Восхитительная ложь - Шона Мейред

мне почистить лицо, пожалуйста.

— Если ты настаиваешь. — Он наклоняется вперед, приближая свое лицо к моему, оставляя между нашими губами всего несколько дюймов. Внезапно меня ни с того ни с сего осеняет мысль.

Боже мой, этот мужчина ставил меня во многие уязвимые положения, а мы даже ни разу не поцеловались. Мой взгляд скользит к его рту, и я задаюсь вопросом, каково это — быть поглощенной его ртом. Нет! Остановись, нет! Мы туда не пойдем.

Поднимаю глаза обратно, наши взгляды встречаются, но я борюсь с бешено бьющимся сердцем и делаю то, что намеревалась сделать. Я поднимаю руку и медленно прижимаю ватный диск к запекшейся крови, которая засохла у него на лбу, проявляя особую осторожность, чтобы не причинить ему вреда.

Когда его глаза впиваются в мою щеку, а жар его горячего дыхания касается моей кожи, мне чрезвычайно трудно сосредоточиться, но, наконец, я заканчиваю, а затем отстраняюсь, желая увеличить расстояние между нами.

— Ну вот, все готово.

Его пристальный взгляд задерживается на мгновение, а затем он подмигивает мне, прежде чем снова откидывается назад, устраиваясь поудобнее на моей подушке.

— Ты тоже хорошо пахнешь, знаешь. Как лаванда и гранаты.

— Ты не будешь здесь спать, — объявляю я, когда он натягивает одеяло на свое тело, игнорируя меня.

— Я думаю, что да, любимая. Теперь будь милой и выключи эту лампу. Она слепит мне глаза.

— Роуэн, — предупреждаю я. Ничего. — Роуэн! — снова зову я, на этот раз толкая его в плечо. Но снова ничего. Внезапно его дыхание учащается, и я понимаю, что веду проигранную битву.

— Это плохая идея, — заявляю я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Иди в постель, любимая. Пьяный Роуэн любит прижиматься.

— ИДИ СПАТЬ ИЛИ УБИРАЙСЯ! — Я шепчу-кричу, начиная заправлять себе постель в маленьком уголке для чтения под окном. Ни за что на свете я не лягу в эту кровать рядом с ним.

— Отлично, будь веселой на вечеринке, — произносит он, прежде чем натянуть мое одеяло себе под подбородок и уютно устроиться. Как только я думаю, что он наконец задремал, я стаскиваю покрывало с края кровати, но как только я собираюсь устроиться на своей импровизированной кровати, он бормочет мое имя, заставляя меня подняться на ноги. — Сирша?

— Да, Ри?

— Раны Лиама ты тоже промыла?

Вопрос вылетает неожиданно, и мой ответ застревает у меня в горле. Что такого в этих двоих?

— Эмм, я не думаю, что у тебя есть право спрашивать меня об этом?

Он вскакивает, сбросив с себя одеяла.

— Я не делюсь своими игрушками, любимая.

Его собственничество раздражает меня, и на следующем вдохе я делаю то, что должна была сделать, как только нашла его здесь.

— Я бы хотела, чтобы ты ушел. Сейчас же!

Глава двадцать восьмая

РОУЭН

Есть несколько причин, по которым я предпочитаю не пить регулярно — отсутствие контроля, неспособность оценивать свое окружение и сохранять бдительность, и, наконец, потому, что, очевидно,, я превращаюсь в бессвязное месиво, которое нужно поддерживать.

Поверьте мне, никто не хочет этого видеть, и меньше всего я.

Прошлая ночь только укрепила мои чувства по этому поводу, потому что, в истинно своей манере, я обосрался после боя, в основном из-за моего отца-мудака и его постоянного недовольства всем, что я делаю. И затем, что еще хуже, маленький мальчик, запертый внутри меня, вышел поиграть, ища любой формы гребаной привязанности, которую он мог получить. Что, возможно, худшее, что мог сделать такой парень, как я. Уязвимость не входит в мой лексикон. Кинг никогда не проявляет слабости, никогда. Отсюда мой стремительный отъезд из комнаты Сирши рано утром.

Я не хотел, чтобы она когда-либо видела эту мою сторону. К сожалению, я помню каждое слово, которое я ей сказал, и теперь я не могу стереть это жалкое зрелище из своей памяти.

Сожалея о решениях прошлой ночи, я откидываю голову назад и балансирую ею на спинке дивана.

— Трахни меня, я попросил ее прижаться ко мне, — бормочу я, мои мысли слетают с моих губ, когда я закрываю глаза.

— Что ты сделал? — Сидящий на сиденье напротив меня Айдон навостряет уши, его внимание теперь отвлекается от дерьма на Netflix, которое он смотрит. — Черт возьми, это золото. Лиаму, должно быть, удалось сделать несколько сильных ударов по твоему толстому черепу, да? — Он воет от смеха.

Вытирая лицо ладонью, я пытаюсь стереть из памяти образ своего тела, обвившегося вокруг крошечной фигурки Сирши.

— Она быстрый трах и средство для достижения цели, не более того. — Факт, который я хотел бы, чтобы был правдой, но это не так.

На другом конце гостиной Айдон делает вид, что обнимает ее за талию, проводя руками по спине, как будто он кого-то целует.

— О, Сирша. Твои объятия — это волшебство. Они оживляют мой крошечный пенис.

Схватив лежащую рядом со мной подушку, я швыряю ею в него.

— Ты можешь, пожалуйста, заткнуться нахуй? — Мои глаза прищуриваются сильнее, когда я массирую виски подушечками пальцев. — Обезьяны уже стучат тарелками у меня в голове. Мне не нужно, чтобы ты добавлял к этому свой нелепый смех гиены и нелепые звуки поцелуев.

— Я ничего не могу с этим поделать. Ты нарисовал эту картинку в моей голове, и, черт возьми, это так весело.

Слегка приподняв голову, я смеряю его убийственным взглядом.

— Последнее предупреждение, А.

Он искоса смотрит на меня, приподнимая бровь, прежде чем снова поднести косяк к губам и затянуться. За облаком белого дыма он тычет в меня еще раз.

— Я дрожу в своих ботинках. Большой плохой Роуэн зол, и он может забить меня до смерти. — Еще один взрыв смеха срывается с его губ, и он откидывает голову назад, хватаясь за грудную клетку. — Я должен знать — ты был большой ложкой или маленькой ложкой?

Одним быстрым движением я протягиваю руку вперед и открываю ящик под моим журнальным столиком, а затем вытаскиваю свой Agency Arms Urban Combat G19. Перезарядив патронник, я выпрямляю руку и прицеливаюсь немного выше его головы, прежде чем нажать на спусковой крючок.

Он пригибается, прикрывая лицо руками, когда обхватывает голову, и пуля пробивает стену позади него.

Его глаза расширяются, когда он поворачивает шею взад-вперед между мной и свежей дыркой, которую я проделал в стене.

— Что за черт? Ты только что пытался в меня выстрелить? Это было низко, чувак, даже для тебя.

— Не будь смешным. Если бы я хотел выстрелить в тебя, я бы не промахнулся.

Он кивает, прекрасно зная, что