Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - Леонид Резников

пялиться на распростертого на пороге пещеры хозяина и уходить, по-видимому, никуда не собирались. – Они… они мне инструмент возят.

– Понимаю. Твой дутар, похоже, очень тяжел, раз его пришлось везти сразу на двух мулах.

– Да-да, – закивал Касым. – Все именно так, как ты говоришь, о дух!

– Ой, лгунишка, смотри у меня! Ладно, играй, раз пришел. Услади мой слух прекрасной игрой и дивной песней.

– А плата?

– Ты еще даже не взял в руки инструмент, рта не раскрыл, а уже хочешь, чтобы тебе заплатили? – поразился дух Сим-сим подобной откровенной наглости. – Играй, а там видно будет!

– Нет, я так не согласен! – Касым быстро поднялся с пола и приосанился, уперев руки в толстые бока. – Сначала нужно обговорить условия сделки.

– Нет, вы видали такое! Ну хорошо, за каждую твою песню я плачу по золотому.

– Всего лишь? – Лицо Касыма вытянулось от досады и разочарования.

– А ты решил, что я буду платить тебе мешками?

– Но я думал…

– Ты мыслитель или музыкант?! Играй, а нет – можешь убираться ко всем джиннам, – отрезал дух и выжидающе замолчал.

Касым обреченно вздохнул, отвязал от спины мула дутар, уселся на подушки, наваленные рядом со входом, и долго возился с инструментом, настраивая его.

– Ну, долго я еще буду ждать? – не вытерпел дух, когда по прошествии десяти минут Касым наконец настроил первую струну, согласовывая ее звучание со своим голосом.

– Сейчас-сейчас, инструмент нужно хорошенько настроить.

– Такое ощущение, что у тебя не две, а двадцать две струны!

– Не торопите, вы меня сбиваете!

– Хорошо, разбудишь, когда будешь готов, – в пещере раздался зевок.

Касым обиженно поджал губы и продолжил дергать вторую струну, вертя колок.

И вот дутар был настроен. Касым удобно устроил его на коленях и ударил по струнам. Дрожащие звуки разлились по пещере.

«Молодая девушка заливалась слезами и кляла свою горькую судьбу. Родные отдавали ее замуж за нелюбимого пятой женой, хотя у нее были все возможности и данные устроиться второй, более престижной женой к другому, пусть и не столь богатому…»

– Постой, Касым, – прервал песню дух.

– Что? – Касым перестал петь и играть и завертел головой.

– Вот тебе обещанный золотой – заслужил. – Из воздуха к ногам Касыма упала крупная золотая монета. Касым поспешно сграбастал ее и спрятал за пазуху. – Но нет ли у тебя чего-нибудь повеселее? И так с души воротит от жизни, а тут ты еще со слезными напевами. За веселое плачу по три монеты.

– А по пять можно? – осторожно уточнил Касым.

– А это, мой жадный друг, зависит от того, как споешь.

– Я буду стараться! – воодушевленно выкрикнул Касым.

– Старайся, и тебе воздастся.

Пальцы Касыма после некоторой заминки вновь ударили по струнам.

«Девушку, купающуюся в реке, как-то подловила цыганка и нагадала, что приедет к ней принц на белом коне, а пока девушка раскатывала губу, цыганка прибрала в счет платы все ее вещички и была такова. Кишлачной дурочке пришлось бежать домой в чем мать родила, прикрываясь лопухами».

– Смешно, – похвалил дух, и перед Касымом упали сразу пять монет.

Тот спешно собрал их и отправил вслед за первой за пазуху.

– Давай еще что-нибудь! – потребовал дух Сим-сим.

– Как пожелаете, о щедрый дух!

– Не подлизывайся.

– Да что вы, почтеннейший! – округлил глаза Касым. – И в мыслях не было.

– Я тебя, плута, насквозь вижу. Играй уже.

Пальцы Касыма коснулись струн.

«…Вернувшись домой, доверчивая кишлачная дурочка так ничему и не научилась и ждала всю жизнь принца на белом коне. И сколько женихов к ней не сваталось, всем она давала от ворот поворот, а потом женихи иссякли, но она продолжала ждать. И вот однажды к ней во двор въехал тот, кого она столько ждала. Дурочка вскрикнула от радости и лишилась чувств, а когда очнулась, ни принца, ни вещей, ни дома не было».

– Постой, постой, – воскликнул дух, – ведь это та же самая песня!

– Та же, да не та, – покрутил головой Касым. – Другая ее часть – поется отдельно.

– Ты уверен? – засомневался дух.

– Кто певец, я или вы? – вытянул толстую шею Касым, оскорбленно потрясая щеками.

– Ладно, уговорил, – еще пять монет упали на подушки. – Все, на сегодня достаточно. Приходи в другой раз.

– Но я только распелся, – возмутился Касым, вскакивая на ноги. – Тащиться в такую даль, чтобы заработать каких-то жалких десять монет!

– Одиннадцать, – поправил дух Сим-сим. – Можно подумать, тебе за твое вытье когда-нибудь платили хоть столько!

– Платили!

– Не ври. Терпеть не могу, когда врут.

– А я не вру – я фантазирую.

– Послушай, я устал и хочу отдохнуть. Я очень старый дух.

– А я очень дорогой певец! – никак не унимался Касым, вошедший в раж.

– Я заметил. А теперь оставь меня, смертный.

– А хотите, я вам колыбельную спою?

– Нет, не хочу!

Но Касым, не слушая духа Сим-сим, завел заунывным голосом, тихонько трогая струны пальцами:

«Кошка спит, собачка спит, мышка спит – в общем, все спят (еще десять позиций). Один лишь жадный дух не спит. Денег у него много, но делиться с бедным музыкантом он не хочет, что очень печалит музыканта, у которого много-много детей и сварливая жена в придачу. А он, дурак, поплелся в такую даль и заработал сущие гроши…»

– Хр-р!

Касым прекратил играть и прислушался, затаив дыхание.

– Хр-р-р-р!

– Дух? – тихонько позвал Касым, поднимаясь с подушек, но Сим-сим не ответил. – Дух, вы спите?

– Хр-р! Чмок, чмок!

Касым аккуратно, чтобы не звякнули струны, отложил дутар и радостно потер ладони. Пройдя на цыпочках к мешкам с золотом, он опять остановился, затаив дыхание. Ему показалось, что дух перестал храпеть. Касым облился холодным потом.

– Хр-р-р!!!

– Фу-у! – еле слышно выдохнул Касым, схватил мешок, с трудом взвалил его на спину и, виляя из стороны в сторону, поплелся к выходу из пещеры.

– Ага-а! – радостно взревел дух.

– А-а-а! – испуганно завопил Касым и уронил мешок себе на ногу. – О-у-у!

– Попался, гнусный воришка! Я же говорил, что вижу тебя насквозь.

– Прости, о великий дух. – Касым упал на колени, воздевая ладони к своду пещеры, – джинн попутал! Все он, проклятый!

– Джинн, говоришь?!

– Да-да, он самый! Проклятый нечистый, тьфу на тебя, тьфу, тьфу! – поплевал Касым через левое плечо.

– Впечатляет, только, по-моему, ты с твоей черной душонкой дашь фору любому джинну. А за то, что хотел украсть…

– Пощади, о дух! – взвыл Касым, распластавшись на полу. – Мне не нужно золото! Вот, смотри, я плюю на него, тьфу!

– Ах ты, вонючий жирный боров, да как ты посмел плевать на мои деньги! – задохнулся от возмущения дух Сим-сим, грохоча