Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

ли, — Маккензи помахал другой карточкой, на имя Йорко Хойда. — И себе возьму. Всякое бывает. Пока запомни, что ты Геннадий, а я — Йорко. Мы для этих парней — вообще перевалочная база, они знать-то нас не должны. С Вепом уже познакомятся честь по чести… Да спрячь ты этот чёртов пропуск!

«Геннадий… Где он эти штуки берёт?» — Гедимин сунул пропуск под чёрный щиток.

— Ухо востро! — предупредил Маккензи, крепко хватаясь за его плечи и пристёгиваясь ремнём. — Говорить сначала буду я. Хассек, считай до ста!

Гедимин, сворачиваясь в сферу-глаз, покатился мимо высоток, лесов, скал, побережья… Он ждал падения в черноту, как когда-то в Панамском проливе, — но вокруг вспыхнули тысячи огней. Его словно несло по рукаву галактики, и он чувствовал подталкивающие волны. Самая сильная вышвырнула его над тёмным побережьем совсем другого материка.

Он помнил фотографии «Масвинго» — глубокие ступенчатые кратеры, красный камень сверху, белесый снизу, ряды сольвентных скважин, сеть труб, и где-то среди них — одноэтажные бараки из фрила и того же красного камня, вымазанные глиной… Что-то похожее мелькнуло слева, «сфера» прокатилась, выглядывая в темноте хоть что-нибудь, прошла сквозь вымазанную глиной стену, по тёмному коридору и вывалилась наружу, к частоколу, чудом не выкатившись за него — прямо на дно старого карьера. Ещё секунда — и сарматы расцепились. Гедимин остался в темноте. Где-то рядом стрекотали насекомые, чуть поодаль горело узенькое окошко — единственное в посёлке… В его свете что-то матово блеснуло на долю секунды и тут же пропало, но сармат стиснул зубы — его накрыло «ремонтным чутьём». С трёх сторон в них целились из самодельных дробовиков — всего «стволов» было десять или пятнадцать, для Гедимина они все слились в массу недоделок и накопленных неисправностей.

— Третий слева, оно ж тебе руки вырвет, — прошептал он, не удержавшись. Маккензи, застывший рядом, вздрогнул всем телом и выдохнул:

— Небесный люк!

— Хойды? — в лицо сармату ударил тонкий луч тусклого фонарика.

— Я Йорко, он Геннадий, — быстро ответил Маккензи. — Амкаджи на месте?

— Куда он денется, — «третий слева» сердито подтолкнул Гедимина в спину дулом неисправного дробовика. — Шагайте!

Дверь под единственным светлым окошком приоткрылась, начертив сарматам узкую дорогу в темноте. «Охрана» далеко не ушла — осталась снаружи, двое проследовали за чужаками. Внутри их уже ждали трое — Старшие сарматы с чуть рыжеватой кожей, в изношенной и пропитанной пылью одежде. Стирать её было уже бесполезно — да они и не пытались, только протирали мокрой ветошью, вдавливая частицы минералов ещё глубже. «И сами они моются нечасто,» — Гедимин покосился на жёсткие пропылённые волосы ближайшего «охранника». Тот мигнул, потом ещё раз. Чему он удивляется, Гедимин так и не понял. За открытой дверью раздался сухой кашель.

— Йорко! — один из сарматов, широко ухмыляясь, бросил на стол мощный, но давно не чиненный станнер и шагнул навстречу. Он ухватил Маккензи за обе руки и крепко встряхнул их. Потом так же поприветствовал Гедимина. Тот увидел, как сармат мигает — три раза подряд, хотя ничего странного по-прежнему не происходило.

— Ждали, как недельной помывки! — сармат — судя по нашивкам, координатор гетто — ухмыльнулся ещё шире. — Всё в силе?

— Само собой, — Кенен, жестом попросив у Гедимина трубку телепорта, поднял её на ладони. — Нужно место, чтобы поставить четыре таких на опоры. По сигналу гони своих парней в просвет между ними. Не пугайтесь и не тормозите — надо успеть, пока…

За дверью вспыхнул яркий белый свет, и тут же загрохотали выстрелы. Маккензи в голос выругался.

— Heta! — заорал Гедимин, вылетая наружу; по дороге он отобрал у «третьего слева» дробовик и доломал окончательно — теперь эта штука точно не могла взорваться в руках. — Свои!

Белый купол, ажурный на вид, но прочный, как плотное защитное поле, светился перед офисом. Из-за него, выставив посох перед собой, ощерился Хассинельг.

— Ксенос⁈ — выдохнул кто-то.

— Свои, — повторил за Гедимином Маккензи, выходя на улицу. — Амкаджи, знакомься. Хассинельг и Шайнаргилис… о, и мешок ксенофауны.

— Приветствую тебя, Амкаджи, и твоих воинов, — отозвался Хассинельг; купол медленно гас, но посох страж опустил далеко не сразу. Командир «Масвинго» громко рассмеялся.

— Надо же, не наврали! — он с размаху хлопнул Гедимина по плечу. Смешки прокатились по толпе; сарматы вешали оружие в заплечные крепления и, кажется, готовы были обняться с Хассинельгом, если бы он убрал посох. Ещё кто-то закашлялся.

— Четыре опоры? Двух метров на просвет хватит?.. — Амкаджи оглянулся на «воинов» — их с каждой минутой становилось больше.

— Два с половиной, — определился Гедимин. — Вот здесь, у ограды, можно воткнуть.

— Работай, — распорядился Маккензи. — Амкаджи, собирай всех! Чтоб никаких неучтённых дробовиков. Пятеро идут с Хассинельгом, пятеро — с Шайнаргилис. Кому ещё охота пострелять — вытряхивайте всё из этого мешка и палите в то, что приглянётся. Только руками не трогать, близко не лезть, — всё фонит!

— А мы и так скоро сдохнем, — кое-как между приступами кашля проговорил «воин», шагая к мешку. — Все назад! Ну-ка глянем… Sa hasukemu!

Сарматы сгрудились вокруг мёртвых панцирных тварей. Чего там Хассек наловил, Гедимин выяснять не стал — он уже расставлял опоры и настраивал телепорт. С двух сторон от него сверкало и грохотало, как в сильную грозу, — многоцветные лучи били в небо, следом летела дробь и пороховая гарь. За спиной сдавленно ругался Маккензи, раскидывая тушки ксенофауны по гетто.

— Амкаджи, что тут можно хорошо взорвать?

— Дизель, — хохотнул координатор. — Дизель славно взорвётся! А когда всё вокруг сложится в кучи камней…

— Раздеваться⁈ Это ещё зачем? — взвился вдруг кто-то из шахтёров.

— Там дадут новое! — крикнул ему Маккензи, прерывая гневные возгласы. Короткая тишина сменилась недоверчивым хмыканьем.

— Прям так и новое?

Гедимин шагнул в портал и тут же, не обращая внимания на головокружение, вернулся обратно в сверкающее и гремящее гетто. На