Властелин колец - Джон Толкин

В дни девятнадцатого Наместника, Берена, Гондор подвергся новой, еще более страшной опасности. Умбар и Харад снарядили три огромных флотилии, которые готовили уже давно, и напали на побережья Гондора. Враг высадил на берег множество десантов – в том числе далеко на севере, у самого устья Исены. В то же самое время были атакованы с запада и востока Рохирримы, да так, что земли их отошли врагам, а сами они были вынуждены отступить в ущелья Белых Гор. Тот год (2758) был отмечен вдобавок еще и Долгой Зимой, пришествие которой ознаменовалось морозом и обильными снегопадами, которые принес ветер с севера и востока; продолжались холода почти пять месяцев. В войне погибли Хельм Роханский и оба его сына. В Эриадоре и Рохане царили смерть и горе. Но в Гондоре, к югу от гор, положение было несколько легче, и еще до наступления весны Берегонд, сын Берена, сумел изгнать оттуда захватчиков. Освободив свои земли, он сразу же послал в Рохан необходимую помощь. После Боромира в Гондоре такого военачальника еще не было. Когда Берегонд заступил на место отца (2763 г.), Гондор начал постепенно восстанавливать былую мощь. Но Рохан оправлялся от полученных ран гораздо медленнее. Именно поэтому Берен решил приветить Сарумана и дал ему ключи от Орфанка; с того времени (2759 г.) Саруман поселился в Исенгарде.

В дни правления Берегонда в Туманных Горах вспыхнула война между гномами и орками; поначалу на юг доходили только слухи об этой войне, пока орки, отступая из Нандуириона, не предприняли попытки пересечь Рохан и закрепиться в Белых Горах. Много лет шли в долинах битвы, прежде чем эта опасность миновала окончательно.

Когда умер Белектор II, двадцать первый Наместник, Белое Дерево Минас Тирита засохло, но его оставили стоять во дворе Цитадели, «пока не вернется Король», потому что новых саженцев найдено не было.

В дни Тьюрина II враги Гондора вновь напомнили о себе, ибо власть Саурона возросла и время его приблизилось. Все, кроме самых стойких, покинули Итилиэн и ушли на запад, за Андуин, а Итилиэн заполонили мордорские орки. Тьюрин построил в Итилиэне тайные убежища для своих воинов; из этих убежищ дольше всего просуществовало и дольше всего имело гарнизон убежище Эннет Аннун. Кроме того, Тьюрин вновь укрепил оборону острова Кайр Андрос[755], чтобы лучше защитить Анориэн. Но главная опасность подстерегала на юге: Харадримы захватили южный Гондор, и в долине Пороса шли ожесточенные бои. Когда Итилиэн наводнили превосходящие силы противника, Фолквин, король Рохана, исполнил клятву Эорла и сумел отплатить добром за помощь, посланную Берегондом. Он снарядил в Гондор многочисленное войско. С его помощью Тьюрин переправился через реку Порос и отпраздновал победу, но оба сына Фолквина в том бою пали. Всадники похоронили их, по обычаю своего народа, в одной могиле, ибо они были близнецами. Долго еще их курган, Хауд–ин–Гванур, возвышался на берегу реки, и враги Гондора боялись приближаться к нему.

После Тьюрина правил Тургон; время это запомнилось потомкам прежде всего тем, что за два года до смерти Тургона Саурон поднял голову и открыто заявил о себе, возвратившись в Мордор, где все давно уже было готово к его прибытию. Снова вознеслись к небу шпили Барад–дура, снова вспыхнуло пламя в недрах Ородруина, и последние жители Итилиэна бежали прочь. Когда же Тургон умер, Саруман прибрал к рукам Исенгард и превратил его в крепость.

«Эктелион II, сын Тургона, был мудрым правителем. Собрав воедино все оставшиеся у него силы, он принялся укреплять свое государство против нападения со стороны Мордора. Он привлек к себе на службу достойных мужей со всех концов страны, и тех из них, кто служил ему верой и правдой, наделял высоким положением при дворе и наградами. Почти во всех своих делах он прибегал к помощи и совету некоего выдающегося полководца, которого любил больше всех. Гондорцы звали этого полководца Торонгил, что значило «Звездный Орел», ибо глаза у Торонгила были зоркими, как у орла, а на груди он носил серебряную звезду; никто, однако, не знал ни его настоящего имени, ни откуда он родом. К Эктелиону он пришел из Рохана, где служил королю Тенгелу, но сам был не из Рохирримов. Торонгил показал себя великим вождем и одержал много побед на суше и на море, но еще до того, как Эктелион отошел к праотцам, он снова покинул Гондор и исчез туда, откуда явился, – в сумрак неизвестности.

Торонгил часто напоминал Эктелиону, что силы мятежников Умбара представляют большую опасность для Гондора, угрожают земельным угодьям на юге и, в случае если Саурон перейдет к открытой войне, могут стать причиной поражения. В конце концов Торонгил, получив разрешение Наместника, собрал небольшой флот, незаметно высадился в Умбаре и под прикрытием темноты поджег бóльшую часть пиратских кораблей. В бою у причалов он собственноручно одолел Командира Гавани и вскоре увел свой флот обратно, понеся лишь небольшие потери. Но, достигнув Пеларгира, Торонгил, ко всеобщему удивлению и печали, не стал возвращаться в Минас Тирит, где его ждали великие почести. Вместо этого он послал Эктелиону прощальную весть, сказав: «Другие дела призывают меня, о господин мой. Пройдет много времени и немало бед минет, прежде чем смогу я вернуться в Гондор, если позволит судьба». Никто не догадывался, что за дела его ждут и кто призвал его, – но куда он направил свои стопы, не было тайной. Он сел в лодку, переправился через Андуин, попрощался с товарищами и дальше пошел один; пока его можно было видеть, лицо его было обращено к Горам Мрака.

Уход Торонгила вызвал в Городе уныние: потеря представлялась огромной всем – всем, кроме, возможно, Дэнетора, сына Эктелиона, который уже достиг тогда совершеннолетия и через четыре года, по смерти отца, занял кресло Наместника.

Дэнетор II был человеком гордым и храбрым; он был высок ростом и держался по–королевски. Подобного ему не рождалось в Гондоре вот уже много поколений. Кроме того, он был мудр, дальновиден и начитан в Предании. Странно, но он был чем–то похож на Торонгила; казалось, они принадлежали к одному роду, однако в сердцах людей и в глазах отца ему всегда приходилось уступать первенство чужаку. Многие считали, что Торонгил попросту решил уйти прежде, нежели соперник станет ему господином; впрочем, Торонгил часто предостерегал Эктелиона от чрезмерного доверия к Саруману Белому из Исенгарда, предлагая прислушиваться не к нему, а к Гэндальфу Серому. Дэнетор, наоборот, недолюбливал Гэндальфа, и, когда Эктелион умер, Серого Странника стали меньше жаловать в Минас Тирите. Поэтому позднее, когда все вышло на поверхность, многие догадались, что Дэнетор, видевший благодаря своему острому уму дальше и глубже прочих людей своего времени, уже тогда понял, кто такой Торонгил, и заподозрил, что тот, войдя в сговор с Митрандиром, сам замышляет захватить власть.