Москва - Михаил Андреевич Ильин

дом Рябушинского. IV-4 - Жилой дом на углу улицы Фрунзе. IV-5 - Памятник А. С. Пушкину. IV-6 - Памятник первопечатнику Ивану Федорову.

Подобное положение было гибелью для развития архитектуры. Новые типы создававшихся зданий не могли обрести должного выражения - вокзал походил на биржу, а кино - на жилой дом. Стремление определенных кругов общества возродить национальные основы русской архитектуры предопределило малооправданное обращение к древнерусским приемам и формам, что еще более усилило эклектическую пестроту архитектуры второй половины XIX - начала XX века. Все применявшиеся архитектурные элементы были, по существу, внешним нарядом сооружений, которые не имели ничего общего ни с Древней Русью, ни с XVIII веком, ни с какой-либо иной эпохой. Подобное состояние архитектуры заставило известного критика В. В. Стасова с горечью воскликнуть: „Архитектура - самое отсталое и неподвижное из наших искусств".

Совершенно очевидно, что при таких условиях то, что было предложено в области более рациональной планировки Москвы после пожара 1812 года, то, что составляло основы большого градостроительного искусства, - создание композиционно и стилистически взаимообъединенных построек - было предано забвению. Архитектура капиталистической Москвы представляла собой конгломерат самых разнохарактерных и мало связанных друг с другом зданий. С ними нам и предстоит ознакомиться, чтобы все же под покровом всевозможных стилей и приемов увидеть то ценное, что было осуществлено архитекторами этого времени.

Для удобства читателя мы сгруппировали здания по внешним „стилистическим" признакам, но, следуя тем или иным маршрутам, надлежит помнить, что все они создавались почти одновременно.

149. Центральный музей В. И. Ленина (б. Городская дума, 1890 - 1892)

1

Уже при знакомстве с Кремлем мы могли убедиться, что здания Кремлевского дворца и Оружейной палаты, построенные архитектором К. Тоном, были созданы „в древнерусском стиле". Это направление в русской архитектуре получило дальнейшее развитие в XIX и начале XX века. Одним из ранних тому примеров служит Политехнический музей (илл. 150), находящийся у Ильинских ворот (Новая площадь). Его начал строить архитектор И. Монигетти (центральная часть 1875 - 1877 годов), продолжил архитектор Н. Шохин (правая часть 1896 года) и завершили П. Воейков и В. Ерамишанцев (левая часть с большой аудиторией 1903 - 1907 годов). Фасад центральной части музея выполнен в формах, в которых легко прослеживается влияние „русско-византийских" мотивов, выработанных в те годы в резьбе деревянных иконостасов. Таким образом, каменные формы получили несвойственный им вид. Обилие и подчеркнуто-декоративный характер тяжелых деталей, значительный размер окон и главного входа, парадная лестница и расположение залов свидетельствуют об общественном характере здания. Но его общий облик все еще тяготеет к архитектуре дворцовых сооружений. Все это говорит о том, что путь создания специфических архитектурных форм музейного здания был далеко еще не найден. Вместе с тем внутри архитектор создал хорошо освещенные залы, большие окна которых располагались высоко над уровнем пола, что создавало возможность хорошо развернуть музейную экспозицию вдоль всех стен. Следовательно, и здесь новое, прогрессивное сочеталось со старыми приемами и формами, не только мешавшими плодотворному развитию архитектуры, но и не выражавшими характер здания.

150. Политехнический музей. 1875 - 1907

От Политехнического музея пройдем к Красной площади. Здесь на месте известного петровского Земского приказа в 1878 - 1883 годах был сооружен Исторический музей (илл. 151) по проекту художника В. Шервуда и инженера А. Семенова. Последнему принадлежит планировка и техническая сторона постройки, а первому - внешнее оформление здания.

Если инженер удобно и рационально расположил музейные залы, умело разместил лестницы, хорошо осветил все помещения большими окнами, то художник увлекся внешним нагромождением разнообразных разнохарактерных объемов, покрытых мелкими, дробными и сухими по рисунку декоративными деталями, которые восходят к превратно истолкованным формам древнерусского узорочья. Неудача, постигшая художника, объясняется его желанием совместить во внешнем облике здания живописный принцип композиции, столь блестяще воплощенный в стоящем напротив соборе Василия Блаженного, с симметрией расположения частей, что противоречило как древнерусскому „хоромному" построению здания, так и его назначению. Ведь строился музей, а не дом боярина. Помимо этого, сам принцип подбора декоративных форм вряд ли мог привести к удаче. Ведь Шервуд в процессе проектирования заимствовал отдельные приглянувшиеся ему детали то из рукописей, то из архитектуры Останкинской церкви, то из Коломенского дворца. Глядя на Исторический музей, мы не можем сказать, какова его этажность, каков характер его помещений. Более того, масштаб внешних деталей не соответствует масштабу его просторных залов, представлявших для своего времени значительное явление в области музейного строительства.

Художник почувствовал, что при всей изощренности убранства здание помимо его воли становилось однообразным и маловыразительным. Поэтому он предложил покрыть фасад многоцветными изразцами, рисунок которых должен был выделяться на белом фоне. Можно лишь радоваться, что эта затея не была осуществлена. Так, некритическое заимствование, вернее непосредственный перенос древнерусских форм на новое по содержанию и характеру здание, сильно повредило прогрессивным элементам внутренней организации здания.

Вслед за Историческим музеем последовала постройка Верхних торговых рядов (ныне ГУМ - Государственный универсальный магазин), расположившихся на издавна отведенном для торговли месте - на продольной стороне Красной площади, напротив Кремля. Здесь в 10-х годах XIX века архитектор О. Бове соорудил после пожара Москвы здание Рядов, которое, хотя и выделялось своими архитектурно-художественными качествами, но пятьдесят лет спустя уже не отвечало развившейся торговле. Московское купечество решило его перестроить. Знаменательно, что объявленный конкурс в 1888 году на постройку новых Рядов содержал в своей программе следующее условие: здание должно было обладать всеми совершенными удобствами, „преследуя при этом выгодность эксплуатации, экономию в постройке и изящество в архитектурных формах… Самое устройство торговых помещений должно удовлетворять современным требованиям и постепенному переходу торговли из розничной в оптовую… По фасадам наружным и внутренним не должно быть лишних украшений, которые вызывают бесполезное увеличение высоты зданий". Архитектор А. Померанцев хорошо справился со сложной задачей постройки нового типа торгового сооружения (илл. 152). Вдоль трех широких проходов (пассажей) он разместил в два этажа магазины, общее число которых достигало тысячи. Проходы были перекрыты стеклянными дугообразными крышами, потребовавшими металлических конструкций весом в 50 тысяч пудов (834 тонны).

Однако во внешней отделке здания архитектор пренебрег условиями конкурса - гранит, мрамор и радомский песчаник были применены для воспроизведения многочисленных древнерусских декоративных форм.

151. Исторический музей. 1878 - 1883

Последние также почти без всяких изменений были заимствованы из старинных построек Ростова Великого и соседнего ему Борисоглебского монастыря. Конечно, ни новые материалы, ни тщательность выполнения деталей, ни принцип их строгого симметричного расположения при неукоснительном следовании правилам прямолинейности не могли внести в архитектуру той живописности, к которой, видимо, так стремился автор, чтобы связать свое здание как с собором Василия Блаженного, так и с Кремлем. Декоративный