Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы - Елизавета Михайловна Бута

поселка Горки-10. По всему было видно, что им никто не пользуется: трава вокруг выросла по пояс, а замок заржавел, кажется, уже навсегда. Головкин достал из сумки блокнот и от руки написал: «Куплю ваш гараж», а ниже нацарапал цифры с номером телефона. Естественно, эту бумажку вскоре сдуло ветром, но он стал частенько прогуливаться в окрестностях и в какой-то момент наткнулся на компанию мужчин, увлеченных игрой в карты. Они рассказали, кому принадлежит гараж, и пообещали передать владельцу о потенциальном покупателе. Еще через пару недель сделка состоялась, и Головкин стал полноправным хозяином бокса из проржавевшего листового железа. По-хорошему гараж нужно было снести и отстроить заново, но этот факт ничуть не омрачал его радости. Даже получение квартиры не могло сравниться с этим событием. Жилье ему предоставило производство, и единственной его заслугой стало то, что он долго проработал на конезаводе.

Гараж же и машину он купил на собственные деньги, приложив усилия. Он стал властелином своего личного мирка, который ему предстояло отстроить с чистого листа.

Головкин стал целыми днями пропадать в гараже. Каким-то чудом ему удалось найти новое железо. Мужчина из гаражного кооператива одолжил сварочный аппарат, а потом кто-то другой в обмен на этот же аппарат выдал ему набор необходимых инструментов. Он чувствовал, что негласно его все же приняли в особый мужской клуб, который формировался во дворе любого жилого дома. Бокс Головкина находился метрах в пятистах от гаражного комплекса, выстроившегося стройной батареей одинаковых зеленых коробок сбоку от пятиэтажки, но к нему все равно приходили и частенько помогали советом или инструментами. Головкин каждый раз впадал в состояние, близкое к панике, когда кто-то начинал настойчиво стучаться в дверь, пока он что-то красил или мастерил. Несколько раз он не открывал просто потому, что не был готов с кем-то разговаривать.

– Открой, черт тебя подери, я видел, как ты заходил. Ты там бункер строишь, что ли? – раздался раздраженный окрик в один из таких дней.

Головкин отбросил молоток и направился к двери. На пороге стоял изрядно подвыпивший сосед, одолживший ему когда-то сварочный аппарат. Мужчина явно искал добавки и потенциального собутыльника. Он подозрительно оглядел хозяина гаража и то, что находилось внутри помещения. Головкин вдруг почувствовал парализующий страх, который обычно испытывал, когда мать заглядывала к нему в комнату.

– Яму будешь делать или погреб? – спросил мужчина.

– Так разве можно? – удивился Головкин.

– Машину чинить умеешь? – задал сосед еще один бесцеремонный вопрос. Головкин отрицательно помотал головой. – Значит, погреб, – заключил мужчина. – Бетон будет нужен – обращайся. Ты, говорят, на конезаводе работаешь ветеринаром? Спирт в ассортименте есть?

– Куда ж без него, – усмехнулся Головкин, привыкший за последнюю пару лет сухого закона к тому, что этой универсальной валютой можно расплатиться за все.

– Правильно, спирт и бетон – без них никуда. У тебя, кстати, не найдется? – Сосед так заискивающе произнес последнюю фразу, что стало понятно, почему он решил зайти. Головкин кивнул и ушел в глубь гаража, вернувшись с двумя пузырьками медицинского спирта. Мужчина рассыпался в словах благодарности и распрощался, почувствовав, что мешает. Головкин же в очередной раз отметил, что волшебные склянки моментально пробуждают в людях вежливость и чувство такта.

– Сварочный аппарат вернешь, когда удобно будет. Только обязательно верни, – сказал на прощание мужчина, пряча в карман куртки драгоценную добычу.

– Обязательно, – кивнул хозяин гаража.

Когда железная дверь с грохотом захлопнулась, Головкин с облегчением выдохнул. Солнечный свет больше не разъедал глаза, лишь тонкие белые полоски света кое-где просачивались сквозь щели и струились по полу. Голая электрическая лампочка давала тусклый грязноватый свет, к которому Головкин успел привыкнуть. При нем спокойно можно было что-то мастерить, сосредотачиваясь на монотонной и засасывающей работе. За время строительства гаража здесь скопилось столько всякого хлама, что машину уже некуда было ставить. В углу помещался стол, на котором лежала паяльная лампа, по полу были разбросаны переходники и инструменты. Потолок буквально утопал во тьме, так как свет от лампочки был скудным, но Головкин знал, что там, над стремянкой, висит крюк, через который легко перекинуть веревку…

Ближе к одиннадцати вечера он вышел из гаража и направился к автомобилю. Следующий день был выходным, поэтому можно было спокойно поколесить по окрестным дорогам, чтобы наездить стаж, без всяких угрызений совести игнорируя правила. В какой-то момент на шоссе показалась фигурка голосующего ребенка. Мальчик лет десяти-одиннадцати, давясь от слез, отчаянно махал рукой, пытаясь остановить машину. Головкин переместил ногу на педаль тормоза, выдохнул и надавил на нее. Дернувшись, «Жигули» остановились.

– Куда тебе? – спросил он, выкручивая ручку, чтобы открыть окно пассажирской двери.

– К бабушке с дедушкой, – выдавил мальчик и неуклюже вытер лицо рукавом.

Головкин кивнул ему на место рядом с собой, и подросток юркнул в машину. Костя разругался с родителями и убежал из дома. За полтора часа, которые мальчик простоял на дороге, он успел прокрутить в голове недавний скандал такое количество раз, что окончательно и бесповоротно убедился в своей правоте и несправедливости мира. Головкин сосредоточенно следил за дорогой и за своим дыханием. Ему все время казалось, что он дышит чересчур прерывисто и громко, а это могло напугать ребенка. Он взял с приборной панели пачку сигарет и закурил. Стало легче. Изначально Головкин остановился, чтобы просто подбросить мальчика, куда тот скажет. Но сейчас, когда паренек сел в машину, он уже не мог отделаться от сводящих с ума мыслей.

– Можно? – спросил мальчик, указывая глазами на сигареты.

Мужчина повернулся к своему пассажиру, посмотрел на него и медленно кивнул:

– Можно. Бери, пока дают. Кстати, хочешь разжиться парой блоков?

Костя недоверчиво посмотрел на мужчину за рулем, взял пачку сигарет и стал судорожно щелкать зажигалкой.

– Неподалеку есть склад, у меня все знакомые там уже побывали, а мне одному не с руки. Если хочешь, можем вместе попробовать туда залезть, – пояснил Головкин.

Подросток наконец поджег сигарету и тут же закашлялся.

– А это надолго? – спросил он, отдышавшись. Родители для него сейчас, конечно, были главными врагами человечества, но и приезжать к бабушке с дедушкой за полночь ему не хотелось.

– Десять минут отсюда, за полчаса управимся.

Мальчик согласился. Какой подросток откажется от предложения залезть ночью на склад?

Машина вдруг поехала медленнее, а потом с недовольным ворчанием остановилась на обочине проселочной дороги. Костя непонимающе озирался по сторонам.

– Там только сторож на въезде дотошный. Меня он знает, а тебя точно заметит и заподозрить что-то может… – Водитель резко вдохнул и продолжил: – Тебе придется минут на пять в багажник залезть, пока пост проедем.

Мальчик помолчал, а потом начал