Каждый за себя - Александра Маринина

Вопрос поставил меня в тупик. Во-первых, Гомер держит машину в гараже-"ракушке" в двадцати метрах от подъезда, и, даже если она там и стояла, увидеть ее я все равно никак не могла. А во-вторых, откуда вообще такой вопрос? Что, у Натальи есть основания полагать, что ее драгоценный супруг вернулся, поставил машину, но домой не пошел, так, что ли? А куда же он пошел? К любовнице в соседнем подъезде? Бредятина.

Я ответила, что машины не видела.

- Сходите посмотрите, - не то попросила, не то велела Мадам.

- Но у меня нет ключей от гаража.

- Зачем вам ключи? Возьмите фонарик и посветите в щель. Если машина там, вы ее увидите.

Смысл происходящего остался для меня пока неясным, но я взяла за правило в этой семье не задавать лишних вопросов, чтобы, не дай бог, в один прекрасный момент не стать неудобной.

Я достала из шкафчика в прихожей фонарик и потянулась за поводком, но Наталья меня остановила:

- Ника, сначала посмотрите машину, вернитесь и скажите мне, а потом пойдете с Аргоном.

Да что ж это такое-то! Почему она не может подождать, пока я выгуляю собаку? Если ей так не терпится, пошла бы сама да и посмотрела, стоит машина в гараже или нет, а не гоняла меня туда-сюда. Ладно, Кадырова, заткнись, ты прислуга, и твое дело телячье.

Аргон, крутившийся рядом, посмотрел с обидой, когда я стала открывать дверь. Что же это делается, граждане-товарищи?! Время самое что ни есть "гулячее", половина одиннадцатого, и Ника уже оделась и даже поводок трогала - и что теперь? Все отменяется? До утра, что ли, терпеть?

Я спустилась вниз, подошла к "ракушке" и посветила в щель. Странно, но машина Гомера действительно была на месте. А где же он сам? Может, он ее и не брал с утра?

Но тогда это означает, что Павел Николаевич уже с утра знал, что собирается "нарушать режим". Ох ты, доля моя горькая, выходит, мне еще и встречать его придется!

Прощайте, мечты о горячем душе и теплой постели, о покое и тишине.

- Машина на месте, - сообщила я как можно спокойнее, вернувшись в квартиру.

- Ника…

Ну все понятно. Как я и предполагала.

- Наталья Сергеевна, вы хотя бы приблизительно знаете, когда вернется Павел Николаевич?

- Не знаю. - Она отвела глаза. - Но зато я знаю, где он и с кем. Он в сто десятой квартире на девятом этаже.

Там живет его одноклассник. Вернее… Он там раньше жил, он уже давно уехал в Австрию, здесь осталась его сестра. Когда он приезжает в гости, он всегда звонит Паше… Павлу Николаевичу…

- И сейчас он в Москве? - уточнила я.

- Я его видела вчера. Он здесь. Я думаю, они столкнулись случайно, у подъезда, когда Павел Николаевич уже шел домой. Ну и Миша затащил его к себе. Иначе Павел Николаевич предупредил бы меня, что задерживается.

А так знаете ведь как бывает… Кажется, что заходишь на минутку и что уже сейчас уйдешь, и еще минутка, и еще…

И не замечаешь…

Ты моя золотая. Как же ты его оправдываешь! Интересно только, перед кем - передо мной или перед собой? Квартира на девятом этаже. И что мне делать-то прикажете? Идти вызволять его оттуда? Или сидеть на девятом этаже и караулить, когда Гомер соизволит прекратить накачиваться водкой и соберется домой? И тащить его оттуда на себе, чтобы он не свалился в пьяный беспробудный сон где-нибудь возле лифта? Ну хорошо, допустим. А собака? Кто и когда будет с ней гулять, если мне придется занять пост внутри здания? Черт бы вас взял, Сальниковы большие и маленькие, с вашими тайными и явными проблемами, с вашим гонором и вашими претензиями!

- Хорошо, Наталья Сергеевна, не волнуйтесь, я все сделаю.

Нежно- салатовый пеньюар всколыхнулся вокруг делающего поворот тела, Наталья, вполне удовлетворенная моим обещанием, вернулась в гостиную, к телевизору и журналам. Взяв Аргона на поводок, я вышла из квартиры и поднялась на девятый этаж. Здесь тоже были две тамбурные двери, на каждой по два звонка. Найдя две единички и нолик, я решительно надавила на кнопку. Не открывали довольно долго, мне даже пришлось позвонить еще раз. Наконец загромыхали замки, и мне открыла приятная женщина лет пятидесяти.

- Вам кого?

- Извините, пожалуйста, Павел Николаевич Сальников не у вас случайно?

- А вы кто такая?

- Домработница. Жена Павла Николаевича волнуется, он до сих пор не пришел с работы, но она видела вашего брата вчера и подумала, что они, наверное, встретились.

- Еще как встретились, - обреченно вздохнула женщина. - Каждый раз как встретятся, так расстаться не могут, пока все не выпьют. Вы хотите его забрать?

Она так и сказала: забрать. Как забытую в гостях вещь, книгу, например, или зонтик. Вероятно, смысл этого глагола состоял в том, что Павел Николаевич уже плохо передвигается на своих двоих и транспортировать его можно только с посторонней помощью.

Соблазн был велик. Схватить Гомера в охапку, дотащить до квартиры, сдать с рук на руки Наталье и отправиться на "собакинг". Через полчаса вернуться и…

Но нет, нельзя. Вытаскивать мужа из пьяной компании дозволяется только, жене, а никак не домработнице.

Престиж главы семьи, репутация, чувство собственного достоинства - существует множество слов и понятий, при помощи которых выстраиваются аргументы, объясняющие, почему мне нельзя входить в эту квартиру и забирать Гомера.

- Как вы думаете, Павел Николаевич у вас еще долго пробудет? - спросила я.

- Там еще много есть чего выпить, - очень серьезно ответила сестра Гомерова одноклассника. - Я думаю, не меньше часа еще.

- Понимаете, мне нужно с собакой погулять, - торопливо заговорила я. - А потом…

- Да я все понимаю, - женщина скупо улыбнулась, - я же сколько раз видела, как вы с ним, с пьяным, на лавочке у подъезда сидите. Гуляйте спокойно, час я вам гарантирую.

- А вдруг он раньше соберется?

- Не соберется. Я их знаю. В крайнем случае я его задержу. Года два назад Паша так нажрался с моим Мишкой, что заснул прямо в лифте. Кто-то из жильцов на него наткнулся, выволок на первом этаже из лифта, так Паша до утра там и проспал. Правильно, конечно, что вы его в таком состоянии одного не отпускаете. Это из-за детей, да?

- Нет, дети в курсе. Они уже большие, их этим не удивишь. Но у отца Павла Николаевича больное сердце, и ему совсем не нужно видеть сына в таком состоянии.

- Понимаю, - снова повторила женщина. - Так вы идите гуляйте. Вы его где караулить будете? На своем этаже или на нашем?

- Лучше на вашем, так надежнее.

- Ладно, возвращайтесь, как погуляете, я вам стульчик вынесу.

Горячо поблагодарив неожиданную помощницу в моем деликатном деле, я вывела страдающего и поскуливающего от нетерпения Аргона на улицу. Черт с ним, с пьяным Гомером, зато у меня есть целый час тишины, кислорода и общения с собственными мыслями, с которого меня постоянно сбивают, когда я нахожусь дома. ан нет, Кадырова, рано ты размечталась! Если уж везет, как вчера, то во всем, а если не везет, то тотально.

Даже такую малость, как час молчаливой прогулки, у меня отняли.

- Добрый вечер.

Передо мной стоял паренек лет двадцати, высокий, широкоплечий. И, кажется, симпатичный, но в темноте апрельского вечера разглядеть его лицо в деталях было трудновато.

- Добрый вечер, - вежливо откликнулась я.

- Вы меня не помните?

- Нет. А должна?

- Помните, я с вами на улице разговаривал? Про собаку спрашивал. Вы мне сказали, что его зовут Аргон. Он еще руки мне лизал, помните?

Я вспомнила. Такой эпизод действительно был, но вот лица своего тогдашнего собеседника я совершенно не помнила. Вполне возможно, именно этот мальчик и был. Вполне возможно. Ну и дальше что?

- Да, помню, - кивнула я.

- Можно я с вами погуляю? - спросил паренек.

- А зачем?

Мне показалось, он не то смутился, не то растерялся.

- Понимаете… Я с родителями поссорился. Хлопнул дверью и ушел. Конечно, я поступил как дурак. Куда уходить-то на ночь глядя? Мы вот в этом доме живем, - он указал рукой на страшненького вида пятиэтажку, стоящую на противоположной стороне улицы. - Вот я и решил просто погулять пару часиков, пока они не уснут, потом вернуться. Детский сад, правда? Вроде я уже взрослый, а иногда такие глупости делаю… Впрочем, говорят, что для своих родителей мы никогда не становимся достаточно взрослыми. Как вы думаете, это правда?

Его выступление мне понравилось, в нем были самокритичность, искренность и зерна здравого смысла.

- Думаю, что правда, - подтвердила я. - Правда, у меня своих детей нет, так что собственным родительским опытом поделиться не могу. Но наблюдение за другими семьями говорит о том, что это правда.

- Вы не замужем?

- Почему вы решили? - опешила я.

Конечно же, я не замужем, по крайней мере фактически, потому что юридически мой брак до сих по не расторгнут и я считаюсь замужней дамой, но на самом-то деле… А как он угадал, интересно?