Властелин колец - Джон Толкин

На один из советов Фрека прибыл с большой свитой и попросил руки дочери Хельма для своего сына Вулфа[776]. Но Хельм ответил так: «Ты возрос и укрепился с тех пор, как последний раз посетил меня, – но сдается мне, что растешь ты все больше брюхом!»

И люди засмеялись, услышав эти слова, ибо Фрека действительно был весьма толст.

Тогда Фреку обуял гнев, и он много хулил короля, сказав напоследок такие слова: «Старый король отвергает предложенный ему посох, но как бы ему не упасть потом на колени!» Хельм ответил ему: «Не горячись! Женитьба твоего сына – не такое уж важное дело. Хельм и Фрека поговорят об этом после, а пока у короля и его советников есть более неотложные заботы».

Когда совет закончился, Хельм встал и, положив широкую ладонь на плечо Фреки, сказал ему: «Король не может допустить ругани и шума в собственном доме, но за его пределами мы сможем поговорить начистоту!» – и, заставив Фреку идти впереди себя, вышел с ним в поле. Людям же из свиты Фреки король сказал так: «Прочь! Нам не нужно лишних ушей. Мы хотим поговорить наедине. Убирайтесь! Можете пока потолковать с моими подданными».

Люди Фреки стали озираться, увидели, что королевская свита гораздо многочисленнее, – и отступили.

«Ну что, дунландец? – сказал тогда король Фреке. – Хельм перед тобой, свиты со мной нет, и я безоружен. Но ты уже успел сказать свое, так что теперь моя очередь. Видно, твоя глупость, о Фрека, растет вместе с брюхом. Тебе ли говорить о посохе?! Опасно предлагать Хельму кривой посох, ибо Хельм переломит его одним ударом – вот так!»

С этими словами он нанес Фреке такой удар кулаком, что тот упал оглушенный и вскоре умер.

Хельм объявил сына Фреки и ближайших его родичей врагами короля, и они принуждены были бежать, ибо Хельм сразу же выслал к западным окраинам Рохана своих всадников».

Четырьмя годами позже (в 2758 г.) Рохан постигла беда, но Гондор не смог выслать подмогу Рохирримам, поскольку в то время его атаковало сразу три пиратских флота и по всему побережью шли ожесточенные битвы.

Одновременно в Рохан снова вторглись восточные орды; тогда дунландцы, не желая терять удобного случая, поспешили переправиться через Исену и напали на Рохан со стороны Исенгарда. Вскоре стало известно, что ведет их Вулф, сын Фреки. Дунландцы собрали весьма большое войско, ибо к ним присоединились враги Гондора, высадившиеся в устьях Лефнуи[777] и Исены.

Рохирримы потерпели поражение, страну захватил враг, и те, кто не был убит или отдан в рабство, бежали в горные долины. Хельм, понеся большие потери, отступил от Брода через Исену и укрылся в Хорнбурге – крепости, закрывавшей вход в узкое ущелье, которое стало потом известно под названием Хельмской Теснины; здесь король оказался в осаде. Тем временем Вулф захватил Эдорас, укрепился в Метузельде и провозгласил себя королем. Халет[778], сын Хельма, пал последним из эдорасцев: он защищал вход в Золотые Палаты.

«Вскоре после этого началась Долгая Зима, и просторы Рохана почти на пять месяцев скрылись под снегом (с ноября 2758 по март 2759 гг.). И Рохирримы, и враги их жестоко страдали от холода и недостатка пищи, но холод еще можно было перетерпеть, а вот голод был гораздо страшнее. В Хельмской Теснине к Новому Году начался голодный мор, и младший сын короля, Гама, впал в отчаяние. Вопреки совету отца, он подбил часть гарнизона на вылазку, но отряд затерялся в снегах и не вернулся. От горя и голода Хельм стал угрюм и страшен; имя его наводило на врагов такой ужас, что страх перед Хельмом заменял осажденным не одну дюжину защитников. Одетый в белое, Хельм в одиночку покидал крепость и, проникая, подобно снежному троллю, в лагерь врагов, душил их голыми руками. Существовало поверье, что, пока Хельм безоружен, вражеские клинки и стрелы не могут причинить ему никакого вреда. Среди дунландцев ходили слухи, что Хельм пожирает человеческое мясо. Надо заметить, в Дунланде этой басне суждена была долгая жизнь.

Хельм носил при себе большой рог; дунландцы вскоре заметили, что, перед тем как выйти из крепости, Хельм каждый раз трубил в него, и Теснина отзывалась гулким эхом. С тех пор при звуке Хельмова рога на врагов нападал такой страх, что они, вместо того чтобы обнажить против Хельма оружие, сломя голову бежали вниз, к выходу из Лощины.

Однажды ночью осажденные снова услышали звук рога, но поутру Хельм в крепость не вернулся. Утром сквозь пелену пробился луч солнца, первый за долгие, долгие дни, и люди увидели на Валу одинокую белую фигуру; никто из дунландцев не осмелился подойти к ней. То был Хельм. Он был мертв, но, как и при жизни, крепко стоял на ногах. Однако рассказывают, что и после смерти Хельма в Теснине по временам звучал его рог, а в стане противников Рохана являлся призрак мертвого короля, и враги гибли от страха.

Вскоре зима начала отступать. Увидев это, Фреалаф, сын Хильд[779], сестры Хельма, покинул Дунхаргскую Крепость, куда бежали многие роханцы. С маленьким отрядом воинов, которым отчаяние придавало сил, он неожиданно напал на Вулфа прямо в Метузельде, убил его и занял Эдорас. Когда стаяли снега, равнину затопило небывалое половодье и долина Энтвейи превратилась в огромное болото. Захватчики частью погибли, частью отступили, да и Гондор наконец смог выслать Рохану помощь одновременно с востока и запада. Еще не кончился год (2759), как дунландцев окончательно изгнали за пределы страны; у них отбили даже Исенгард, и Фреалаф стал королем.

Тело Хельма перенесли в Эдорас и насыпали над ним девятый курган. Симбэльминэ разрослись над ним особенно пышно, так что издали казалось, что курган запорошен снегом; покров цветов на девятом кургане и сегодня гуще, чем на остальных. Когда же умер Фреалаф, десятого кургана насыпать не стали, а начали новый ряд».

Из–за войны, скудости и потерь в скоте и лошадях Рохирримов осталось до прискорбия мало, и последовавший многолетний отдых от ратоборства послужил им как нельзя более ко благу, ибо только при короле Фолквине смогли они восстановить былую мощь.

Саруман впервые появился в Рохане именно на коронации Фреалафа. Он принес богатые дары и много восхвалял доблесть Рохирримов. Роханцы приняли его радушно, и вскоре он поселился в Исенгарде. Разрешение на это ему дал Берен, Наместник Гондора, ибо Гондор по–прежнему владел Исенгардом безраздельно. Передал Берен Саруману и ключи от Орфанка. Ни один враг не мог повредить этой башне или проникнуть внутрь нее.

Постепенно Саруман начал держать себя как могущественный властитель. Поначалу он считался просто слугой Наместника и стражем Башни. Фреалаф, как и Берен, был рад – им спокойнее было знать, что в Исенгарде, под боком, у них есть сильный союзник и друг. А Саруман довольно долго прикидывался другом роханцев, – хотя не исключено, что тогда, вначале, он не лгал. Впоследствии, правда, почти никто уже не сомневался, что Саруман проник в Исенгард именно в надежде отыскать там Камень; видимо, волшебник с самого начала лелеял мечту о власти. Известно, что по окончании последнего Белого Совета (2953 г.) Саруман уже замышлял зло против Рохана, как искусно он ни скрывал это. Вскоре он окончательно присвоил себе Исенгард и постепенно превратил его в укрепленную твердыню, где обитали сила и страх, в крепость, как бы призванную соперничать с могущественным Барад–дуром. С тех пор Саруман вербовал себе друзей и прислужников только среди тех, кто ненавидел Гондор и Рохан, не брезгуя никем – ни людьми, ни куда более злобными тварями.