Пока бьётся сердце - Дженнифер Хартманн

чтобы выкинуть ее в окно во влажную траву, и желанием осушить всю эту чертову штуку, чтобы притупить чувства и вырубиться к чертовой матери.

Или умереть.

Я бы, наверное, умер, и самое страшное в том, что меня такая перспектива не слишком пугает.

Возможно, Мэнди была права насчет лекарств.

Я все еще решаю, что делать, когда слышу вибрацию телефона на маленьком деревянном столике рядом со мной. Я тянусь за ним, с удивлением замечая имя Коры и длинную цепочку входящих сообщений.

Кора: Я сожалею о своих словах.

Кора: Я думаю.

Кора: По правде говоря, я выпила несколько бокалов вина, так что теперь немного не в себе и путаются мысли. Обычно мы в это время разговаривали по телефону, но теперь нет, потому что я велела оставить меня в покое, и отчасти сожалею об этом.

Кора: Не осуждай меня за это ужасное предложение. У меня кровь из глаз при одном только взгляде на него. Пожалуйста, удали его.

Кора: В любом случае, я собираюсь попытаться уснуть. Я не ненавижу тебя. Знаю, я сказала, что ты держишь меня под водой, но ты – единственное, что удерживает меня на плаву.

Кора: Спокойной ночи.

Кора: Удали, пожалуйста, этот поток сообщений.

Я ловлю себя на том, что улыбаюсь, глядя на свой телефон, и размышляю, должен ли я ответить, или следует позвонить ей, или лучше поехать к ней и обнимать ее, пока она не заснет.

Может быть, мне следует ее проигнорировать.

Может быть, она была права во всем.

Я постукиваю большим пальцем по боковой панели своего телефона, поджимая губы и обдумывая свой следующий шаг.

Затем я быстро печатаю ответ:

Я: Спокойной ночи, Кора.

И отправляюсь спать. Без водки.

Глава 19

Мой первый рабочий день на следующей неделе – настоящая катастрофа.

Я оператор тяжелой строительной техники на дорогах, что в первую очередь требует от меня кристальной трезвости. Я управляю тракторами, бульдозерами, кранами и множеством других мощных транспортных средств, чтобы латать асфальт, ремонтировать шоссе и мосты, а также перевозить токсичные материалы. Небеса решили устроить сегодня ледяной шторм в честь моего первого дня, так что я испытал тройной стресс. Было почти невозможно сохранять концентрацию, пока я пытался вспомнить элементы управления и протоколы и одновременно весь день притворно улыбался и отвечал на тысячи вопросов, касающихся моего близкого знакомства с серийным убийцей.

Но я выжил.

Погода проясняется, когда я снимаю каску и сажусь в арендованную машину, предоставленную моей страховой компанией. Это вшивая «Хонда», но на первое время сойдет. Я испускаю вздох, который, кажется, сдерживал весь день, и падаю на водительское сиденье, опустошенный и измученный. Кроме того, меня потряхивает из-за алкогольной детоксикации. Я не притронулся ни к капле спиртного с тех пор, как неделю назад в «Весле» состоялось то ужасное двойное свидание.

Я стараюсь. Действительно, черт возьми, стараюсь.

Когда я уже собираюсь завести машину, начинает звонить мой телефон, и на дисплее Bluetooth высвечиваются имя и номер Коры. Я прищуриваюсь, дабы убедиться, что увидел правильно, и алкогольная ломка не привела к ухудшению зрения. За последнюю неделю мы с Корой почти не разговаривали, если не считать нескольких случайных текстовых сообщений и короткой переписки в Facebook[7]. Она рассказала мне о своих первых уроках в школе, а я рассказал о предстоящем возвращении на работу, которое состоялось сегодня. Банально. Нормально.

Ничего, что указывало бы на то, что два месяца назад мы едва избежали смерти, и уж точно никакого упоминания о нашей эмоциональной стычке в ее машине, когда она просила оставить ее в покое, потому что я ее убивал.

Даже несмотря на то что она взяла свои слова обратно, я все еще даю ей пространство.

Ради нее и ради меня.

Я принимаю звонок, думая, что она звонит узнать о моем первом дне на работе.

– Алло?

Я улавливаю тихое сопение на другом конце линии.

– Дин?

– Кора? – Сердце бешено колотится, а грудь разрывается от промелькнувшей в голове тысячи душераздирающих сценариев. – Ты в порядке?

– Я… Прости, что звоню тебе. Знаю, что сегодня у тебя первый рабочий день, и я просто собиралась оставить тебе голосовое сообщение, но… – Она пытается справиться с дыханием, но у нее вырываются тихие вхлипы. – Дело во Вьюге.

Я недоуменно моргаю, осмысливая ее слова. Вот черт.

– Вьюга? Что случилось?

– У нее был припадок или что-то в этом роде. Все серьезно, Дин. Мы не смогли сами ей помочь. Я сейчас в ветеринарной клинике и врачи говорят, что не могут привести ее в чувство. – Кора начинает плакать, икая через слово. – Они сказали, что нам стоит рассмотреть вариант эвтаназии.

Черт. Этого не может быть. Я зажимаю переносицу, затем провожу пальцами по волосам, царапая кожу головы.

– Черт, Корабелла. Скажи мне, какая больница, я уже выезжаю.

– Ты уверен? Знаю, ты работаешь…

– Моя смена закончилась. Я хочу быть там.

Через наушник мой слух ласкает ее вздох облегчения.

– Мы в «Заботе».

– Буду через двадцать минут.

Я отключаю звонок и еду, по крайней мере, на десятку превышая разрешенную скорость. У меня голова идет кругом, отчего я, въехав на стоянку, паркуюсь как осел сразу на два места. Пробегаю через главный вход и нахожу Кору и ее родителей в комнате ожидания. При виде меня Кора сразу встает, и мы тянемся друг к другу, как магниты, заключая друг друга в сочувственные объятия. Я улыбаюсь Лоусонам через плечо Коры. Дерек поглаживает жену по колену, а Бриджит сморкается в платок.

– Мне очень жаль, Кора, – шепчу я ей на ухо, чувствуя, как в ответ она крепче сжимает мою талию. – Сколько у нас есть времени?

– Они ждут нас в… кабинете, – шмыгает носом Кора, а затем отстраняется и поднимает на меня покрасневшие глаза. Она вытирает слезы с щеки. – Мэнди на работе. Она сказала, что для нее будет слишком тяжело присутствовать. Мама и папа собираются подождать здесь, но… ты не хочешь пойти со мной? Чтобы попрощаться?

– Конечно.

Я не колеблюсь ни секунды с ответом. Мы вместе спасли эту собаку, и будь я проклят, если не останусь с Корой, когда Вьюга испустит свой последний вздох.

Проклятье.

Кора напряженно кивает, затем сообщает одному из сотрудников, что мы готовы войти. Я следую за ней, между нами воцаряется гробовое молчание. Это тихая, уютная комната, украшенная электронными свечами и негромкой музыкой. Вьюга неподвижно лежит на собачьей подстилке в центре помещения, ее пушистая грудь очень