Восхитительная ложь - Шона Мейред

появляется над моим носом, когда мой желудок переворачивается.

Черт возьми, Роуэн, сколько ты выпил?

Он лежит плашмя на животе, подложив предплечье под голову, его шея вытягивается в сторону, когда лунный свет проникает через окно, освещая его лицо. Моя рука тянется, чтобы встряхнуть его, чтобы разбудить, но как раз перед тем, как я дотягиваюсь до него, я останавливаюсь как вкопанная, отмечая полуулыбку, украшающую его спящее лицо. Он выглядит так непохожим на обычного самоуверенного засранца, к которому я привыкла. Исчезли саркастические насмешки и темное облако, которое, кажется, нависло над его головой. Во сне он выглядит… почти умиротворенным. Как будто все его заботы, обязанности и все, что преследует его душу, не доходят до него во сне. Он выглядит молодым и уязвимым — полная противоположность ходячему дьяволу с греховной улыбкой.

Каким-то образом эта мысль вызывает улыбку на моих губах. Наконец, я протягиваю руку вперед, убирая волосы с его лица.

У меня вырывается вздох, когда я вижу, что он не потрудился смыть кровь с лица или обработать какие-либо из своих ран. Похоже, вместо этого он заглушил ту боль, которую испытывал, на дне бутылки. Мои пальцы дергаются, желая стереть следы крови с его лица. Вместо этого я опускаюсь на колени на пол, кладу голову на матрас рядом с его головой, и, как какая-то сумасшедшая, наблюдаю, как трепещут его ресницы, пока он видит сны. Невнятный шепот вибрирует на фоне его кривой ухмылки, и на короткую секунду я задаюсь вопросом, с кем он разговаривает, и не с ними ли он улыбается, как маленький мальчик, который только что встретил настоящего Бэтмена.

Наконец, я поддаюсь желанию прикоснуться к нему снова и позволяю кончикам моих пальцев коснуться его покрытой синяками щеки.

— Кто тот человек, который стоит за монстром, Роуэн? — Это задыхающийся вопрос, едва слышный шепот на ветру, но он замирает. Его грудь напрягается, без признаков выдоха, как будто он слышал каждый слог. Внезапно он сдвигается, переворачиваясь на спину, и дает мне полный обзор своего татуированного торса. Это первый раз, когда я вижу его обнаженную грудь так близко, и, черт возьми, ему самое место на одном из этих захватывающих видео TikTok. Ну, знаете, те, в которых звучит "Это произведение искусства".

Мои жадные глаза впитывают лоскутные узоры, усеивающие его торс, разнородные произведения искусства, которые составляют мужчину, лежащего передо мной. Все, начиная от черепов, роз, ножей и даже маленькой могилы со словами "Я обвиняю общество", выгравированными на надгробии. Наконец, мой взгляд останавливается на самой большой части, которая покрывает большую часть его левой стороны — три меча накладываются друг на друга в форме шестиконечной звезды, а вокруг лезвий, прямо там, где пересекаются три меча, изображена корона. При ближайшем рассмотрении я вижу инициалы, выгравированные на рукоятях меча. B, K и D. Затем, прямо в центре короны, находится буква R, окруженная драгоценными камнями. Истинные короли Киллибегса — Брейди, Кинг, Деверо и, наконец, Райан.

Это красивая работа, и она выглядит намного свежее, чем остальные работы. Чернила более темные и яркие. Наконец, мой взгляд падает южнее, обводя острые края его тазовых костей вплоть до восхитительной V-образной формы, которая исчезает в его спортивных штанах. Мой рот наполняется слюной при виде небольшой россыпи черных волос под его пупком, дорожке, которая ведет к его члену.

Господи, что такого есть в этом парне, что меня так ошеломляет?

Я возвращаю свой блуждающий взгляд к его лицу и чуть не проглатываю язык, когда замечаю, что его сонные глаза смотрят на меня с удивлением.

— Ну, привет, любимая. — Широкая улыбка крадет нижнюю половину его лица, демонстрируя идеально белые зубы. — Я заснул. — Его тон странный, с нотками юмора и игривости. — Иди сюда. Мне нужно прижаться. — Он отрывисто смеется, и его грудь поднимается, когда он хихикает. — Прижмись, — повторяет он. — Какое забавное слово!

Мои щеки пылают, и я уверена, что если бы я посмотрела, они были бы отвратительного розового оттенка.

— Роуэн, сколько ты выпил?

Он отрывает руку от матраса, подвешивая ее в воздухе. Он держит указательный палец над большим, оставляя крошечное пространство.

— Совсем чуть-чуть, мэм. Я клянусь.

Он явно пьян.

— Что ты здесь делаешь? — Подсказываю я. — И как ты сюда попал?

Приподнимаясь на локтях, он отрывает голову от подушки и наклоняется вперед. Я хватаю его за бицепсы, удерживая ровно, пока он перебрасывает ноги через край кровати. Как только я чувствую, что он достаточно стабилен, чтобы держаться на ногах, я отпускаю его.

— Через окно.

Оглядываясь через плечо, я замечаю, что окно выдвинуто дальше обычного.

— Ты забрался сюда пьяный? Господи, Роуэн, ты мог пораниться.

— Мне уже больно, mo bhanríon — Моя королева. Подойди, поцелуй мою попку получше.

Закатывая глаза, я игнорирую его пьяные заигрывания.

— Оставайся здесь. Не двигайся. — Он откидывается назад, его голова отскакивает от матраса, когда я направляюсь в ванную, примыкающую к моей комнате.

Опускаясь на корточки, я роюсь в шкафчике под раковиной, пока не нахожу небольшую упаковку ватных дисков для снятия макияжа. Я встаю, затем подставляю их под кран с горячей водой, смачивая. Это не самый лучший выход, но, по крайней мере, я могу удалить засохшую кровь с его лба и щек.

Когда я возвращаюсь в комнату, Роуэн лежит горизонтально поперек кровати. Его руки скрещены на лице.

— Любимая? — он спрашивает.

— Роуэн. Сколько раз я тебе говорила? Прекрати называть меня так!

Он поднимает руки выше, закидывая их за голову, прежде чем повернуть шею так, чтобы его глаза были на мне.

— Никогда. Ты — любовь. Я — ненависть. Но кто победит в этих порочных играх, в которые мы играем? О, это рифмуется. Хa!

Я качаю головой, забавляясь такой версией Роуэна. Он почти… милый. Наконец, когда я возвращаюсь к кровати, я сажусь рядом с ним и прошу его сесть, чтобы иметь возможность вытереть ему лицо.

— Вставай.

— О, я, может быть, и зол, как старый сапог, но не бойся, mo bhanríon — Моя королева. Ради тебя я всегда добьюсь своего.

— Заткнись, придурок. Я хотела, чтобы ты сел, чтобы я могла промыть твою рану. Ты же не хочешь подхватить инфекцию, особенно так близко к глазу.

— Зачем тебе обязательно портить мне веселье, любимая?

Выполняя мою просьбу, он с ворчанием поднимается.

— Это всего лишь порез, Сирша. Поверь мне, у меня бывало гораздо хуже.

От печали в его глазах у меня перехватывает дыхание, но сейчас не время погружаться в смысл, стоящий за ними.

— Просто сиди спокойно и дай