Золотые цикады сбрасывают кожу - Анатолий Стрикунов

Еще удивительней оказалась реакция матери. Ни слова упрека, задала несколько сухих вопросов, все по делу, потом попросила дождаться ее и ушла из дома.

Вернулась довольно скоро и подчеркнуто безразличным тоном объявила:

– Работай спокойно, с твоей головы не упадет ни один волос.

Илона не слишком поверила услышанному, но страх отчего-то пропал. Может из-за характера матери. Та жила в своем мире, далеком от сферы интересов дочери. Уже несколько лет они практически не общались, казалось, книги и пластинки вполне заменяют Кире Яновне живых людей.

Илона не пыталась проникнуть в причины, заставившие маму уйти с работы и влачить полунищенское существование на скромную пенсию. Прекрасный специалист, долгие годы читавшая лекции по цветоведению, Кира Яновна категорически отказывалась брать учеников, часы, вообще зарабатывать деньги.

Дочь догадывалась, в поступках матери присутствует неумолимая логика, хотя внешне она (логика) проявлялось только в одном: Кира Яновна никогда не бросала на ветер слов.

Сегодня в обеденном перерыве, убирая кабинет, Васнецова прочла свежую запись, «выйти из игры». И на нее опять напал страх: «Кому? И что сие означает для Илоны?».

Сидя в своем предбаннике, секретарша томилась в неведении.

В этот момент полковник в кабинете достраивал окончательную, завершающую схему своей игры.

Васнецова хитрая, может расколоться, вот тут-то и пригодится аналитик, Берегов Герман Вадимович, владелец фирмы «Айсберг» и учредитель «Института ресурсосоздающих технологий». Тут-то профессор и найдет себе достойное применение. Багров нетерпеливо нажал кнопку вызова секретарши, Илона возникла в дверях.

– Пригласи в гостиницу Берегова Германа Вадимовича. Данные в папке «Айс». Стол скромный, но солидный. На 19 часов.

Васнецова, приученная не задавать лишних вопросов, уточнила:

– Две персоны?

– Нет, ты тоже.

Полковник склонился над ежедневником, давая понять, что у него нет времени на пустяки.

Васнецова исчезла, а Михаил Федосович потянулся и сладко зевнул. Ему с трудом удавалось сохранять выражение равнодушия на лице во время разговора с Илоной.

Предчувствие удачи распирало грудь. Профессор Берегов давно попал в поле зрения Багрова. В тот день, когда Виталий в слезах и соплях прибежал к полковнику, вопя о наезде на «ЛИЛА» неизвестной бригады. Истерика была не показная, и Михаил Федосович заинтересовался, кто так лихо разводит бизнесмена. Виталию ничего не оставалось делать, как пошагово изложить алгоритм создания фирмы, рассекретив имя «гуру». Багров попросил взволнованного бизнесмена изложить на бумаге суть происшедшего, а по ходу дела продиктовал несколько фраз. Смысл их, в сущности невинный, при определенных обстоятельствах мог оказаться основанием для проведения следственных мероприятий. Проще говоря, позволял обвинить Берегова в организации преступной группировки. Понятно, что Михаил Федосович не собирался бороться ни с мафией, ни с коррупцией. Но поставить в зависимое положение еще одного умника, сделать из него послушное орудие – святое дело. Багров не переваривал высоколобых. Тупицы, корчащие из себя невесть что. И вот сейчас, на взгляд полковника, настало время вернуться к той давней истории.

Конспиративная гостиница находилась недалеко от ресторана «Палермо». Езды туда несколько минут и Багров прилег на диван. Сон не шел, и полковник стал проигрывать предстоящий разговор с хозяином «Айсберга». Впрочем, фигура самого Германа Вадимовича мало интересовала гэбэшника. Он не сомневался, что сломает доморощенного стратега за несколько минут. Вопрос как использовать беловоротничкового.

Михаил Федосович хихикнул, представив необратимые изменения в лице и манере держаться, которые неизбежно произойдут в ходе встречи. Полковнику доставляло удовольствие наблюдать за респектабельными холеными господами, превращающимися за четверть часа в трясущихся стариков, готовых на все лишь бы избежать тюремных нар.

Итак, как эффективней использовать Германа Берегова? Можно заставить профессора сделать подробный отчет о деятельности подшефных фирм. Указать реальные доходы, основные источники финансирования, схемы уклонения от налогов. А можно… Михаил Федосович опять захихикал, воображение рисовало Берегова в роли наемного убийцы. Багров живо представил профессора в роли мокрушника: потное лицо, трясущиеся руки, страх в безумных глазах… Картинка понравилась Михаилу Федосовичу. А почему нет? Как соплячек на верную смерть посылать, товарищ ученый, Герман Вадимович, так можно? А самому, не теоретически, а практически душегубом заделаться западло?

Злое мстительное чувство полыхнуло в груди полковника. В самом деле, какого черта всю грязную работу должен выполнять он, боевой офицер, герой войны? Рисковать жизнью, положением, добрым именем? В то время как мерзавцы в белых рубашках и выутюженных костюмчиках преспокойно набивают карманы, цинично разглагольствуя о «достойной цели».

Михаил Федосович вскочил и забегал по кабинету. Состояние ярости довольно быстро перешло в чувство, близкое к эйфории. Отдавая отчет, что им овладевает охотничий азарт, полковник сурово одернул себя, спокойней, спокойней.

Багров никогда не стремился понять причину, истоки эйфории, всегда охватывавшей его при виде раболепствующих жертв, цепляющихся за любой шанс в надежде спасти свою шкуру. Но сегодня, внезапно задумавшись над этим, сделал открытие: Михаил Федосович испытывал наслаждение, наблюдая, как торжествует справедливость.

Остается сущий пустяк: аккуратно выйти из игры. Соскользнуть.

Столь радикально настроение полковника изменилось ночью, а точней утром. Он получил информацию, заставившую действовать в режиме форс-мажора…

Ранний телефонный звонок застал полковника в постели. Подняв трубку, Михаил Федосович суховато осведомился, кто собеседник и услышал:

– Угадай с трех раз.

Он догадался с первого, звонил Ермоха. Только у Дениса в четыре утра может быть такой радостный голос. Сидит в аэропорту, обеспечивает безопасность своего московского хозяина. Приглашает разделить общество «позитивно настроенных антиглобалисток». У Багрова потеплело на сердце, Ермоха ему как младший брат.

Веселый, улыбчивый красавец Денис Ермаков везде и всюду мгновенно становился центром притяжения, душой компании. Познакомились они в Афгане и по закону притяжения противоположностей стали друзьями. Ермоха излучал такую энергию, что казалось, мог один заменить собой Саяно-Шушенскую ГЭС. Даже Михаил Федосович, одно появление которого наводило смертельную скуку на всю роту, начинал улыбаться при виде Дениса. А когда приятеля ранило, то Багров, с осколком в руке, на своих плечах дотащил Ермакова в санчасть, и не успокоился, пока не убедился, что Денис окружен должным вниманием персонала.

Шутливая интонация Ермохи не обманула полковника, наоборот, заставило Багрова мгновенно отреагировать на приглашение. Он вскочил с кровати как ужаленный.

По дороге в аэропорт полковником овладело гнусное настроение, почему так отвратительно устроена жизнь? Вот Ермоха, раздолбай из раздолбаев. В каждом городе по гарему. Только и делает, что выпивает и закусывает. И уже генерал?! Стоит только Денису вкатиться в какой-нибудь офис, как окружающие начинают испытывать прилив стыда: в доли секунды нарезается колбаса, открываются бутылки, появляются длинноногие красотки и бутерброды с икрой. Угрюмые самцы со свинцовыми взглядами превращаются в пылких донжуанов. Всю жизнь с банкета на фуршет, с юбилея на прием. И голова не болит ни о каких правительственных переворотах, оппозиционерах, интригах. Голову на отсечение: на своих поминках, стервец, умудрится коньячку хлебнуть и телку трахнуть. А работяга Багров до пенсии пятый угол искать будет. Жена ненавидит, враги день и ночь копают под Михаила Федосовича, начальство угрожает. Одно осталось, паспорт сжечь и в бомжи податься.

Тут Багров загнул, на зарубежные счетах лежат десятки тысяч долларов. Разумеется, фамилия полковника там не фигурирует, но молочный коржик и стакан компота пенсионеру гарантирован.

Михаил Федосович ностальгически вздохнул, вспомнив советское детство. Каким вкусным был на школьном обеде этот самый коржик.…

Да, изменилось все, в том числе и решение по вопросу Берегова, в ходе утренней встречи с московским гостем. Денис прямо объявил однополчанину: в Белокаменной Багрова уже считают выбывшим из игры. Героя Афгана минские товарищи решили упечь на зону, предварительно объявив «оборотнем в погонах».

Через несколько дней в центральной прессе появится ряд разоблачительных материалов, общество узнает об иностранных счетах и подставных фирмах: «Фактически, ты – труп», – завершил свое оптимистичное сообщение московский гость. При этом выражение глаз Ермохи вызвало у полковника картину ночного глиняного склона после дождя, вступив на который неизбежно грохнешься и полетишь в бездонную темноту.