Деревенские святцы - Иван Полуянов

Сил нет, тянет покаяться перед землей предков в жизни прошлой — не моей ли виной и заблуждениями обезлюдел, заглох родной угол, и у березы подле крылечка испросить успокоения…

19 августа — Преображение Господне, Второй Спас яблочный, Спас-на-горе.

В устных календарях — вторая встреча осени, осенины.

Среди дивных чудес, явленных Спасителем, особое место занимает преславное Его Преображение. Он явил его перед тремя своими учениками: Петром, Иаковом и Иоанном, вместе с которыми взошел помолиться на гору Фавор, в окрестностях Иерусалима. Лик Его источал неземной Божественный свет, а одежды стали белы, как снег. По сторонам от Христа встали пророки Моисей и Илия, жившие много веков прежде. И глас самого Бога Отца раздался тогда с небес: «Сей есть Сын мой возлюбленный, о Нам же благоволих. Того послушайте!» Слова эти — через святых апостолов — назидательно были обращены ко всем людям.

В этот день под сводами храма — грудами для освящения плоды, ягоды, с огорода овощи. В полях молебны, крестные ходы. За церковной оградой ряды столов со снедью — прихожанам соборно отпраздновать Преображение Господне.

В сельской Новгородчине закат солнца провожали песнопеньями, пережившими столетья.

На Пинеге, по Присухонью после молебна принимались скопом стручить горох.

Ох, горох мой, горох,Зеленый мой горох,Со виклиною горох,Со гороховиной горох.

Смех, шутки и песни, песни!

Станемте, робята, шаньги пекчи.Честным-то господам — всем по шанешке,Молодым-то молодцам — шаньги с маслицем,Красным-то девицам — с медом, с сахаром,Старым-то старушкам — со пресным молоком.

Спас-на-горе — базары, торжки.

Осенины — зарубка на память, что лето к ущербу.

«С Преображенья погода преображается».

«Пришел второй Спас — бери рукавицы про запас».

Первую встречу осени связывали с откачкой меда, вторую — со съемом садовых плодов. Когда ешь первое яблочко, «что надумано — сбудется, что сбудется — не минуется». В глуши таежной не садили садов, не о чем и загадывать?

На жнивье обветрились суслоны, время возить рожь к гумнам.

— Чего малого не видать? — спросит отец, обуваясь у порога.

— На полатях небось, — ответит мать.

— Да нет его…

Неожиданно мимо окон перестук копыт.

— Выслуживается постреленок, — рассмеется отец. — Не иначе, спал с обротью под подушкой.

На лошадях работа желанна, уборка снопов всего желанней.

Паутину несет, поседели овсы, зарыжела пшеница. Тарахтят телеги, движутся, колыхаясь, к деревне возы. Снопы сухи, колос шелестит. Похрапывает конь, гужи скрипят. На верху воза едва видна русая головенка — счастлив парень, достиг, что ему хлеб доверили.

Из-за хвойной стены, от гарей, буреломов смутное, хрупкое:

— Ау-у… — Ау…

20 августа — Пимен и Марина.

К ним байка улыбчивая: «Пимены-Марины — не ищи в лесу малины, девки лес пройдут, дочиста оберут».

Для кого ягодку заберегать? Для медведя? В Коробицыне он, черная немочь, корову поцапал. Васька Гришкин шел с Городишны, медведица на елку загнала. Страху натерпелся мужик: жмется к лесине, а зверина под деревом пышкает…

Запорошил в лужи желтый лист. Где и берется: лес зелен, изумрудны и шелковисто мягки скошенные луга.

— Пинь-пинь, — по-синичьи звенят зяблики. Наверняка, из бойкой пестро-цветной оравы найдется такой, кто брызнет раскатистым серебром.

Бедолага с весны холостяк, дело под осень, ему все о гнезде грезится…

Вчера возле муравьища кичливо выставлялись мухоморы алыми в белую крапинку зонтами, сегодня от спесивцев одно крошево. Дерн ископычен, лось наследил. Ну вкус у великана — собирать ядовитые поганки!

Может показаться, певучим холостяком, лосем-грибознаем предвзято затираем духовные святцы. Ничуть, раз роль их в святцах деревенских обычно служебная — обозначить отсутствующее число заимствованным именем.

Так, после Пимена и Марины — день памяти Емелиана исповедника, преподобного Григория, иконописца Печерского. На Соловках бой колоколов, служба в честь перенесения святых мощей преподобных Зосимы и Савватия за стены обители.

В месяцесловы попало единственно имя святителя Мирона, епископа Критского (IV в.), взятое во множественном числе.

21 августа — Мироны.

В устных календарях — ветрогоны. «Пыль по дорогам гонят, по красному лету стонут». Ломается погода с вихревеев, с ветрогонов. За ночь, смотришь, от инея почернеет ботва картофеля.

Ничего, лету дважды не бывать, в срок холодок не вредит.

«Ранние иней — к урожаю будущего года».

«При северном ветре посеешь, рожь уродится крепче и крупнее».

22 августа — Апостол Матфей.

В устных календарях — Матвей.

Апостола и евангелиста Матфея глубоко почитали. Свято на божнице за образами в избах грамотеев хранился Новый Завет, оклад книги обтянут кожей, текст, бывать, рукописный. Ужо страдная пора порасступится, по вечерам при лучине зазвучит в избе вечное, вещее: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы, и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить…»

23 августа — Лаврентий.

Одолевали деревенских насущные заботы: какова осень выстоит?

Хмурился охотник, глядя на елочку-сухостоину, — сучья унизаны опятами. Белка грибы сушит — знать, еловой и сосновой шишки недород, пушной сезон пропадет, если пустится кочевать зверек в более кормные угодья. Но веселей на сердце от рясных рябин: ягоды гроздьями грузными — следующая осень даст большой выход куницы.

Советовали рыбакам устные святцы:

— На Лаврентия смотри в полдень воду- коли тиха, не волнуется, лодки стоят спокойно, осень будет тихая и зима безвьюжная.

Дай-то Бог: добрая погода — добрые уловы!

24 августа — Василий.

Он «овцам шерсть дает». Зимнюю, учтите.

Наделял август отары зимней шерстью, отнимал стрижкой летнюю: до холодов руно отрастет. Пристал внук к бабке:

— Ты чего делаешь?

Ножницы щелк-щелк, и ему вихры окорнали. «Ступеньками», ровно верту-чему барашку!

Верхом на палочке поскакал пострел хвастаться: картуз был в аккурат, ишь, стал велик, на нос лезет.

25 августа — Никита.

26 августа — Максим.

27 августа — Михей.

В устных календарях — тиховей.

Продли наблюдения за ветрами.

«Михеев день с бабьим летом бурей-ветром перекликается».

«На Михея тиховей — к ведреной осени, на Михея буря — к ненастному сентябрю». Перемены в быту деревень:

«Михей Успенский пост кончает, навстречу осеннему мясоеду идет».

Отдавались, говорят, почести каменщикам, строителям храмов, крепостей и теремов. Величественный ансамбль Соловков, Гостиный двор Архангельска, Кирилло-Белозерская твердыня, София Вологды, Прилуки, — каменных дел мастерам да не обладать собственным праздником!

С колокольни Спасо-Каменного монастыря, чудом возникшего на крошечном островке Кубенского озера каких-то полвека назад, охватывал взгляд три десятка белых церквей, стены и злачёные кресты нескольких монастырей.

28 августа — Успение Пресвятой Богородицы, Большая Пречистая.

В устных календарях — досевки, дожинки и засидки.

Перед Успением Богородицы к ней чудесным образом на облаках, носимых ангелами, слетелись апостолы и вознесли свечи. Но свет их был поглощен сиянием, в котором явился Спаситель, чтобы принять душу своей Пречистой матери. Апостолы погребли ее в Гефсиманском саду, но гроб ее оказался пуст. Они поняли, что Пресвятая Дева взошла на Небо, и воскликнули: «Пресвятая Дева, помоги нам». Вслед за ними и все люди на Руси непрестанно обращаются к ней с теми же словами и получают покровительство. «Богородице Дево, радуйся, благодатная Мария, Господь с тобою. Благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила ecu душ наших. Пресвятая Богородица, спаси нас!»

Успение Пресвятой Богородицы — великий праздник Святого Православия, завершения Успенского поста. Образа Богородичного чина — народом любимейшие.

Работы по хозяйству справлены. «До Успенья пахать — лишнюю копну нажать». Пары, как правило, вспаханы. А коли так — «Пречистая засевает». С севом озимых вышла заминка, погода подвела — досевки справляли позднее. С уборкой ржи всяко повершено. Значит, пора праздновать дожинки. Чем не повод для застолий? Тем более что посту конец, «молодому бабьему лету» запев. У молодежи с Успенья в избах вечерины, хороводы, у женщин первые засидки с рукодельем, пресницами.

«С Успенья солнце засыпается», — в устных численниках сказано.