Рок небес - Мэри Робинетт Коваль

обед в виде гранул, как у кошачьего корма. Очень легкий – это было важно до того, как разработали U-MORS, – это станция заправки молекулярным кислородом в верхних слоях атмосферы. – Один умник в Аэрокосмическом комитете ООН порекомендовал зятя – военного диетолога. Вот только он оказался ветеринаром.

Камила разразилась лающим смехом. Кончик носа у нее сморщился, а вокруг темных глаз проступили морщинки. Она была самой красивой из нас. У нее были длинные и блестящие темные волосы, которые она собирала в низкий пучок.

– О чем они вообще думали?

– Мужчины, что с них взять.

– Ну, не знаю. Рафаэль неплохо готовит.

– Это правда. – Я взяла еще одну картофелину и стала размышлять, как выйти на нужную тему. Я не могла просто взять и спросить про Паркера напрямую. Мне не хотелось, чтобы она посчитала, будто я так о ней думаю. – А вот Паркер…

Камила поморщилась, но, похоже, ее не слишком обеспокоило упоминание о нем.

– Как думаешь, может попросить ЦУП организовать дежурство так, чтобы он никогда больше не появлялся на кухне?

– Тебе что, не нравятся пережаренные хот-доги и сырая картошка?

– Это неплохой аргумент в пользу того, чтобы меняться ежедневно. Серьезно… еще одной такой недели я не выдержу, – она выпрямилась, размахивая ножом: – Ну, правда. Как летный медик, я могу аргументировать такое предложение тем, что это в интересах здоровья и безопасности экипажа.

Ага! Вот и повод сменить тему. Я ухватилась за эту возможность и как бы небрежно отставила терку в сторону.

– Кстати, насчет здоровья и безопасности… Мне тут пришлось устранять засор в невесомом туалете в задней части коридора.

– Фу. Ты хоть в перчатках это делала? Открытых порезов не было?

– Хе-хе. Да, мам, я была в перчатках.

Я молча открыла шкафчик, чтобы взять форму для выпечки. Заговорила я только тогда, когда снова повернулась к Камиле. Мне нужно было видеть ее лицо.

– Засорился он из-за презерватива.

Камила перестала резать редиску и подняла голову, слегка приоткрыв рот от удивления.

– Да ну? Уже?

– Что… в смысле «уже»?

– Мы всего три недели как улетели… – она покачала головой: – Прости. Сексуальная активность была предметом активных дискуссий среди бортврачей. Были даже аргументы в пользу исключительно мужского состава, но эту идею оставили из соображений рекламы. Спасибо тебе, Леди-Астронавт, иначе меня бы здесь не было.

Лицо у меня, наверное, стало таким же красным, как редиска. Да, я была замужней женщиной, и да, «запуски ракет» с мужем меня не смущали, но совещания по таким поводам? Как бы сказала мама, упаси Боже!

– Значит, презервативы предоставила МАК? – И тут мне пришла в голову еще одна мысль: – Они же не… Ну, то есть… Они ведь не ждут, что мы?..

Камила рассмеялась.

– О Боже, нет. Хотя, попрошу заметить, большинство пришло к неофициальному консенсусу, что некоторые члены экипажа, вероятно, в какой-то момент разделятся на пары. И если об этом не болтать и не провоцировать проблемы, то в этом нет ничего страшного, – она подмигнула: – У меня в аптечке есть массажер. Если вдруг у тебя возникнут, скажем, хм, боли в мышцах.

Я вдруг ощутила сильную потребность в том, чтобы как можно тщательнее смазать сковороду для будущего кугеля. Не то чтобы я не знала, что такое вибратор. У Николь был вибратор на Луне, и она смеялась над моим потрясенным лицом, когда я об этом узнала. Просто я никогда такими штуками не пользовалась, даже когда очень скучала по Натаниэлю. Я прочистила горло.

– А мужчинам как?

Камила сделала жест левой рукой. Я и не думала, что щеки у меня могут вспыхнуть еще сильнее.

Я такая ханжа.

– Все время забываю, что ты была военным хирургом.

– Ой, этот жест мне знаком еще с детства, – она склонила голову, укладывая нарезанную редиску в аккуратную стопку: – Когда ты единственная дочь в семье, а еще когда у тебя есть двое старших и трое младших братьев, часто узнаешь не самые приличные вещи. Мы жили в одной комнате, и я слышала все их разговоры.

– Серьезно? Все вшестером?

– И еще с родителями, – она пожала плечами, – я из небогатой семьи.

Восемь человек в одной комнате. После падения метеорита это было обычным делом. Тогда жилья не хватало, и беженцам приходилось ютиться с родственниками или добросердечными незнакомцами. Но мы с Камилой были одного возраста.

– Чем сейчас занимаются твои братья?

– Гниют где-то в Марокко, – она вытерла нож и положила его на стол. – Что делать с редиской?

– Тут миска с салатом… добавишь туда?

Вот что интересно в таких миссиях. Можно проводить с людьми долгие часы каждый день в течение года и все равно почти ничего о них не знать. Я знала, что у Камилы грубоватое чувство юмора. Я знала, что она мусульманка и родом из Алжира. Я знала, что она испытывает такое же отвращение к вареной моркови, как и я сама. Но я не знала, что все ее братья погибли во Вторую мировую войну.

Пока она перекладывала редис в миску, я развела немного яичного порошка.

– Так что… Думаешь, надо поговорить с Флоренс?

– О чем?

Она сдвинула брови, поставив на стол рядом со мной миску с салатом.

– Ну… – Я плотно сжала губы и покачала головой, удивляясь своей глупости. Чьи чувства я на самом деле хотела защитить? – У Паркера есть репутация, и я просто хочу убедиться, что она… Мне бы не хотелось, чтобы он на нее давил.

Камила оперлась на рабочий стол, склонив голову набок.

– Хм. Не уверена, какой вопрос задать первым, поэтому задам сразу два. Так ты думаешь, что это Паркер и Флоренс? И что там с его репутацией?

– Если это не ты и не я, то на корабле остается только одна женщина.

Камила уставилась на меня и поджала губы. Она открыла было рот, как будто собираясь что-то сказать, но покачала головой.

– А с репутацией что?

– Во время войны… Я была «осой»[50] и летала на его базу. Он… Там были молодые женщины, которые боялись ему отказать. – Я открыла ящик со специями. Все они были растворены в масле и перелиты в маленькие герметичные баночки, которые держались на дне ящика с помощью магнитов. Это был пережиток времен Луны. Там у нас не было такой роскоши, как искусственная гравитация, не дававшая мелким частицам далеко уплыть. Я вздохнула и вытащила из ящика банку с черным перцем в масле. – Мой отец был генералом, и я сообщила ему о Паркере. Тому пришлось предстать перед судом.

Камила глубоко вздохнула.

– Вот почему он тебя ненавидит.

Мою грудь пронзила острая боль от того, насколько это было очевидно. Я кивнула.

– К тому же он никогда не был фанатом идеи отправить в космос женщин.

– Ну, в МАК таких, кажется, большинство? – она сухо усмехнулась. – Еще одна причина, почему лучше было родиться мужчиной.

– Как бы то ни было, я беспокоюсь, что он