Властелин колец - Джон Толкин

– Это – кольцо Барахира, знак нашего дальнего родства, – сказал он. – А это – Сломанный Меч, Нарсил. Но и сломанным мечом ты сможешь свершить великие подвиги, ибо я предсказываю тебе, что, если с тобой не приключится зла и ты выдержишь испытание, век твой будет много длиннее обычного. Но испытание будет долгим и трудным. А это – скипетр Аннуминаса; он останется пока у меня, ибо ты должен еще заслужить его.

На следующий день, в час заката, Арагорн один бродил по лесам; сердце его радовалось, и он пел вслух, ибо был полон надежд и мир казался ему прекрасным. И вдруг, еще не кончив песни, увидел он деву, идущую по зеленой траве среди белых березовых стволов. Он остановился, потрясенный, думая, что забрел в сон или стяжал дар эльфийских менестрелей, которые умеют являть взору то, о чем поют. Ибо Арагорн пел отрывок из Сказания о Лутиэн, в котором говорится о встрече Берена и Лутиэн в лесах Нелдорета. И – диво! – навстречу ему по лесам Ривенделла шла сама Лутиэн, облаченная в серебряно–синюю мантию, прекрасная, как сумерки эльфийской страны; в ее темных волосах играл ветер, на челе сияли драгоценные камни, подобные звездам.

Сперва Арагорн глядел на нее молча, – но, испугавшись, что она уйдет и он никогда больше не увидит ее, воззвал к ней словами Берена из давно минувших Старших Дней: «Тинувиэль! Тинувиэль!»

Дева обернулась к нему и с улыбкой спросила:

– Кто ты? И почему называешь меня этим именем?

И он ответил:

– Я подумал, что ты – воистину сама Лутиэн Тинувиэль, о которой я пел. Но если ты не Лутиэн, ты – ее подобие.

– Так говорят многие, – ответила она уже без улыбки. – И все же меня зовут иначе. Правда, может статься, судьбы наши – моя и Лутиэн – будут схожи. Но кто ты?

– Меня называют Эстел, – ответил он, – но мое настоящее имя – Арагорн, сын Араторна, наследник Исилдура, Вождь дунаданов.

И вдруг он почувствовал, что его высокое происхождение, которому он только что так радовался, ничего не значит рядом с ее достоинством и красотой.

Но дева весело рассмеялась и молвила:

– Значит, ты мой дальний родич. Ибо я – Арвен, дочь Элронда. Иногда меня называют Ундомиэль.

– Когда приходят опасные времена, мудрый прячет самое ценное подальше от чужих глаз, – молвил Арагорн. – И все же я дивлюсь Элронду и твоим братьям, ибо живу в этом доме с детства, но ни разу не слышал о тебе. Почему мы никогда не встречались с тобой? Неужели отец держал тебя под замком в своей сокровищнице?

– Нет, – ответила она и подняла глаза на горы, темневшие на востоке. – Я жила в стране моей матери, дальнем Лотлориэне, и лишь недавно вернулась навестить отца. Я давно не наведывалась в Имладрис.

И Арагорн много дивился этим словам: ведь она казалась его ровесницей, а он прожил в Средьземелье всего лишь два десятка лет. Но Арвен посмотрела ему в глаза и сказала:

– Не удивляйся! Дети Элронда живут жизнью Элдаров[759].

И Арагорн смутился, ибо увидел в ее глазах эльфийский свет и мудрость многих дней; с этого часа он полюбил Арвен Ундомиэль, дочь Элронда.

В последующие дни Арагорн был молчалив, и мать его заметила, что с сыном приключилось нечто странное; наконец он уступил ее вопрошаниям и рассказал о встрече в сумерках, под деревьями.

– Сын мой, – сказала Гилраэн, – даже для потомка королей ты хочешь слишком многого. На земле нет девы благороднее и прекраснее, нежели та, о которой ты говоришь. Смертному не подобает искать брака с дочерью эльфов.

– Но если истину говорит предание моего рода, которое теперь мне известно, мы в родстве с нею, – возразил Арагорн.

– Это правда, – ответила Гилраэн, – но породнились мы давно и в другую эпоху. С тех пор наше племя умалилось. Ты страшишь меня, сын мой! Если бы не благоволение достойного Элронда, род Исилдура давно прервался бы. Но я не думаю, что благоволение Элронда простирается столь далеко!

– Тогда дни мои исполнятся горечи и в одиночестве буду я скитаться по диким пустынным землям, – сказал Арагорн.

– Это суждено тебе и так, – молвила Гилраэн. Но хотя и она отчасти обладала даром предвидения, свойственным ее народу, она ничего не поведала сыну о его будущем; ничего никому не сказала она и о том, что узнала от него.

Но Элронд замечал многое и читал в сердцах, как в открытой книге. Однажды, в конце года, он позвал к себе Арагорна и сказал ему:

– Послушай меня, Арагорн, сын Араторна, Вождь дунаданов! Тебя ждет великая судьба: ты поднимешься до твоих праотцов, сынов Элендила, а если нет – уйдешь во тьму вместе с остатками твоего рода. Тебя ждут долгие годы испытаний. И знай: пока не пробьет твой час и пока ты не окажешься его достоин, у тебя не будет ни жены, ни невесты.

Арагорн, встревоженный, спросил Элронда:

– Неужели моя мать говорила с тобой обо мне?

– Нет, – ответил Элронд. – Тебя выдали твои собственные глаза. Но речь не только о моей дочери. Пожелай ты взять в жены дочь человеческую, тебе тоже пришлось бы ждать, пока не придет твое время. Что же до Арвен Прекрасной, Владычицы Имладриса и Лориэна, Вечерней Звезды эльфов, то ее кровь благороднее твоей и она живет в мире уже очень долго. Ты для нее – все равно что годовалое деревце для молодой березы, видевшей уже много весен. Она слишком далека от тебя, и род ее намного выше. Думаю, она хорошо знает это. Но если сердце ее вопреки всему склонится к тебе – я буду премного опечален, ибо знаю, какой мы обречены судьбе.

– Какой же? – спросил Арагорн.

– Пока я живу в Имладрисе, Арвен останется со мной и будет по–прежнему цвести вечной молодостью Элдаров, – ответил Элронд. – Когда же я покину этот край, она уйдет вместе со мной, если только будет на то ее воля.

– Вижу, я дерзнул поднять взор на сокровище не менее дорогое для тебя, чем то, что принадлежало Тинголу и которым искал обладать Берен, – молвил Арагорн. – Но изменить что–либо я бессилен. – Тут его посетил дар предвидения, свойственный всему его роду, и он добавил: – Выслушай меня, о достойный Элронд! Уже недолго пребывать тебе в Имладрисе, и близок час, когда детям твоим придется выбирать, с кем разлучиться – с тобой или Средьземельем!

– Ты прав, – сказал Элронд. – Час близок, хотя по людскому счету до него, может быть, еще много лет. Но моей возлюбленной дочери Арвен выбирать придется только в том случае, если между нею и мной встанешь ты, Арагорн, сын Араторна. Тогда одному из нас придется вкусить от горечи разлуки, которая продлится и за пределы этого мира. Ты не ведаешь, чего хочешь! – Он тяжело вздохнул и после недолгого молчания добавил, глядя на юношу строгим взглядом: – И все же пусть случится то, чему суждено случиться. Не будем более говорить об этом, доколе не придет время исполнения судеб. Дни становятся темнее, и впереди много бед и тревог.