключил секретный сепаратный мир, подписанный 3 сентября и обнародованный через пять дней. Однако в этой пьесе был заготовлен еще один драматический акт: Муссолини похищают из его горной тюрьмы и переправляют в Германию