Рейтинговые книги
Читем онлайн Деревенские святцы - Иван Полуянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 80

Так, именно так: ставились качели. «Как ни сторонись, девка, а на петровских качелях с пареньком покачаешься». «Петровы качели — девичье веселье». Сбившись ватагами, парни-холостяки обходили округу. Скажем, молодцы из Балдаковской навещали Агафоновскую.

Суконные пиджаки внакидку, кумачные рубахи навыпуск, кисти поясов ниже колен, сапоги начищены, картузы сбиты на ухо. Знай наших!

Балдаковска-то деревняСтоит на глинушке,Ребята молоды-премолоды,У всех по милушке.

До Кадникова их небось слышно. Пусть девчата Агафоновской не заносятся! Они-то ждут, глазыньки проглядели, а виду нельзя показывать. Завела одна бойкая вострушка с усмешечкой:

Балдаковские идут,Мы запрем воротца,Отыграют, отпоют,У дядина колодца.

Вот как? Гармонист рванул меха, парни грянули:

Агафоновски девицыИз соломы, из кострицы,Восемь сажен поперек,Никто замуж не берет.

Часами не смолкала припевочная распря — к общему, конечно, удовольствию — и удалялась за околицу. У девчат веточки — гармониста оборонять от комаров.

Молодежи воля. Старшие устраняли ее от хмельных застолий. Без надзора гуляй ночь напролет и «карауль солнышко». На утренней зорьке играет оно радужными красками, неповторимо, цветисто.

Березку завивали, венки по течению пускали, словно в «зеленые святки»…

Если на Конона-огородника, Никифора-лапотника собирались съезды, ярмарки, Петр-Павел ими отмечался еще шире. Назовем для примера торжок становища Кегор Мурманского берега, века с XVI привлекавший купцов, ремесленников, промысловиков. «Ветреные люди», по выражению северян, приплывали сюда с попутным ветром. Приезжали на собаках, оленях. Собирались не только поморы, но и саамы, карелы, коми, норвежцы, шведы, англичане.

Было что поморам выставить: ворвань, рыба, шкуры моржей, тюленей, меха.

Бойкие, говорят, шли купли-продажи!

Рыбаками в Петров день повсеместно заключались сделки со скупщиками уловов осенней путины.

В Петров день нанимались батраками к предстоящей жатве, покидали деревню искать долю на чужой стороне.

Поморы победнее, у кого не было шняк и карбасов, снастей, уезжали на Мурман — ловить треску удами; нанимались покрученниками к богатым поморам-судовладельцам промышлять зверя на Матку — остров Новая Земля.

Петровка, она «голодовка». «Утешили бабу петровские жары — старый хлеб поели, и новины нет».

Нужда не тетка, отправит и на Матку!

Знаменательный день сопровождал рой присловий. О выгоде сеностава, когда трава заматереет: «С Петрова дня — красное лето, зеленый покос». О лучших сроках вспашки паров и сева озимых: «До Петрова дня взорать, до Ильина дня заборонить, до Спаса (14 августа) посеять».

Дед сентября, внук мая на дворе. Месяцы — одна семья, споровляют меж собой по-родственному, без дележки. Июль сентябрю готовя задел, бруснит с березок сухой лист.

А май не позабыт?

13 июля — Двенадцать апостолов.

«Двенадцать апостолов весну кличут, вернуться просят».

Весна красна,Ты когда, весна, прошла?Ты когда, весна, проехала?На кого, весна, покинулаСвоих детушек,Малолетушек?

Слить прошлое, настоящее и будущее в единое, имя которому вечность, — задача, настойчиво решавшаяся деревенскими святцами.

В нашем углу покосы располагались по «мысам», «наволокам», по реке Городишне, по Сельменге, Сараду, Полюгу, Куерме и по лесам на «чищеньях», старых гарях.

Стлали ребятишкам в сарае либо на повети. Послышится внезапно: тарахтят мимо амбаров телеги. С походным скарбом, с косами, граблями, вилами опрокинулся «на дали» — лесные глубинные пожни — народ с Быкова, Лопатина, Пригорова, Бора. С Киселева вечор проехали — под гармонь, под песни.

От хором денисовских мелодичный звяк — косу отбивают.

Чирикнул и под стреху шмыгнул воробей. Сорока скок-поскок по тесинам кроли.

Вздохнула в хлеву корова.

Силишься одолеть дрему, но звуки летнего рассвета отрадно успокаивают, сморит тебя сладчайший сон…

Проснешься — в избе пусто, деревня будто вымерла. Никого под березами, кроме бабки-пестуньи у дома Прохоровичей с годовалым Венькой на руках.

Ой, соня, что наделал: сено под деревней выставлено, в Кленовках загребают, туда одному мне дорогу не найти, кисни вот в одиночку!

14 июля — Кузьма и Демьян.

В устных календарях — летние кузьминки.

«Кузьма и Демьян пришли — на покос пошли». Ступайте, мужи святы, сено сгребать, стога метать, поспеете на «ссыпчину» — женский, девичий праздник!

В лугах на костре варилась общая каша.

Оплакали весну-красну, не вернулась в обрат, с «Вознесенья за летом замужем», да жизнь продолжается. Ну-ка, доченьки, песню, ну-ка, в хоровод!

Лели мое, Лели!Два братца родныеДа сено косили.Лели мое, Лели!Сестрица АленушкаОбед выносила,Лели мое, лели!Творог и сметануИ молочную кашу.

Песню курских крестьянок я здесь привел, но по духу, по сути она целиком соотносима с обычаями, укладом северных деревень.

15 июля — сырная Богородица.

За Петровским постом вволю творога, по-нашенски сыра, скопился в погребе за предыдущие недели. Вынутые из печи пироги смазывали маслом: с корочки ручейки! «Барашка в лоб» — и скворчало у загнета жаркое. «Маленько озерко, а дна не видать» — к чаю крынка топленого молока…

Как и обошлись бы без тебя, Богородица сырная? Работа на лугах легка разве тем, кто ее не пробовал. Труд, изматывающий труд, от него кости ломит в глазах темно.

Успевай, покуда вёдро! В росе вымокнув, озябнешь по дороге на пожню. Там машешь, машешь косой, станет она скоро каменной. Солнце распеклось, оводы-пауты достают сквозь одежду до крови. В ряду поставлен, другие тебе наступают на пятки. Смахнуть пот с лица успеешь ли, когда точишь косу.

Сгребать, носить сено в копны — новая морока. Сыплется за ворот сухая колючая пыль, тело саднит и зудит. Пальцы ног опрели, хромаешь…

Нет, на постной пище кому экое напряжение снести? Слава Богу, пришла Богородица сырная!

В нашей округе употреблялись косы-стойки. Рядом, за Сухоной, тотьмичи до конца прошлого века ставили сено только горбушами, косами, изогнутыми в виде большого серпа. «Не косит, траву скребет» — сказано о горбуше. Работа «внаклонку» — пояснице надсада, но горбуша удобнее стойки на кочковатых, засоренных кустарником угодьях.

Пожни подразделялись на заливные (пойменные), луговые и боровые, дубровные, суходольные, болотные — и везде травостою лечь в стог определи время. «Одна пора в году сено косить». «Перестоялась трава — не сено, а труха». Допустим, сверялись с лабазником: расцвел — бери почин страды. В травке-погремке стучат семечки — все бросай и коси!

Сено по деревням знавалось «сладкое» и «кислое», «легкое» и «тяжелое». Вдвое оно питательней ранних укосов, только ежегодно убирать траву на одних площадях в одни сроки, смотри, покаешься. Обеднеет луговина. Учись беречь угодья. Лучшие из них заливные, в поймах вдоль рек: давали по 200–300 пудов с десятины, притом сена кормного, с бобовыми, со злаковыми, как чина, мышиный горошек, лисохвост, ежа, пырей.

Богатые угодья наперечет, в районах развитого животноводства до десятой доли пашен выделяли для сеяных трав: клевера, тимофеевки, вико — овсяной смеси. Когда их косить? И тут выбери пору. Убранный в цвету клевер, например, просыхая, осыпает листья, нежные побеги, толстые же будылья скоту не по зубам, и труды твои прахом.

Сухмень. Рожь ветром колышет, ходит по ней зыбь, стрижи в обесцвеченном зноем небе визжат, и пахнет вянущей травой. Кажется, свежим сеном пропахли и облака, белые, словно лебяжий пух, и пыльные кусты проселков, и в деревне избы. Звуки — треск кузнечиков, гуд пчел, лепет березы над колодцем неотделимы от картин страдной сенокосной поры.

16 июля — Мокий и Демид.

В устных календарях — маков день.

«Мокий с Демидом в поле стоят, навстречу Марфе вышли».

Позвольте, Мокий-то под окошками, сочно зелен, огнисто ал — глаз не отвести!

Чуть-чуть переиначили имя деревенские святцы, законно занял место в них маков день.

Выращивался мак в палисадниках для красы-басы, на грядах ради семян — посыпать стряпню, калачи, сдобу. Маковое масло употреблялось как разбавитель красок иконописцами и в других целях.

17 июля — Марфа и Андрей.

В устных календарях — наливы.

Крестьянин, с головой поглощенный сенокосом, не выпускал из поля зрения хлебные нивы. «На Марфу овес в кафтане, а на грече и рубашки нет» — радовала весть южные уезды. «На Андрея озими в наливах, а батюшка овес до половины не дорос» — заметка волостям северным.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 80
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Деревенские святцы - Иван Полуянов бесплатно.
Похожие на Деревенские святцы - Иван Полуянов книги

Оставить комментарий