Золотые цикады сбрасывают кожу - Анатолий Стрикунов

Через несколько дней в центральной прессе появится ряд разоблачительных материалов, общество узнает об иностранных счетах и подставных фирмах: «Фактически, ты – труп», – завершил свое оптимистичное сообщение московский гость. При этом выражение глаз Ермохи вызвало у полковника картину ночного глиняного склона после дождя, вступив на который неизбежно грохнешься и полетишь в бездонную темноту.

Друзья стояли на балконе аэрофлотовской гостиницы и, опершись о металлическое ограждение, наблюдали за веселящимися в номере стюардессами. Одна из них, темноволосая стройная Дина, пела, аккомпанируя себе на гитаре: «Когда она павой, павою, павой, с рыжим норвежцем шла в ресторан, муж ее падал, падал, падал, на вертолете своем в океан».

Слова песенки попадали прямо в сердце сантиментальных красоток, и обе слушательницы с энтузиазмом подхватили: «О чем она думала, дура, дура. Кто был действительно ею любим? Туфли из Гавра, бюстгальтер из Дувра и комбинация с Филиппин».

Багров почувствовал что вот-вот разрыдается, так жалко стало ему неизвестного гибнущего парня. Простого честного парня, жена которого такая же дрянь, как и супруга Михаила Федосовича. А парень погиб. И главное, из-за кого?!

– В общем, смотрите сами, – Ермоха бросил окурок, целясь в клумбу. – Недолет, – хохотнул Денис, повернувшись к Багрову. – Денек-другой у тебя еще есть.

Михаил Федосович глубоко затянулся и прочел фразу на страничке блокнота, извлеченного Денисом из внутреннего кармана своего пиджака. Фраза состояла из двух слов: «Приезжай. Помогу». Значит, Ермаков, считая положение крайне опасным, допускает возможность панического бегства. Это говорит о многом.

– Девочки, не грустите! – крикнул Денис стюардессам, – пойдем, а то водка киснет.

Ермоха ринулся в номер и завопил:

– Дамы! Не грустить! Любовь слишком серьезное дело, чтобы доверять его мужьям!

Взрыв хохота, последовавший, за шуткой Дениса, немного отрезвил Багрова. Он потянулся и глянул вверх, надеясь увидеть облака, освещенные солнцем. И окаменел: сварщик, глядевший с края крыши вниз, следил за ним. Михаил Федосович уловил это шестым чувством, за маской невозможно было разглядеть выражение лица рабочего. Через мгновенье строитель исчез, полковник почувствовал себя неуютно и вернулся в номер, на его появление компания не обратила никакого внимания.

– Итак, девчонки, вопрос на засыпку. Почему состояние невинности заключает в себе зародыши всех будущих грехов?

Ермоха был прирожденным тамадой.

Полковнику неожиданно вспомнилась отвратительная лысина дирижера из театра Оперы и балета, и плечи мэтра, густо усыпанные снежком перхоти.

Руки Дениса, вооруженные фужером и вилкой, летали как руки дирижера, а взволнованные личики стюардесс только усиливали сходство друга с плешивым маэстро.

Сразу после свадьбы, супруга Багрова, пытаясь развить у мужа чувство прекрасного, таскала беднягу на все премьеры театра Оперы и балета. Усилия жены не оказались напрасными – Михаил Федосович возненавидел высокое искусство. Причем, оперу особенно люто.

Михаил Федосович с тоской отметил, что и в театре, и здесь он лишний на празднике жизни.

– …Поэтому выпьем за дам, умеющих прощать. Ведь мужчины отличаются от мальчиков только стоимостью игрушек.

– И размеров гениталий, – дополнила Ермоху рыженькая Вероника, самая молодая из девушек.

– Сгрудились, – скомандовала Дина.

Видимо это был ритуал: девушки не чокались, а, захватив фужеры сверху, стукались ими словно камушками.

То ли от предложенной Денисом помощи, то ли от веселья, царившего в номере, Багрову вдруг сделалось удивительно легко. Почудилось даже, что сейчас раздастся бой курантов, стюардессы начнут поздравлять друг друга с Новым Годом, а все неприятности растают как дым. Михаил Федосович приблизился к столу, взял фужер и хотел сказать тост о дружбе, но вовремя заметил, что никто не обращает на него внимания. Денис нашептывал на ухо Веронике очередную глупость, а Дина с подружкой занялись бутербродами с бужениной.

Михаил Федосович наткнулся на абсолютно трезвый взгляд Ермакова и, чуть приподняв фужер, одним махом выпил коньяк.

– Пора. Спасибо за чудесное утро.

Полковник взял плащ и шляпу, выдавил улыбку, в ответ на «рады были познакомиться», «ждем на нашем борту». Быстро пожал руку Денису, дав понять, что не хочет отвлекать друга от сексапильной Вероники, и вышел.

Садясь в машину, незаметно покосился на крышу – никого. Нервы ни к черту. Так и в ящик сыграть можно. И пенсия не потребуется.

Он гнал по шоссе, размышляя о предстоящих переменах. Жизнь милосердна и, если посылает испытания, то всегда дает силы их преодолеть. Еще несколько десятков часов и полный релакс. Пусть Ермоха держит Багрова за болвана. Тем радостней будет победа. Игра вошла в фазу эндшпиля.

Беспечность за рулем опасна, Багров не обратил внимания на вылетевший из-за поворота трактор с прицепом и едва не протаранил его. Покрывшись холодным потом, вывернул руль, вылетел на встречную полосу, и только реакция водителя маршрутки спасла полковника от ДТП. Оставшуюся часть пути Михаил Федосович находился в состоянии, близком к помешательству…

«Аккуратно выйти из игры, соскользнуть», – повторил установку Багров. Полковник открыл дверь и метнулся в дальнюю комнату. Там достал из стенного шкафа светло-серый твидовый костюм. Примерил строгий галстук, но, поколебавшись, заменил его игривой бабочкой.

Отражение в зеркальной створке шкафа вызывало ассоциацию с каким-то бесполым романтиком, сторонником вегетарианства и платонических отношений с женщинами. Багрова это вполне устраивало.

Он несколько раз стянул и растянул губы в улыбке, вроде получилось. Как ни странно, упражнения помогли снять настроение мрачной безнадеги. Но чувство, что сделали укол, и все лицо подверглось длительной заморозке, не покидало.

Апатия сменилась желанием действовать. Такие моменты полковник стремился использовать по максимуму. Михаил Федосович выбежал из кабинета и, не встретив никого в коридоре, очутился в холле. Вызвал лифт, но не стал дожидаться появления кабины, а спустился по лестнице. Инстинкт подсказывал Багрову – настал момент истины, пора ускорить ход событий.

Опасный бизнес белых воротничков

Грабители банков выглядят невинными овечками

в сравнении с заурядным кандидатом наук, когда речь

идет об облегчении кошелька налогоплательщиков.

Берегов Герман Вадимович считал себя человеком незаурядным. И не без оснований: профессор, куча публикаций, владелец фирмы и учредитель института, концепцию которого Берегов разработал самостоятельно. Правда, дипломы данного заведения в цивилизованных странах ничего не значили, но тех, кто в нем учился, это не волновало. По двум причинам: деньги за лекции «студенты» платили не из своего кармана, а средний возраст и род деятельности контингента (директора заводов, холдингов и т. д.) предполагал, что каждый абитуриент будет заниматься по индивидуальной программе.

По большому счету Герман Вадимович всегда занимался одним – торговал чужими идеями. Успех пришел хозяину «Айсберга» благодаря способности убеждать, подчинять волю окружающих, вести их за собой.

Кроме сессий в Европе и США, куда направлялись в основном руководители крупных госпредприятий со своими любовницами, женами и детьми, Берегов использовал и вполне честный способ выколачивания денег из коммерсантов.

Бизнесмены превращались в покорных овечек, едва слышали о гарантиях финансового эффекта, об использовании скрытого ресурса, об увеличении потенциала, о личностном росте… Подобрав ключ к руководителю, Герман Вадимович начинал «доить» фирму, недолго, год-два. Затем следовал цивилизованный развод. В течение этого времени специалисты «Айсберга» занимались анализом работы всех звеньев предприятия, выясняли психологические аспекты на производстве, тестировали сотрудников, предлагали варианты изменения в работе предприятия. Когда плодотворное сотрудничество с «Институтом ресурсосоздающих технологий» подходило к концу, клиент считал, что не напрасно потратил деньги. Охладев к обилию предложенных идей, он просто тихо радовался предстоящей свободе.

Сам Берегов, с классической бородкой западного интеллектуала, в неизменно строгом костюме и белой рубашке, с начищенными до блеска модными штиблетами оставался вне всяких подозрений. Репутация честного бизнесмена и оригинального мыслителя, этакого «Платона», старательно поддерживалась учениками и сотрудниками в исправном состоянии.

Поэтому, когда Илона пригласила профессора на встречу, тот не слишком встревожился. Договориться можно со всеми, напомнил себе Герман Вадимович незыблемый постулат успешного менеджера и без колебаний уточнил место и время аудиенции.

Ослепительная улыбка Васнецовой, настоящий шотландский виски, ненавязчивый джаз и номер люкс помогли хозяину «Айсберга» окончательно расслабиться. Берегов оценил фигуру Илоны и отвесил комплимент на английском, сопроводив его длинной цитатой Льюиса: «Всегда говори женщине, что она не такая, как другие, если хочешь получить от нее то же, что от других».