Затмение - Стефани Майер

Меня больше не волновало то, что я собиралась на него злиться. Мне было все равно, что я собиралась злиться на всех. Я потянулась к нему, нашла его руки в темноте, и придвинулась к нему поближе. Он обнял меня, прижимая к своей груди. Мои ищущие губы двинулись вверх по его горлу, по подбородку, пока, наконец, не нашли его губы.

Эдвард нежно поцеловал меня и усмехнулся.

— Я все храбрился, ожидая гнева разъяренного гризли, и вот, что я получаю? Мне следует чаще тебя злить.

— Дай мне минуту исправиться, — подразнила я, целуя его снова.

— Я подожду столько, сколько ты захочешь, — выдохнул он мне в губы, запуская пальцы в мои волосы.

Мое дыхание стало неровным.

— Может быть утром.

— Как скажешь.

— Добро пожаловать домой, — сказала я, когда его холодные губы нежно коснулись меня, — Я рада, что ты вернулся.

— Это очень хорошо.

— Мм, — согласилась я, еще крепче обнимая его за шею.

Его рука обвилась вокруг моего локтя, двигаясь медленно вниз по руке, ребрам и талии, потом переместилась ниже, скользя по бедру и ноге, обвиваясь вокруг моего колена. Там он задержался, обвивая рукой мою икру. Неожиданно он закинул мою ногу на свое на бедро.

Я перестала дышать. Этого он себе обычно не позволял. Несмотря на его холодные руки, я внезапно почувствовала тепло. Его губы переместились к углублению у основания моего горла.

— Пока ты не начала гневаться, — прошептал он, — может, объяснишь, чем тебе не нравится эта кровать?

Прежде, чем я смогла ответить, прежде, чем я смогла сконцентрироваться достаточно, чтобы понять смысл его слов, он перекатился на спину, подтянув меня на себя. Он держал мое лицо руками, повернув под таким углом, чтобы его рот смог достать до горла. Мое дыхание было слишком громким, это было даже смущающим, но я была не в том состоянии, чтобы испытывать стыд.

— Кровать? — спросил он снова, — Я думаю, она прелестна.

— Она бесполезна, — смогла вымолвить я.

Он вновь притянул мое лицо к своему, и наши губы слились в поцелуе. На сей раз медленно, он перевернулся, и снова оказался надо мной. Он был осторожен, стараясь, чтобы я не чувствовала его веса, но могла чувствовать холодный мрамор его тела, прижимающийся ко мне. Мое сердце стучало так громко, что я с трудом расслышала его тихий смех.

— Спорно, — не согласился он. — Нам будет трудновато делать то же самое на диване.

Его язык, холодный словно лед, осторожно обвел контур моих губ.

Моя голова шла кругом, воздух входил в легкие слишком быстро и не глубоко.

— Ты передумал? — спросила я, задыхаясь. Может, он изменил мнение, вопреки всем своим осторожным правилам. Может быть, под этой кроватью он подразумевал что-то более значительное, чем я думала. Моё сердце стучало почти болезненно, пока я ждала его ответа.

Эдвард вздохнул, перекатившись в сторону.

— Не глупи, Белла, — сказал он, с сильным разочарованием а голосе, очевидно, сообразив, что я имела ввиду, — Я просто хотел попытаться продемонстрировать тебе преимущества кровати, которая, похоже, тебе не нравится. Не увлекайся.

— Слишком поздно, — пробурчала я и добавила, — И мне нравиться кровать.

— Хорошо, — я услышала улыбку в его голосе, когда он поцеловал меня в лоб.

— Мне тоже. Но я все еще думаю, что в ней нет необходимости, — продолжила я, — Если мы не собираемся увлекаться, какой в ней тогда смысл?

Он снова вздохнул:

— В сотый раз говорю тебе, Белла, увлекаться — опасно.

— Я люблю опасности, — настаивала я.

— Я знаю, — сказал он с едкими нотками в голосе, и я поняла, что он видел мотоцикл в гараже.

— Расскажу тебе, что на самом деле опасно, — быстро проговорила я, пока он не переключился на новую тему, — В один из таких дней я собираюсь спонтанно воспламениться — и ты не сможешь винить в этом никого, кроме себя.

Он стал отталкивать меня от себя.

— Что ты делаешь? — запротестовала я, цепляясь за него.

— Защищаю тебя от воспламенения. Если это для тебя слишком …

— Я в состоянии сдерживаться, — настаивала я.

Он позволил мне вернуться в свои объятия.

— Прости, ты не правильно поняла мои действия, — сказал он. — Я не хотел делать тебя несчастной. Это было некрасиво с моей стороны.

— Вообще-то это было очень-очень хорошо.

Он глубоко вздохнул.

— Разве ты не устала? Надо дать тебе выспаться.

— Нет, не устала. Я не возражаю, если снова пойму тебя не правильно.

— Возможно, это плохая идея. Ты не единственная, кто может увлечься.

— Нет, единственная, — проворчала я

Он засмеялся:

— Белла, откуда тебе знать. Но это вовсе не означает, что твоя настойчивость может подорвать мой самоконтроль.

— Я не собираюсь извиняться за это.

— А я могу извиниться?

— За что?

— Ты сердилась на меня, помнишь?

— Ах, это.

— Извини, я был не прав. Мне намного легче, когда ты здесь, у меня, в безопасности, — его руки сжались вокруг меня, — Я схожу с ума, пытаясь покинуть тебя. Не думаю, что снова уйду так далеко. Оно того не стоит.

Я улыбнулась.

— Ты не нашел парочки пум?

— Вообще-то нашел. Не волнуйся. Прости меня, что я попросил Элис держать тебя пленницей. Это была плохая идея.

— Да, — подтвердила я.

— Я больше не буду.

— Хорошо, — просто сказала я. Он уже был прощен, — Но пижамные вечеринки действительно имеют свои плюсы… — я придвинулась ближе к нему. Крепче обвилась вокруг него, прижимая губы к его ключице, — Лично ты, можешь держать меня пленницей, сколько захочешь.

— Мм, — прошептал он, — ловлю тебя на слове.

— Ну что, теперь моя очередь?

— Твоя очередь? — спросил он удивленно.

— Извиняться.

— За что ты?

— Ты на меня не злишься? — спросила я моргая.

— Нет.

Звучало правдоподобно.

Я нахмурила брови.

— Ты видел Элис, когда пришел домой?

— Да — а что?

— Ты заберешь назад Порш?

— Конечно, нет. Это подарок.

Жаль, что я не видела выражение его лица. Но голос звучал так, будто он оскорбился.

— Ты не хочешь знать, что я сделала? — спросила я, начиная удивляться явному отсутствию интереса.

Я почувствовала, как он пожал плечами.

— Мне всегда интересно то, что ты делаешь, но ты можешь мне не рассказывать, если не хочешь.

— Но, я ездила в Ла Пуш.

— Знаю.

— И прогуляла школу.

— Я тоже.

Я смотрела в сторону его голоса, касаясь пальцами его лица, и пыталась понять его настроение.

— Откуда столько терпимости? — потребовала я объяснений.

Он вздохнул.

— Я решил, что ты права. Моя проблема была в… предрассудках по отношению к оборотням. Я постараюсь быть более объективным и доверять твоим суждениям. Если ты говоришь, что там безопасно, значит так оно и есть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});