Пока бьётся сердце - Дженнифер Хартманн

натыкаюсь пяткой на бордюр и не падаю на клочок травы.

Все в порядке.

Я спал в местах и похуже.

Глава 18

Когда я просыпаюсь на следующее утро от приглушенного света, просачивающегося сквозь окно, моя голова раскалывается. Сначала мне кажется, что я снова в подвале. Настал день номер шестьдесят три, и бесконечный цикл пыток и отупляющего безумия продолжается. Я инстинктивно начинаю дергать за цепи, которых не существует, и когда в холодном поту возвращаюсь к реальности, понимаю, что цепи еще существуют, просто они невидимые.

Возможно, это даже хуже.

Я потираю заспанные глаза тыльными сторонами ладоней, затем приподнимаюсь на локтях и осматриваюсь по сторонам.

Я в спальне Мэнди.

– Доброе утро.

Я поворачиваю голову вправо. Мэнди сидит рядом со мной, держа в руках стакан воды и баночку Адвила, выражение ее лица несколько меланхоличное.

Вчера через пять минут Мэнди вернулась в бар, чтобы забрать меня, потому что ее мучила совесть. Она не могла меня там бросить в таком состоянии. Я был благодарен… хотя, не уверен, действительно ли заслужил эту любезность. Она привезла меня в свою квартиру, и я расправился с остатками алкоголя с ее новогодней вечеринки, а через несколько часов отрубился.

Я сажусь прямо, прислоняясь спиной к ярко-розовому мягкому изголовью кровати. Проглатываю три таблетки и запиваю протянутой мне водой, а затем ставлю стакан на тумбочку, вздыхаю и провожу рукой по лицу.

– Мне жаль.

В последнее время я часто повторяю эти слова.

Мне жаль, что я все еще веду битву, в которой не могу победить. Мне жаль, что до сих пор не могу собрать себя в кучу и топлю все проблемы в алкоголе. Мне жаль, что голова полна темных, удручающих мыслей, которые часто поглощают меня целиком. Мне жаль, что не могу прикоснуться к женщине, на которой должен жениться. Мне жаль, что не могу излечить женщину, которая не отпускает мое сердце.

Мне жаль, что я продолжаю все портить, черт побери.

Жаль, что упускаю свой второй шанс.

Мэнди смотрит на меня своими потемневшими от усталости глазами. Ее светлые волосы растрепаны.

– Ты оставил меня одну в баре и вынудил оплачивать счет за ужин, пока бежал за моей сестрой до машины, Дин.

Черт.

Мне действительно жаль, что я так поступил.

– Это не то, что ты думаешь, Мэнди. Это не… Все совсем не так. Мы пытаемся вместе справиться с нашим дерьмом, но у меня плохо получается. – Я надуваю щеки и с шумом выдыхаю воздух. – Нет ни учебника, ни путеводителя, ни пособия «Возвращение к нормальной жизни после камеры пыток Эрла для чайников». Буквально нет никого, похожего на нас, потому что он всех их убил. Мы аномалия – нас здесь не должно быть, и это меня бесит.

Мэнди неуверенно протягивает руку, кладя ее поверх моей собственной.

– Я пытаюсь проявлять терпение, правда, стараюсь. Но когда ты все время за ней бегаешь и при этом убегаешь от меня, мне становится больно. Это я должна помогать тебе со всем справиться. Я должна быть твоим маяком в нормальной жизни.

– Знаю, – отвечаю я. Мой голос дрожит. – Поверь мне, я знаю.

Она сжимает мои пальцы в своей теплой ладони, одаривая меня задумчивой улыбкой.

– Может быть, тебе нужно лекарство… – предполагает она.

– Я не болен, Мэнди.

– Ты болен. У тебя посттравматический синдром… ты всю ночь ворочался с боку на бок, иногда кричал и тряс кровать. Ты не разобрался со своей машиной, не решил, когда вернешься к работе или как собираешься жить, когда закончатся все сбережения. Ты целый день пьешь, постоянно! Ты ни слова не сказал о свадьбе. Ты не прикасаешься ко мне и не целуешь – на самом деле, мне даже кажется, что мое присутствие тебе неприятно. – Мэнди опускает голову, сдерживая слезы. – Ты не в порядке, и я не знаю, как тебе помочь.

Я тоже не знаю, как мне помочь.

– Думаю, мне просто нужно время.

Краем глаза я вижу, как она изучает мое лицо, пытаясь прочитать мои мысли. Мэнди отстраняется и начинает заламывать руки, шумно дыша.

– Тебе нужно время вдали от меня? Тебе нужно пространство?

Я провожу языком по нёбу, двигая челюстью.

– Думаю, мне просто нужно время для размышлений. Я не знаю.

– Для размышлений о том, хочешь ли ты провести со мной остаток своей жизни или нет? – Ее голос звучит испуганно, на грани с паникой.

Я бросаю на нее взгляд.

– Не знаю, Мэнди. Я больше не знаю, чего я хочу.

Раньше думал, что мои желания очевидны. Мое будущее ждало меня, все предопределено, и я был готов вступить в него. Нам с Мэнди всегда было хорошо вместе. Все шло легко и ровно. Никакой драмы. Минимум ссор. Может быть, временами немного скучно, но это неизбежно случается, когда ты проводишь с одним и тем же человеком полтора десятилетия.

Но теперь я чувствую, что чего-то всегда не хватало. Какой-то искры.

Глубокой связи.

Интереса.

Я чувствую себя другим человеком, а Мэнди совсем не изменилась. Я развиваюсь, а она топчется на месте. Я выделяю все то, что отличает нас друг от друга, все наши минусы и недостающие части. Мэнди мне небезразлична, безусловно, но люблю ли я ее?

Любил ли когда-нибудь?

Может быть… Может быть, но эта любовь всегда была поверхностной.

Удобной. Безмятежно спокойной.

Никаких шрамов или боевых ран. Мы не попадали в ад и не выбирались обратно, не цеплялись друг за друга в темноте, не плакали, не дрожали, не выворачивали друг другу самые грязные уголки наших душ.

Этого ли я хочу?

Черт. Я перекидываю ноги через край кровати, чувствуя себя сбитым с толку и потрясенным. Я прячу лицо в ладонях, вздрагивая, когда Мэнди касается кончиками пальцев моей поясницы.

– Подумай о том, чего ты действительно хочешь, Дин. Я никуда не уйду. – Она поглаживает мою спину ласковыми и уверенными движениями, вверх-вниз, взад-вперед. – Ко мне в салон через час приезжает целая компания делать прически на свадебную вечеринку, так что я подброшу тебя домой по дороге. Не стесняйся, прими душ, поешь или что еще захочешь. Я пошла одеваться.

Я чувствую, как приподнимается матрас, когда она встает. Ее шаги удаляются из комнаты, дверь аккуратно закрывается. Я разжимаю пальцы и смотрю на стену.

Чего я хочу, черт побери?

В тот вечер я сижу перед телевизором, стараясь не смотреть на кухню, где с верха холодильника меня манит непочатая бутылка водки. Я разрываюсь между тем,