Миазмы. Трактат о сопротивлении материалов - Флавиус Арделян

принесли еще пива, и, наклонившись, прошептал ему на ухо:

– Здесь я держу корчму, ношу сраные обшмыганные тряпки и все мне по хрену. Вот такой я универсальный человек! – Тут он снова засмеялся, да так, что задребезжали кружки на полках. – А ты чем занимаешься, юноша?

– Я писатель, – сказал Алеку и отпил свежего пива.

– Да ладно? И что пишешь? Баллады, песни, м-м?

– Нет. Рассказы.

Корчмарь хлопнул ладонью по деревянной стойке и резким тоном попросил парнишку за нею налить «господину писателю» чего-нибудь покрепче.

– Эй, ребята! – сказал он собравшимся за столиками. – Нынче среди нас сказочник. Как мы его примем?

Мужчины и женщины, подняв полные или пустые кружки, крикнули хором:

– Славно!

– Пей! – велел корчмарь. – Пей быстрее и порадуй нас каким-нибудь рассказом.

Алеку выпил самогон залпом и погасил пламя несколькими отважными глотками пива. Кто-то уже притащил для него табурет и поставил посреди корчмы. Алеку уселся.

– Цитра! – рявкнул хозяин, и откуда-то – как будто из-под стола, а то и вообще из-под земли – возник малец и стал медленно-медленно перебирать струны.

Алеку начал рассказывать историю, сложив руки на коленях, закрыв глаза и склонив голову, декламируя почти нараспев, звук за звуком, слово за словом, фразу за фразой, покачиваясь под аккомпанемент мускулистых рук, которые поднимались и опускались, сжимая кружки. Алеку поведал слушателям о другом городе («Каком?» – раздалось из-за столов, но Алеку не ответил), куда привез путника усталый конь, еле волоча копыта, и где этот путник стал искать место для ночлега. Постоялый двор на выезде, на опушке леса, казался пустынным, и путник очень расстроился, решив, что спать ему придется под открытым небом, бок о бок со всеми лесными жителями. Каково же было его удивление, когда дверь открылась, и бледный, высокий, истощенный мужчина поманил гостя внутрь. (Мужчины и женщины слушали, как завороженные, и Алеку сквозь сомкнутые веки померещилось, будто даже псы перестали слизывать жир с сапог и навострили уши.) Хозяин предложил путнику комнату и показал, где на ночь оставить клячу. Еще сообщил, что звать его Тома и он присматривает за заведением, но у путника сложилось впечатление, что владеет им кто-то другой – тощий бедолага, судя по всему, был обычным сторожем. Путник поднялся в свою комнату и лег спать, с нетерпением ожидая утра, чтобы вновь отправиться в дорогу. Однако среди ночи его что-то разбудило, и, выглянув в окно, выходящее на задний двор, он увидел Тому, который продирался через кусты, волоча за собой мешок, пока не скрылся из вида в погребе постоялого двора. Снедаемый любопытством путник оделся и спустился по ступенькам в погреб, где обнаружил Тому: тот кормил разверзшуюся в земле огромную глиняную пасть, бросая в нее головастиков размером с кулак. Наш путник попытался сбежать, но Тома его не пустил – он жаждал что-то объяснить, однако путник не желал слушать, он бился и рвался, желая спастись из этого постоялого двора смерти. (Посетители корчмы забыли про свои кружки и мослы в тарелках.) И вот, когда они дрались, словно звери, наш путник скинул трактирщика с лестницы, и тот испустил дух. Охваченный ужасом путник попытался спрятать труп в темной комнате, но зажег свечи и, к своему ужасу, обнаружил, что помещение набито мертвыми телами: были среди них старые, полностью истлевшие, были и свежие. Он бросился бежать сломя голову, однако, оседлав клячу, услышал гулкий, низкий рев из сердца земли – кто-то звал его к себе, чтобы вместе провести вечность.

Когда Алеку закончил рассказывать выдуманную историю о трактирщике по имени Тома и глиняном рту в погребе, посетители один за другим вспомнили про выдыхающееся пиво и начали ворчать, вяло пережевывая жесткие хрящи. Хозяин «Уды рыболова» нахмурился и спросил, чем все закончилось.

– Вот этим и закончилось, – сказал Алеку, зная, что заявление весьма далеко от истины.

– Да ладно тебе, мой юный сказочник, вот этим?! Ты нас, как говорится, поматросил и бросил?

– Ну как же бросил, многоуважаемый? Таков конец истории.

– Ой, ты что-то от нас скрываешь. Или так, или ты попросту ужасно плохой рассказчик. – Тут хозяин расхохотался, и вместе с ним, как по команде, рассмеялась вся корчма.

Алеку улыбнулся, но ничего не сказал. Допил последний глоток пива и уже собрался уйти, однако у хозяина заведения, видимо, были другие планы на этот счет.

– Эт самое, ты уверен, что все именно так закончилось? Мы хотим или не хотим узнать финал истории? – Собравшиеся за столами в один голос заорали, что хотят, как же не хотеть. – Вот! – продолжил хозяин. – Люди хотят узнать, как все закончилось.

– Но я же вам сказал, – спокойно ответил Алеку. – Так и закончилось.

– Да ладно тебе, парень! А как же та пасть в погребе? И трупы в комнате? Что именно ему сказал тот гулкий голос? Ты над нами издеваешься? Считаешь, мы глупее тебя? Думаешь, нам не нужны концовки?

И все в один голос заявили, что хотят концовок, очень хотят! А потом многозначительно рассмеялись.

– Это и есть концовка, – настаивал Алеку, окидывая собравшихся взглядом. – Так все и закончилось – путник услышал го…

Не успел писатель договорить, как хозяин корчмы ударил его по физиономии так сильно, что повалил на пол. Собравшиеся начали смеяться, бородачи гулко хохотали, у подавальщиц от икоты подпрыгивали груди. Алеку почувствовал, как носок сапога врезался в ребра, а потом сильные руки хозяина его подхватили и швырнули на улицу.

– Иди-ка ты на хрен, трепло, пока я тебя сам не прикончил!

За деревянной дверью продолжили смеяться. Алеку во тьме переулка прислушался, пытаясь отдышаться. Придя в себя, он не поднялся, а стал ждать, поскольку прекрасно знал, что последовательность событий всегда одна и та же. Алеку за свою жизнь встречал людей, которые и заснуть не могли, если не знали, как закончилась история, которую довелось услышать днем, людей, которые должны были любой ценой изведать, чем все завершилось. Потому он не сомневался, что надо лишь немного подождать в темноте, и действительно, вскоре дверь опять открылась, и юноша не старше девятнадцати-двадцати лет, с длинными светлыми волосами, несколько истощенный, – возможно, в детстве перенесший какой-нибудь мучительный недуг, – вышел его поискать.

– Эй, – позвал он. – Ты где?

– Здесь, – сказал Алеку, вставая.

Юноша приблизился и спросил:

– Да ладно, неужто это и есть концовка?

– Сам-то как думаешь?

– Думаю, что нет, – ответил юноша.

– А чем, по-твоему, все закончилось? – спросил Алеку.

– Не знаю, потому и спрашиваю. Ты должен знать – ты же рассказчик. Но мне понравилось, и я хочу знать, к чему все пришло в итоге.

– А какой итог тебе