Падение Левиафана - Джеймс С. А. Кори

умоляю лидеров подполья этой системы обдумать, как мало даст им отказ и как много они теряют.

– Это же пустые слова, да? – спросил Алекс.

Они все сидели в рубке: Наоми, Алекс, Джим. Амос с Терезой остались в машинном, присматривали за автоматическими зондами, изображавшими трудовую деятельность на поверхности маленького спутника с вулканической активностью – луны одного из трех здешних газовых гигантов.

– Не пустые, – возразил Джим. – Они на это готовы, и, более того, они это сделают.

– Там же гражданские! – поразился Алекс.

– Да, но это наши гражданские. Так что хрен с ними.

Боттон послал задушевный взгляд в камеру военного корабля, повисшего на орбите планеты, где население доросло почти до ста тысяч.

– Мы открываем этот канал связи для всех горожан Фригольда в надежде, что они достучатся до вашей совести.

Изображение переключилось на юношу лет шестнадцати, стоявшего на планете на фоне маленького домика. Паренек дрожащим голосом начал: «Меня зовут Чарльз Паркер…»

Наоми отключила передачу.

Фригольд был важнейшей для подполья системой. Ни большой населенностью, ни богатством он не отличался. Станция Драпер, скрытая на одной из лун того же газового гиганта, среди военных баз могла считаться мелочью. Но в системе прятался «Предштормовой», и потому она стала осью сил подполья. Саба предвидел это еще в те времена, когда Наоми находилась в статусе одной из его главных помощниц, а не руководителя сопротивления Лаконской империи. На случай присутствия лаконцев в системе были запланированы способы укрыть от них станцию Драпер. Потому-то «Роси» и оказался готов при первой надобности выдать себя за оберонский «Сидпай». Маскировка подтверждалась выписанными на Обероне документами по контракту и подробным планом работ трехмесячной давности: «Сидпаю» предписывалось вести разведку минеральных ископаемых на четырех участках в системе Фригольд. Вторым из этих четырех была станция Драпер, к которой они собирались, как только траектория подхода скроется от объективов «Дерехо».

Пока что им полагалось изображать следование предписанному протоколу. Высаживаться в намеченных точках. Высылать зонды. Собирать данные. Быть начеку, чтобы при первых признаках, что «Роси» опознали, на полной скорости рвануть к вратам. Перескочить в другую систему, где, надо надеяться, не окажется бдительных глаз империи.

Опять графики переходов. Опять насилие. И все это ничего не решало. Бывали минуты, когда Наоми начисто забывала об успехах – о том, какой отпор дало подполье негодным идеям Лаконии и ее власти. И только надеялась, что где-то в брюхе Лаконской системы так же, как она здесь, бесится от бессилия адмирал Трехо.

Она только собралась запросить связь, а канал Амоса оказался уже открыт.

– Как там у вас?

Она почти услышала, как великан пожимает плечами.

– Если бы мы работали за деньги, профсоюз не увенчал бы нас лаврами. А для пары не знающих дела дилетантов на полставки – неплохо справляемся.

– Сколько вам нужно, чтобы загнать всю технику в сарай?

– Пару часов.

Джим оглянулся на нее:

– По графику нам здесь еще двое суток работать.

– А мы так хорошо потрудились, что раньше времени собрали все нужные данные, – объяснила Наоми. – Корпорация с Оберона может выписать нам премию.

Тащи все на места, Амос. Отчаливаем.

– Будет сделано, – пообещал он.

По связи слышно было, как механик обращается к Терезе: «Поиграли – и хватит, собирай игрушки». На слух совсем как знакомый ей, еще не изменившийся Амос. Что ж, все они меняются, так или иначе.

– Просчитаю тебе варианты курсов, – сказал Алекс, отстегиваясь, чтобы перебраться в кабину.

– Спасибо, – кивнула Наоми.

Снова выйдя на связь, она подготовила рапорт лаконцам от несуществующего капитана «Сидпая». Ей нетрудно было представить себя капитаном горноразведчиков, пытающихся тихо-мирно отработать контракт, пока над головой назревают военные преступления. Так всегда бывает. Какие бы ужасы ни творились кругом, люди стараются доделать свое дело. Прячут глаза в надежде, что они и их близкие не попадут под обстрел.

Джим вздохнул.

– С этим надо что-то делать. Что – не знаю, но… что-то.

Кажется, ее улыбка сбила его с толку.

– Потому я и сдвинула срок перехода поближе. Придумаем.

Подтверждение с «Дерехо» пришло два часа спустя. Без участия человека. Корабельные системы общались между собой, плавно и бездумно взаимодействовали – словно колесики часового механизма. «Дерехо» нужен был «Предштормовой». «Роси» им не был. Лаконцы, даже если что-то заподозрили, стратегии не изменили. Они приставили ствол к виску Чарльза Паркера и к ста тысячам других висков, и таймер отсчитывал минуты. Даже если «Сидпай» ненадолго пропадет из виду, это ничего не изменит.

Переход к станции Драпер был шедевром пилотирования, доказательством выросшего за последние годы мастерства Алекса. Плавная кривая движения использовала гравитацию спутников гиганта, выглядела вполне естественно и правдоподобно, однако «Роси» опустился на поверхность намеченной луны вне поля видимости «Дерехо», а от входящих в систему кораблей их заслонял газовый гигант.

Строгий режим радиомолчания оставил Наоми в неведении, чего ожидать на месте. Она облегченно вздохнула, выловив первые, почти неслышимые нотки навигационных маячков. Алекс с изяществом ввел корабль в потайную базу. Он не один год прослужил пилотом у Бобби, и видно было, что база за это время стала ему родным домом. «Предштормовой» стоял в тайном доке вместе с двумя маленькими внутрисистемными прыгунами. «Роси» втиснулся на свободное место. Негромкий басовитый звон причальных креплений отдался по всему кораблю. С «Дерехо» это выглядело так, будто маленький разведчик нырнул в лавовый канал.

За дверью шлюза их уже ждала Джиллиан Хьюстон. Наоми успела забыть, какая она маленькая. Светлые волосы Джиллиан отпустила подлиннее и связывала в хвост на затылке. На ее куртке армейского фасона не было ни знаков различия, ни каких-либо значков. Эта женщина служила только в той армии, которую составляли они с Наоми.

До начала бомбардировки планеты оставалось шестьдесят три часа, и тиканье счетчика отражалось в глазах Джиллиан.

– Вам трудно пришлось, мэм, – сказала Джиллиан.

– К сожалению, не мне одной.

– Мой отец часто повторял: «Что стоит хранить, за то стоит и драться».

Наоми не взялась бы судить, скрывался в этих словах укол – или послышался ей, потому что она этого ожидала. Бобби всегда высоко, хотя и не без оговорок, оценивала Джиллиан, повысила ее до своей заместительницы и, умирая, доверила ей «Предштормовой». Однако Наоми – не Бобби. В свое первое появление во Фригольде «Росинант» увез пленника – отца Джиллиан. Союз Фригольда с подпольем был одним из первых шагов против Лаконии, но Наоми преследовало чувство, что та первая встреча все же оставила после себя занозу.

– Как ваш отец? – спросила она.

– Он на планете, мэм.

Просто сказано, а другими словами: «Он ждет смерти».

За Наоми вышли остальные: первым Джим, потом Алекс, Амос и Тереза. Джиллиан