Рейтинговые книги
Читем онлайн Деревенские святцы - Иван Полуянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 80

После заката смолистый жар хвои, кисловатый запах муравьищ исходил от леса. Волны лесных и полевых дуновений переслаивались с волглой прохладой, наплывавшей из Митина лога: вечера словно бы дышали. И было это дыхание здоровое, покойное, как у крепко поработавшего существа, и сдавалось, не будет конца сумеркам. Синим-синим сумеркам, плавно, при ясном, долго не темнеющем небе переливавшимся в ночь.

Ночи августа доверены стрекоту зеленых кузнечиков, звездам и зарницам. Бессонный стрекот певуч, звезды робки. Чуть что, одна за другой скатываются: видно, укрыться в темных хвойниках, на полосах под суслонами. Чем ночь темней, тем ярче вспышки зарниц, обильней звездопад. Не убывает, однако, звезд, крупных, блистающих одиночно, и мелких, рассеянных в пыль.

Утром, едва обогреет, воздух чуток, как никогда. Напружинясь под ветром, лопнет паутинка — переймешь; упившись сластью, мохнатый шмель покинет цветок чертополоха, загудит, полетит — далеко проводишь его слухом.

Зной ополдень навалится — жарче, томительней июльского.

Хотелось бы знать, чем время календарного «слетья» отмечали деревенские устные святцы?

А в них наш жнивень, кажется, тем занят, что с порога готовится передавать дела, не успев их принять как следует.

* * *

1 августа — Мокриды.

В устных календарях — указчицы осени.

«Смотри осень по Мокриде: Мокрида мокра — и осень мокра». «Дождь с утра — не жди добра: будет вся осень мокра». «Вёдро на Мокриду — осень сухая». В самом деле, обидно: заладили — осень, осень… Хорошо, есть в приметах добавка:

«Коли на Мокриды дождь, на следующий год уродится рожь». Итогом подсказка, что к приметам примеряйся, ум, однако, не теряй: «На поле Мокриды, а ты свое смекай».

2 августа — Пророк Илия.

В устных календарях — Ильин день, громобой, обжинки, сухой и мокрый, морковник, богатые соты, бараний рог.

«На Илью до обеда лето, после обеда осень» — без промедления строго предупреждали устные численники. Или еще строже: «Илья лето кончает».

Свет на ущербе: «Илья Пророк два часа уволок». Утренники холодны, «камень прозябает». Часты ненастья. «До Ильина дня под кустом сушит, а после Ильина дня и на кусте не сохнет». «До Ильина дня сено сметать, пуд меду в него накласть».

«Дождь слепой, — гласили деревенские святцы. — Ему говорят: «Иди, куда тебя просят». А он пошел, где сено косят. Ему говорят: «Иди, где ждут». А он пошел, где жнут».

Москва, Великий Новгород, словом, большие города Руси имели по два храма в честь ветхозаветного пророка Илии. Илья признавался держателем молний, низвергателем дождей. По небу раскатывает он, громобой, и колесо с его колесницы — солнце красное, и конь у Ильи «не прост»:

У добра коня жемчужный хвост,А гривушка позолоченная,В очах его камень-маргарит,Из уст его огонь-пламень горит.

А почему возводилось по два храма в честь Ильи? Народ почитал Илью сухого и Илью мокрого.

Совершались крестные ходы, причем в процессиях участвовал и царь: молились Илье мокрому — о ниспослании дождя, сухому — о вёдре, погожей жатве.

Наверное, вологжане больше молились Илье сухому — дождевицы гнилые у нас на закате лета за обычай.

Сжата полоса, часть стеблей завивали, украшая цветным лоскутьем, лентами: «Вот тебе, Илья, соломенная борода, на прок (в будущий год) уроди нам хлеба города».

Световой день убыл, рабочий — прибывает. Ночь долга, и, как на Украине говорили, «конь наедается, кацап (батрак) просыпается». В глубине России и на Севере в ходу была другая молва: «Илья Пророк три часа приволок». Встань чуть свет, ужинай при лучине: неспроста август прозывали каторгой!

Осложнялся труд гуртоправа. «До Ильи пасет батожок, а с Ильи пастушок». Удобные выгоны стравлены, у коров «ход большой»: «До Ильи сами домой идут, после Ильи и к ночи в лесу остаются». Деревенская община выставляла пастуху в подмогу мальчика-подпастыря.

Усердней хозяйками соблюдался «козик», обычай по кругу кормить пастуха. Повкусней ему подкладывали куски:

— Голубчик, мою-то комолую не забывай. Соседская Пеструха ее забижает, пропадина рогатая. Даве села доить мою молочную — вымя сухое, не наедается бедная…

Пастьба и труднее, и проще, поскольку зной спадает, меньше докучливого гнуса. «Комары перестают кусаться», «слепни пропадают» — из месяцесловов приметы к Ильину дню.

Но дозорь стадо в оба. Волчата подросли, стариков вынуждая шире бродяжить. Медведь не прочь наложить лапу на буренок.

У поморов, бывало, свои хлопоты: лосось из Белого моря идет на нерестилища Северной Двины, Пинеги, Емцы. В воду снасти: поплавни, ставные тайники, мережи, невода! «Ильинская» — всем семгам семга. Рыбины тянут до полутора пудов и больше. Мясо розовое, сочное, в посоле жиром истекает… Тронулась рыба, лови хоть в центре Архангельска, напротив Гостиного двора, хоть у Поморского рынка — плывет в самые рыбные ряды!

Илья — бараний рог — в прошлом большой праздник. Вологодчина, весь Север славились складчинами. Пиво варили, угощались убоиной: «На Пророка Илью баранью голову на стол».

«Дивья тому, у кого Илья в дому». Веселей гулянье, коли оправдалось чаемое: «Петров день — с колоском, Илья — с колобком». «Знать бабу по наряду, что на Ильин день с пирогом».

Потек на мельницы хлеб-новина. По своим качествам выше оценивался сыромолот — зерно, подсохшее в суслонах под солнцем.

Урожайность зависела, пожалуй, не меньше от «сортности» нивы, чем сортности злаков. Например, до 70-х годов XIX века пахари коми обеспечивали приполярную округу собственным хлебом. Рожь высевалась на подсеках глубоко в лесу. Длинные летние дни, богатая золой, отдохнувшая почва: урожай снимали сам — сорок — даже не верится!

Голос пасечников отражен месяцесловами: «Богат, как ильинский сот».

Что там подрезка сотов, к празднику жаркое, наваристые щи: в крестьянских календарях не обошли, что Ильин день — морковник, что «ильинская соломка — деревенская перинка».

До Ильи где-нибудь на Унже, на Монзе с гряд морковку не трогали, пускай подрастает. Сейчас, пожалуйста, грызи, малышня, на здоровье. Утеха ребятне и поваляться, побаловаться на пышной постели, набитой свежей соломой. Как она шуршала, пахла солнцем и полем!

«К Ильину дню заборанивай пар» — делясь опытом, наказывали численники. «Илья — срок косьбы…» Ну а ежели погода работать препятствовала? Час нынче дорог, да на луг, на полосу ни ногой. «Не мечи на Илью копны — небесным огнем пожжет». «Не коси — сено от молний сгорит…»

«Ильин день без гроз не стоит» — не просто слепое преклонение перед безудержной стихией, могущей погубить урожай. Это прежде всего готовность русского православного человека вынести все, полагаясь на Волю Божию.

И неробкий путник ощущает беззащитность, настигнутый стихией непогоды вдали от крова. Сухой треск грозовых разрядов, слитый в сплошной грохот, слепящие высверки молний. Ветром опрокидывает стога; хлеб, даже низкорослый ячмень, укладывает в лёжку. Хуже того в лесу, когда земля, опутанная корневищами, дрожит, колеблется — так порывы вихря расшатали деревья; и вокруг мрак, внезапный среди бела дня, и сыплет, лепит в лицо сбитую листву, и ломает сучья, сухостой. Хлынет ливень, докончит начатое ветром, прибьет колосья к земле, погноит порушенные стога… Поджигало, не раз палило молниями сено, вспыхивал хлеб на полосах, несжатый либо сложенный в суслоны! Прямой разор мужиков постигал, коли не дождь — град накроет поля…

Заметим, что с обликом грозного Пророка народная фантазия совмещала также образ былинного Ильи Муромца. У Ильи Пророка в упряжке четверня крылатых лошадей, у Ильи Муромца — шестерня, а если и один под седлом конь, то богатырский. Над родниками, ключами, почитаемыми населением, ставились часовенки во имя Пророка Илии: вода из-под земли бьет, куда конь его ступил копытом.

У нас, по-видимому, не бывало ильинских родников. Ключи, ручьи со сладкой водой, безразлично, около деревень, в тайге ли суземной, на покосах ли, разумеется, обустраивались. Мал ключик — спускали сруб накапливать влагу, ставили скамью для отдыха, на сучьях вешались берестяные черпаки-поилки. В пекучий зной студена вода — зубы ломит. Напьешься и умоешься, присядешь, освободив плечи от лямок пестеря.

Непременно откуда и возьмется черноглазая, с оранжевой грудкой пичуга.

— Уик-тик-тик! — зашмыгает с ветки на ветку, потряхивая хвостиком. А, спутница моя лесная? В сторожихи, гляжу, нанялась?

— Уик-тик-тик!

Полно, успокойся! Воды в колодце не убыло, цел ключик — отмыкать запоры к сокровищам хвойным. А сокровищ этих не счесть; смородина в нависи ягод, роса на траве драгоценней перлов, воздух хмельней вина, и простая вода меду слаще…

«В Ильин день с утра облачно — сев должен быть ранний и ожидай хорошего урожая; облачно в полдень — средний сев; а вечером облачно — сев поздний и урожай плохой».

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 80
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Деревенские святцы - Иван Полуянов бесплатно.
Похожие на Деревенские святцы - Иван Полуянов книги

Оставить комментарий