Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Орловский

— Подойдут другие, — заверил я. — Через четыре дня. Даже через три.

Он пожал плечами.

— Ну… трое суток, возможно, мы еще и продержимся.

Сэр Торкилстон пробормотал:

— Вряд ли. Пираты явно бросили в этот бой все свои силы и даже резервы. Решается их судьба! Если выстроим флот — им конец. Так что переговоры — зряшное дело.

Я поинтересовался:

— Думаете, не пойдут?

— Уверен, — сказал он угрюмо.

— Хорошо, — сказал я, — но попытаться надо? Хотя я тоже не верю.

— Тогда зачем?

— Пока говорят, — пояснил я, — не воюют. Передышка нужна больше нам, чем им.

— Тогда они ее не дадут!

Я покачал головой:

— А разве они знают, что к нам идут войска из северных королевств?

Гонец вернулся очень скоро, злой и сконфуженный, отшвырнул палку с белым флагом.

— Ну что? — спросил я в нетерпении.

Он преклонил колено, на лице стыд, в глазах гневные искры.

— Они ответили, — сказал он с патетическим негодованием, — что готовы принять нашу сдачу в плен.

Вокруг гневно зашумели, но я воскликнул ликующе:

— Прекрасно!

Все замолчали и смотрят на меня, несколько вытаращив глаза. Наконец сэр Растер проговорил сипло:

— Сэр Ричард… а как бы… непонятно…

— Все путем, — сказал я бодренько. — Теперь нужно разработать условия сдачи, то ли со знаменами, то ли без, будет ли играть оркестр или нельзя, а если будет, то чей гимн… Для нас каждая минута чего-то да стоит!

— Что минута, — пробормотал сэр Торкилстон, — трое суток, говорите?.. А они уже сейчас перегруппировываются. И ничем помешать не можем…

— Что с Вирландом? — спросил я.

— Держится, — сообщил сэр Торкилстон с некоторой гордостью.

Он и Дюренгард, а затем и рыцари наперебой рассказывали, что герцог Вирланд Зальский, как военачальник степенный и осторожный, взялся защищать от пиратов-варваров самое важное, как считал он, — город Тараскон. Он оказался прав, первый удар, самый сильный, был направлен на захват города, однако все яростные атаки варваров отбил умело, перешел в контратаку, но с моря высаживались все новые и новые войска. Его оттеснили обратно, однако он умело расположил лучников и арбалетчиков за рыцарями, которым велел спешиться и держать оборону, и в непрерывных многочасовых изматывающих боях отстоял город от численно превосходящих сил.

Я слушал внимательно, Вирланд в самом деле показал себя великолепным тактиком, хотя вообще-то понимаю, яростная атака на город была отвлекающим маневром. Ну, не отвлекающим, но все-таки второстепенной целью, хотя на это выделили две трети первой волны высадившихся.

Пиратам наверняка разрешили весь богатейший город разграбить и сжечь, потому и такие яростные атаки, но основной удар был нанесен малыми силами по гавани с суши при одновременной попытке прорваться сотнями кораблей вовнутрь бухты.

— Поедешь снова, — сказал я гонцу. — Смири гордость и постарайся казаться сломленным. Это военная хитрость, понял?

Он кивнул с хмурым видом.

— Попробую.

— Скажешь, — напутствовал я, — майордом королевства готов обсудить условия, на которых мы прекратим сопротивление. Запоминай, кто там старший, как выглядит, диктатура там или демократия… в общем, насколько там строгие порядки.

Он поклонился, вскочил на коня и помчался прочь. Около часа прошло в томительном ожидании, я ходил между ранеными и заживлял раны, больше мое паладинство, как я понимаю, пока ни в чем не проявляется, затем в передней линии послышались голоса и приближающийся конский топот.

Солдаты расступились, гонец птицей слетел с седла, подбежал и преклонил колено.

— Ну что? — спросил я.

Он вскинул голову и прямо посмотрел мне в глаза.

— Я говорил с их старшим, — ответил он.

— Ого, — ответил я довольно. — И как он?

— Настоящее чудовище, — проговорил он и зябко передернул плечами. — Здоровенный кабан, как вон наш сэр Растер, шрамов на нем столько, что как только и выжил. Смотрит зло, вид недоверчивый, все время угрожает стереть королевство в пыль…

— Хорошо, — сказал я, — люблю с такими обращаться. Что еще?

— Сказал, что готов с вами встретиться.

— Где?

— На побережье, — доложил он, — на равном расстоянии между нашими войсками.

— Вполне благородно, — сказал я бодро. Под ребром тоскливо заныло, но я повторил: — Да, благородно. Уверен, мы придем к соглашению.

Сэр Растер дернулся, как если бы под нами заворчала и заворочалась сама земля.

— Сэр Ричард, какое соглашение может быть с пиратами?

— А вдруг захотят сдаться? — спросил я. — Мы гуманисты и должны, просто обязаны давать им шанс на спасение души.

— Души? — переспросил он в недоумении.

Я погрозил ему пальцем.

— А-а-а, сразу усекли, в чем тут да, оно!

Мне подвели арбогастра, я переодеваться не стал, да и не во что, только закинул меч на перевязи за спину. Сэр Торкилстон протолкался ко мне ближе, неловко поклонился.

— Ваша светлость, собачку оставите со мной?

— А справитесь? — спросил я. — Здесь нет Амелии и ее детей!

Он широко заулыбался.

— Он помнит, как я его тайком кормил утятиной.

— Хорошо, — сказал я, — Бобик, остаешься с сэром Торкилстоном! Но если он полезет в бой, ты с ним не ходи. Мой старый запрет в силе.

Торкилстон не стал тактично спрашивать, о каком запрете речь, а я потихоньку пустил коня вперед. За моей спиной негромко переговариваются конные рыцари, их совсем немного, остальные поневоле спешились, но больше всего, конечно, народного ополчения, а впереди темнеет масса, при виде которой у меня сердце дрогнуло.

Корабли все еще подходят к берегу и высаживают новые группы, но уже видно, что прибывает народу все меньше, основная армия попирает землю Сен-Мари и готова двинуться на Тараскон.

Да, в этот раз такая масса точно сотрет его с лица земли. Пиратов столько, мелькнуло у меня устрашенное, могут и бухту забросать землей, это же надо было суметь перекинуть на материк такую невероятную армию…

От войска пиратов отделилась группа мужчин, но прошли не больше десятка ярдов, затем один остановил их властным жестом и пошел дальше один.

Я соскочил с Зайчика, похлопал его по щеке.

— Жди здесь.

Он проводил меня укоризненным взглядом крупных коричневых глаз, пару раз стукнул копытом, поднимая фонтанчики песка, но отыскал ли что интересное, я уже не видел: впереди замедляет шаг рослый человек в крупноячеистой кольчуге, солнце рассыпает искры с его конического шлема, более удачная конструкция в сравнении с традиционными рыцарскими шлемами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});