Петтерсы. Дети гор - Павел Алексеевич Воля

сел на колени и прижал ладони к земле.

– Гадес, улуни ам[234], – обратился он к своему хозяину.

Первые секунды ничего не происходило. Потом, сквозь ровный зеленый покров луга, стали пробиваться струйки черного дыма. Их становилось все больше и больше, пока они не сплелись в одно большое мрачное облако.

– Джордж! – закричала Марта во весь голос. – Останови его, пока не поздно!

Петтерс бросился к своему мешку. Спустя мгновение он извлек из него карабин Самарина, тут же взвел затвор и, приложив приклад к плечу, прицелился.

Прогремел выстрел. Пуля просвистела рядом с левым ухом колдуна. Он повернулся на звук и криво усмехнулся. Обхватив ладонями сгусток черной энергии, висящий перед ним в воздухе, Анару со всего размаха ударил им о землю.

Земля раскололась и трещина, становясь с каждым дюймом все шире и шире, поползла к Джорджу. Занятый перезарядкой оружия, мужчина видеть этого не мог, однако Марта заметила опасность и бросилась к нему на помощь.

– Милый, берегись!

Женщина подоспела как раз в тот момент, когда разлом уже достиг ее супруга. Она не раздумывая прыгнула к нему и, увлекая за собой, повалила на землю. Они покатились по траве, а когда остановились, увидели, что находятся на самом краю разверзшейся бездны. Всего пары дюймов не хватило им, чтобы навсегда сгинуть в разломе.

– Спасибо, дорогая, кажется, ты только что спасла мне жизнь.

Не успел Джордж договорить, как участок земли, на котором они лежали, пошел мелкими трещинами и, рассыпавшись, обвалился.

– Нет!

Крик Майкла разнесся на всю долину.

На глазах детей родители исчезли в пасти разлома.

Дрожь, волной прокатившаяся по поверхности земли, вывела Клейто из небытия. Она открыла веки и осмотрелась. Найдя взглядом Майкла, царица ужаснулась. Это уже не был тот добродушный кареглазый паренек, каким она его знала. Его волосы развевались, будто под порывами сильного ветра, хотя в долине стоял полный штиль, а в темно-синих глазах бушевало неистовое пламя. Даже повидавшая многое на своем веку владычица Атлантов сейчас поостереглась бы к нему подходить.

Юный Петтерс резким движением сорвал камень со своей шеи и крепко сжал его в руке. Рубин налился багровым цветом и вспыхнул, словно факел.

– Нет. Не делай этого. Пожалуйста, – едва слышно прошептала Клейто.

Но ничто в мире сейчас не смогло бы его остановить. Парень повернулся к Анару. В глазах его сверкала ледяная ненависть и жажда мести. Он занес камень над головой.

– Я Майкл Петтерс! Потомок Древних! Приговариваю тебя – Анару – к смерти! Гори в аду, колдун, и не возвращайся никогда!

Выкрикнув последнюю фразу, он со всего размаха бросил рубин в своего врага. Стоило только камню оторваться от ладони Петтерса, как он стал увеличиваться в размерах, пока не достиг нескольких ярдов в диаметре. Приблизившись к колдуну, он поглотил его полностью, а затем разорвался, окатив всех обжигающей волной.

Все было кончено.

Дети подошли к разлому. По щекам Эйши струились слезы, Майкл, наоборот, был суров и спокоен.

– Мы не смогли их уберечь, сестра. Это наша вина.

Алмасты жалобно завыл, выражая соболезнования друзьям.

Сзади неслышно подошла Клейто. В ее руке был лабрис, так и оставшийся лежать на том месте, где когда-то стоял Анару.

– Не говори так, юный воин. Все, что происходит в этом мире, предначертано богами.

Майкл развернулся к царице. Его глаза пылали ненавистью.

– Богами? Какими богами?! Если бы не ты, ничего бы этого не случилось! И сейчас тебе придется ответить за все.

Клейто в ужасе попятилась.

– Оставь ее, Майкл! От нее сейчас вреда не больше, чем от той железяки в руке!

На противоположной стороне разлома стоял Гермес.

– Рад видеть вас, друзья мои! Поздравляю, вы не только выполнили свою задачу, но достигли куда большего! Колдун мертв, и на этот раз навсегда, а значит, мой дядюшка остался с носом!

– Наши родители погибли, – тихо проговорила Эйша.

Вестник богов задумался.

– Чисто теоретически да, но…

Майкл пристально посмотрел на Гермеса.

– О чем ты говоришь?

– Дело в том, что царство Аида – это не Хаос. Оттуда можно вернуться, и это вполне реально, хотя и сложно. В подтверждение тому м-м-м… – он замялся, подбирая нужное слово, – эта женщина, что стоит рядом с вами. Главное – знать как. И в благодарность за то, что вы сделали, ваш покорный слуга готов помочь.

После этих слов король воров отвесил шутливый поклон.

Эйша вскинула голову.

– Мы отправляемся за ними немедленно!

Гермес вновь поклонился.

– Как вам будет угодно, миледи.

Потом он перевел взгляд на Клейто.

– Вы с нами, любезнейшая?

Царица отрицательно покачала головой.

– Нет, мне нужно отнести лабрис Зевсу.

Вестник богов удивленно поднял брови.

– На что он ему? Без камня это простой кусок металла с ручкой.

Клейто усмехнулась.

– Не утруждай себя догадками, король лжи, лицемерия и обмана, мне есть о чем поговорить с твоим отцом.

– Ну, как знаешь. Папеньке привет, а нам пора.

В сопровождении Гермеса Майкл и Эйша отправились в путь. Теперь им предстояло новое и, пожалуй, самое трудное путешествие в их жизни.

Послесловие

Несколько чаш, с горящим в них огнем, едва освещали мрачное и холодное подземелье. В центре его, на возвышенности, к которой вели ровно тридцать ступеней, стоял высеченный из цельного куска золота трон. Сидящий на нем немолодой мужчина медленно разглаживал пятерней густую черную бороду, будучи погруженным в тягостные раздумья.

В глубине чертога раздались неспешные тяжелые шаги. Вскоре появился и сам человек – древний старец с седой бородой. Подойдя ближе, он остановился у подножия трона и низко поклонился.

– Приветствую тебя, повелитель. Разреши отвлечь от дел.

Мужчина разомкнул веки.

– Я слушаю, Радамáнт[235].

– Прибыли новые души, владыка. Нет ли желания присутствовать на суде?

– Не до того сегодня, к тому же вы с Ми́носом и Эаком прекрасно справляетесь.

Старец вновь поклонился.

– Благодарю за добрые слова, повелитель, но тут особый случай, который требует твоего участия.

Аид тяжело вздохнул, взял стоящий рядом позолоченный двузубый посох и тихо проговорил:

– Хорошо, прикажи кéрам[236] вести его сюда.

Радамант отошел в сторону и два раза хлопнул в ладоши.

В тот же миг две обнаженные женщины с крыльями за спиной и совершенно безобразными клыкастыми мордами притащили и вытолкнули к подножию трона маленького иссохшего человека.

Его лицо было иссечено шрамами, вместо глазниц зияли большие черные дыры, а плоть, лишенную одежды, полностью покрывала обугленная корка.

Повелитель загробного мира удивленно поднял брови.

– Кого я вижу. Анару. Сам великий темный колдун решил заглянуть ко мне на прием. Как там мое поручение? Выполнил?

Несчастный с трудом разомкнул обожженные губы:

– Гадес, ам итан то алла, о шедон ко татари а самос петра[237].

Аид со всей силы ударил посохом об пол и проревел на весь чертог:

– Почти – не считается, колдун! Из-за тебя погибла Аэлла, на которую у меня были большие планы! Ты не сумел добыть рубин, а потом и вовсе допустил его уничтожение!

– Неа кара э[238].

Губы владыки растянулись в недоброй усмешке.

– О-о-о нет. Я не убью тебя. Даже и не мечтай о Хаосе и Елисéйских поля́х[239]. Ты будешь вечно мучиться здесь, в моем мрачном царстве. Добро пожаловать домой, обреченный!

Аид встал с трона.

– Повелеваю! Отныне и навсегда! Колдун, проповедующий культ Нергала и взявший себе имя Анару, приговаривается к нескончаемым мукам! Каждый миг своей никчемной загробной жизни ты будешь видеть и чувствовать страдания каждого существа во всех живых мирах!

Повелитель загробного мира поднял свой посох и трижды ударил им об пол:

– Да будет так!

Душераздирающий крик разнесся на весь чертог. Керы схватили несчастного под руки и уволокли в бездну отчаяния и неизвестности.

Сноски

1

Гиматий, или гиматион – верхняя одежда в Древней Греции. Это шерстяная накидка в виде прямоугольного куска ткани, которая надевалась поверх хитона – подобия рубашки, – служившего основной одеждой. –