Евангелие от Люцифера - Пол Кристофер

— Значит, нам нужно двигаться назад к корме, — сказала Финн. — Согласно чертежу, вход в главный коридор находился в ста шестидесяти футах от носа.

— Пятьдесят футов назад, — сказал Хилтс, кивнув. Он отцепил с пояса водолазный маячок, пристегнул к якорному канату и установил пульсирующий режим свечения. Если кто-то из них потеряет ориентацию или если погода быстро испортится, свет и подаваемый этим прибором сигнал частотой в 121,5 мегагерца поможет вернуться к исходной точке.

Они медленно подплыли к краю рухнувшей палубы, и Финн неожиданно остановилась: обрыв оказался таким крутым и таким высоким, что у нее чуть не закружилась голова, как будто под водой можно было свалиться на дно с корабельного борта.

— Впечатляет, — сказал Хилтс, зависнув в воде рядом с ней.

Она кивнула, перевалила через борт и заскользила вдоль корпуса вниз, плавно, волнообразно изгибая ноги и бедра, чтобы как можно меньше колыхать ил. Закрывавшая все лицо маска избавляла от необходимости сжимать зубами загубник, а самым непривычным для того, кто привык пользоваться старыми аквалангами, было отсутствие тучи выдыхаемых изо рта пузырьков воздуха. Аппарат тихонько посвистывал и выпускал отработанный воздух сам. Тихо и спокойно, пожалуй, даже слишком спокойно.

С другой стороны, это помогало ей скользить сквозь косяки большеглазой сельди и кобий, почти не пугая рыб. На расстоянии она приметила небольшую стайку рыскавших нервными зигзагами серебристых барракуд, но это не встревожило девушку, знавшую, что репутация кусачих существ построена больше на их устрашающем внешнем виде, чем на поведении. Если изредка и случалось, что зубастые рыбины нападали на людей, то, как правило, это происходило потому, что их привлек какой-то блестящий элемент, украшения или отражающие свет наручные часы.

Она погружалась вниз, сознавая, что Хилтс держится рядом и чуть позади нее. Взгляд ее был устремлен налево, на облепленную шевелившимися в такт ритмичному движению воды водорослями обшивку. Вдоль борта тянулись ряды иллюминаторов, по большей части целых. За толстым, покрытым илом стеклом темнело мрачное чрево мертвого корабля, не населенного в отличие от «Титаника» даже призраками утонувших пассажиров, представлявшего собой лишь выгоревший остов.

— Вот, — сказала она, наконец остановившись и указывая вперед и вниз.

В боку корпуса зияла дыра в форме почти идеального квадрата, края которого скруглялись плотным ковром морских водорослей.

— Главный входной люк. Открыт настежь.

— Надо думать, пока было время, через него выводили пассажиров. Отсюда удобнее всего садиться на спасательные плоты.

И Финн, и Хилтс имели по два мощных подводных фонаря — один крепился на спине, другой был подвешен к поясу. Оба работали от аккумуляторов, рассчитанных почти на два часа беспрерывного действия. Они зажгли светильники, и яркие лучи ударили в темную глубину. Все вопросы, касающиеся порядка проникновения на судно, были обсуждены еще вчера, и возвращаться к этому снова никто не собирался. Поскольку Финн была миниатюрнее, Хилтсу предстояло лезть и выискивать пригодный для обоих маршрут первым — ясно было, что где протиснется он, Финн уж точно проберется без труда. Зато Финн предстояло следить за временем, регулярно сверяясь с висевшим у нее на шее подводным компьютером. Исследуя затонувшее судно, ныряльщики могли забраться очень далеко, поэтому было жизненно важным, чтобы у них оставалось достаточно времени и ресурсов на возвращение. По достижении критической точки Финн должна была подать сигнал и прервать работу, даже если бы это пришлось сделать, находясь у самой цели.

— Шарим сверху донизу, — сказал Хилтс. — Начнем с того парня из Ватикана.

— Август Принцип, епископ. Верхняя прогулочная палуба, каюта люкс номер семьдесят один.

Финн потянулась вниз, включила висевший на ее груди компьютер и ввела отсчет времени. Компьютер издал звуковой сигнал — такой же, какой будет подан, когда им придет время поворачивать обратно, — и на цифровом дисплее начался отсчет. Хилтс, старясь двигаться как можно осторожнее, чтобы избежать замутнения растревоженным илом, направился вперед, вытянув руку и слегка подгребая ладонью. Финн держалась позади и чуть выше него, приноравливаясь к его темпу.

Углубившись в проход футов на десять, они наткнулись на завал из деревянных и металлических обломков и груду того, что когда-то, возможно, было спасательными кругами, а теперь превратилось в слой черной грязи, ставшей питательной средой для полудюжины видов водорослей. В свете лампы Хилтса Финн увидела, что раньше здесь находились вращающиеся двери, укрепленные на центральной оси. Хилтс продолжал двигаться, и Финн проследовала за ним в центральный коридор. Луч фонаря высветил стайку серебристых рыбок, мигом метнувшуюся прочь. С потолка свисала тонкая паутина водорослей, а на стенах, хоть и покрытых илом, Финн рассмотрела ряд алюминиевых украшений в виде знаков зодиака, которые уже видела в фотоальбомах Миллса. Некогда стены были обшиты деревянными панелями, а палуба выстлана какой-то негорючей плиткой, но теперь все это напоминало сморщенную овощную кожуру. Слева свет выхватил открытые стойки офисов главного стюарда и корабельного эконома. Прошлым вечером они обсуждали вопрос, не следует ли проверить офис, но решили отказаться от этого. Там наверняка имелся сейф, но представлялось маловероятным, чтобы Деверо или даже его коллега, епископ Принцип, держал там что-нибудь ценное. Разумеется, если время останется, можно будет заглянуть туда, но в последнюю очередь.

Ложный потолок над головами просел, открыв клубок труб и электрических проводов. Некоторые из панелей рухнули, другие наполовину расплавились: если не сам огонь, то жар от него добрался и сюда. Они продвинулись чуть дальше, мимо знака, который угадывался как Стрелец, к перекошенной открытой двери. Хилтс посветил лампой. Ряд пустых, похожих на зубоврачебные кресел смотрелся в ряд пустых, покрытых илом зеркал.

— Парикмахерская? — предположила Финн.

— Или салон красоты, — с треском прозвучал в ее наушниках голос Хилтса.

Еще несколько футов, и они получили ответ на этот вопрос. Вторая комната и второй ряд обросших водорослями кресел, многие из которых разбросаны или свалены в кучу. Треснувшее зеркала, а на полу дюймовый слой ила, под которым, однако, можно разглядеть черно-белую шахматную плитку, которую они видели на одной из рекламных открыток. Так выглядел пол мужской парикмахерской — значит, предыдущее помещение было женским салоном красоты.

— Приближаемся к лестнице, — прозвучал в наушниках голос Хилтса. — Постараюсь закрепить линь, если найдется за что.

Из грязи и ила под одним из парикмахерских кресел выплыла потревоженная то ли светом, то ли движением здоровенная зеленая мурена. Страшилище с телом в виде приплюснутого с боков клинка, изогнувшись, щелкнуло мощными челюстями и скользнуло за пределы четкого светового конуса. Мурена представляла собой серьезную угрозу — во-первых, с такими зубами ей ничего не стоило оттяпать человеку руку, а во-вторых, даже не столь серьезный укус легко мог повлечь за собой заражение, способное в считанные часы развиться в гангрену.

Финн с шумом выдохнула, затуманив свою маску на несколько секунд, лишь по прошествии которых ее сердце постепенно стало восстанавливать нормальный ритм. Но она стиснула зубы и продолжила плыть вперед, а потом повернула в сторону широкой лестницы, выхваченной из темноты лучом фонаря Хилтса. Кто знает, сколько еще острозубых монстров может встретиться у них на пути.

— Вторники с муренами, — пробормотала она, устыдившись своей нервной реакции на гигантского угря.

— Pardon?

— Так, ничего, — ответила Финн. — Книжка вспомнилась. — Она вдохнула и медленно выдохнула. — Двигаем дальше?

Хилтс кивнул. Он отстегнул от гидрокостюма катушку с тросиком, зацепил петлю за конец алюминиевых перил лестницы и снова прикрепил катушку на место. Катушка содержала двести пятьдесят метров плетеного нейлонового шнура, который, разматываясь по мере их продвижения в глубь корпуса, должен был обеспечить безошибочное возвращение, если взбаламученный осадок слишком затуманит видимость.

С затоплением корабля лестницу перекосило почти до вертикального положения. Сверху обрушились обломки: главным образом потолочные панели и маленькие предметы мебели. На ступеньках, едва различимые в водорослях и тине, валялись остатки канделябра. Водорослей здесь плавало еще больше, и в лучах фонарей вместе с вьющимися, как пылинки, крупицами взбаламученного ила переплетались их нити.

Добравшись до вершины лестницы, они свернули по узкому коридору налево. Потолочное покрытие там давно отвалилось, открыв взгляду различного назначения трубы и кабели. Хилтс и Финн плыли по-лягушачьи, не загребая руками и стараясь действовать ногами как можно менее энергично, но в узком проходе растревоженный и поднятый со дна осадок очень скоро ухудшил видимость почти до нулевой. Хилтс, однако, упорно направлял луч своего фонаря на линию дверей по правому борту, большей частью открытых, и через десять минут они добрались-таки до каюты номер семьдесят один.